Кэтрин Коултер - Хозяин Вороньего мыса

Ларен поглядела в затуманившиеся глаза Сарлы и кивнула. Она легонько потрясла Таби за плечо:

– Пойдем, маленький. Мы теперь ляжем в кроватку и поспим. Если хочешь, можешь сегодня ночевать с Мерриком и со мной.

Таби мгновенно раскрыл глаза, он не казался сонным, даже не зевнул. Молча он взглянул на свою сестру и на Сарлу, затем покачал головой.

– Нет, Ларен, – сказал он, – я хочу спать здесь, рядом с Кливом.

Ларен попыталась оторвать Таби от кровати, однако малыш так посмотрел на нее, что рука Ларен замерла.

– Ладно, только не вздумай шуметь. Клив очень болен, Таби.

– Я знаю. – Малыш вновь свернулся рядом с Кливом, положив ручонку ему на грудь.

– Сарла разболеется, – заметил Халлад, – она стала совсем бледная, у нее тени под глазами. А держится так тихо, словно хочет спрятаться ото всех. Неужели она в чем-то себя винит? Я не понимаю, почему несчастье, приключившееся с этим человеком, так на нее подействовало. Ты должна поговорить с ней, Ларен"

– Я думаю, отец, она и Клив сблизились еще до того, как мы с Мерриком, отправились в Нормандию.

Халлад молча уставился на дочь, потом поднес к губам кубок эля и осушил его до дна.

– Может быть, я заблуждаюсь, но теперь, когда мы вернулись назад, мне кажется, они отдалятся друг от друга. Я знаю одно, отец: Клив – хороший человек, он помог мне в Киеве, пытался спасти меня, рискуя собственной жизнью.

– Этот человек – раб, во всяком случае, только что был рабом. Сарла очень добра, она может пожалеть его, однако она не испытывает никаких чувств ни к нему, ни к другим мужчинам в Мальверне.

Впрочем, если он поправится, мы можем взять его с собой в Нормандию.

– Мы? – повторила Ларен, склонив голову набок.

– Я говорил о себе и Таби, – возразил он, однако Ларен не понравился звук его голоса. Она прекрасно знала, когда мужчины разговаривают таким тоном: слегка поддразнивая, будто бы говоря правду, а вместе с тем что-то скрывая.

"Какой самодовольный у него голос”, – отметила Ларен.

– Ларен!

Она обернулась. Меррик торопливо шагал к ней, сжимая в руке осколок скалы. Он бросил камень к ногам Ларен, и она увидела на нем запекшуюся кровь.

– Клив не сорвался со скалы, кто-то ударил его камнем по голове, а потом спихнул с обрыва. Вот доказательство.

– Так же как Деглин убил Эрика, – прошептала Ларен, содрогнувшись. – Это ужасно, Меррик. Значит, кто-то еще орудует здесь, ведь Деