Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 1
Она развязно подошла к буфету, снова наполнила стакан, заставляя его ждать. Она поняла, что победила его. Присев на край стола, она продолжила:
— Ты и я — не единственные люди, кто знает о том, что там произошло. Я рассказала Филипу.
— Филипу? Почему?
— Потому, что он все еще любит меня. Тебе, может быть, трудно в это поверить, но это так. И как ни странно, ты ему не очень-то нравишься. К тому же он лучший адвокат в Сиднее. Он вытащит меня, а тебя засадит.
Приблизя к нему лицо, она злорадно продолжила:
— Ты попался, мальчик мой! Самое плохое, что может со мной случиться, — это быть обвиненной в укрывательстве, а тогда, — она на секунду задумалась, — я скажу, что ты угрожал убить меня, если я проговорюсь. Да-да. Таким образом, у них будет только твое слово против моего, мой дорогой. И, давай смотреть правде в лицо, у тебя-то была причина!
Грег застыл, весь как-то сжавшись. Забыв обо всем на свете, Джилли продолжала браниться, ее разбитая любовь нашла извращенное удовольствие в этой садистской пытке.
— Помню, как-то раз я видела… жеребца кастрировали. Меня чуть не стошнило. Попробуй только посвоевольничать, дружок, и тебе будет похуже, чем тому жеребцу. О'кей? Так что, если кто-то отсюда и выметется, так это Тара. Так ты ей сам скажешь или я?
Она даже и не заметила, что Грег собирается ее ударить, пока это не произошло. Удар пришелся прямо в лицо, она повалилась на пол. Она чувствовала, что Грег раскален, как горячий уголь, но она не смотрела на него. Она осторожно села среди осколков разбитого стакана виски и оперлась на руку.
— Не думаю, что венчание в церкви нам вполне подойдет, да? — Она осторожно провела языком во рту, проверяя, целы ли зубы, ощущая вкус крови, сочившейся из угла рта. — М-м, мы могли бы сговориться и на гражданском браке. Нам будет неплохо. Филип дал понять, что, когда я разведусь с ним и выйду замуж за тебя, я лишусь права на его денежки. Ну и ладно. — Она с трудом поднялась на ноги и повернулась, чтобы впервые посмотреть на Грега. — С деньгами Стефани мы устроимся очень недурно. Давай не будем упрямиться, дружок.
Грег стоял у ящика с оружием, держа в руках винтовку. Спокойным точным движением он переломил винтовку и зарядил ее, взвел и положил рядом с собой. Как настоящий скорпион, каковым он и был, он решил жалить, а не бить наотмашь. Он улыбнулся ей.
— Я восхищен тем, как ты все предусмотрела, Джилли. Но, боюсь, ты упустила одно-два соображения, дружок. — Он с издевкой передразнил это ее обращение. — Я виделся с Биллом Макмастером некоторое время назад. Похоже, что он уговорил Стефани включить особое условие в ее завещание. Может быть, они подумали о тебе, кто знает? Но, во всяком случае, если я женюсь во второй раз, я не получаю ни цента. Ни гроша, ни травинки. Так что давай больше не говорить ни о каких свадьбах, ладно?
Он улыбнулся с удовлетворением человека, который отомстил полностью.
— Просто подумал, что тебе это интересно знать. На лице Джилли было само отчаяние. Она облизала губы, будто они у нее пересохли от пыли и пепла. Тихо посмеиваясь, Грег вышел из комнаты.
Когда он выходил, его напрягшийся слух уловил шорох, будто кто-то незримо проскользнул в дверь через зал. Неужели кто-то подслушивал у двери? В ярости Грег попытался вспомнить все, что было сказано во время разговора, — достаточно, чтобы они оба получили смертный приговор, решил он мрачно. Он моментально бросился в погоню и обнаружил, что Кэти отчаянно дает позывные Эдема по рации.
— Эдем вызывет Пайн-Крик. Эдем вызывает Пайн-Крик. Пайн Крик, слышите меня? Говорит Эдем. Вызываю Пайн-Крик…
Грег неслышно встал за ее спиной с винтовкой.
— Где Тара?
У Кэти отвисла челюсть, она посмотрела на него с явным ужасом. «Она что-то знает, — решил он. — Нужно держаться спокойно, как ни в чем не бывало, пока я не пойму, в чем дело.
— Ее нет у себя в комнате. Я искал ее.
Голос Кэти был сухим и хриплым.
— Она… она рано поехала верхом. Сказала, что ей надо подумать.
Радио у ее локтя щелкнуло и ожило.
— Говорит Пайн-Крик.
Ни один из них не шелохнулся. Грег держал Кэти взглядом, так что она не смела дотронуться до приемника.
— Прикажи, чтобы Сэм и Крис подъехали сюда с «лендровером». Спроси, не знают ли они, куда она отправилась.
Безымянный голос по рации снова надтреснуто прозвучал между ними.
— Эдем, говорит Пайн-Крик, вызывает Пайн-Крик, на связь, Кэти.
Кэти застыла, как кролик перед горностаем.
— Ну, давай же! — Грег вдруг взорвался. — Давай, старая карга. Или будешь торчать здесь весь день?
Кэти, как испуганный кролик, повернулась и торопливо выбежала из комнаты.
— Эдем? Эдем? Слышите меня? Говорит Пайн-Крик…
Грег схватил микрофон и оторвал его от приемника. Потом он вскрыл рацию и вынул какую-то деталь. Радио замолкло. Положив деталь в карман, Грег вышел.
Перед домом стоял «лендровер», Кэти, Сэм и Крис стояли рядом с ним. В их позах ощущалась неловкость, напряженность.
— Кто-то из вас двоих видел, как мисс Тара ушла сегодня утром?
Они посмотрели друг на друга и покачали головами.
— Дьявол, что с вами происходит? Вы что, все заснули, что ли? — «Веди себя естественно, — сказал он себе. — Не следует раздражать их».
— Ладно, мы поедем и поищем ее. Она наверняка где-нибудь там. Мы найдем ее.
Он переломил винтовку, которую все еще держал, и протянул ее Сэму, чтобы тот положил ее в «лендровер».
— Постреляем немного, а? Привезем тебе несколько кроликов, Кэти.
Кэти все еще смотрела на него, остолбенев от ужаса. Улыбаясь как можно приветливей, он вскочил в машину с Крисом и Сэмом и подал им сигнал трогаться.
Джилли все еще стояла в гостиной там, где Грег оставил ее. Она внутренне все еще содрогалась от того, что он сказал. Она поняла, что не может это осознать. Особое условие в завещании Стефани? Кажется, даже из могилы, Стефани продолжала преследовать ее, наказывать ее, отрекаться, так же как и Макс поступил когда-то с ее отцом в предыдущем поколении. Она потеряла Грега окончательно, это она ясно понимала. Он сказал ей, что любит Тару, тогда как какими бы ласковыми словами он ни осыпал ее когда-то, это слово он никогда ей не говорил, что бы между ними ни было, она служила ему лишь утехой.
Она подошла неуверенной походкой к бутылкам с выпивкой и налила себе еще виски. Печально прижимая стакан к груди, она пыталась представить себе, что теперь с ней будет. Но как бы ни вглядывалась она во тьму своего будущего, она не видела там ни проблеска света. Грег потерян, Филипа она безусловно тоже потеряла — Филипа, который был теперь ее единственной поддержкой, моральной и финансовой, и который вдруг начал приобретать для нее притягательную силу, ту, что она не ощущала много лет. О боже, что же ей теперь делать? В ней начала подниматься паника, и она сделала то, что было ее единственным утешением последнее время, — залила ее единственным средством, которое было ей доступно.
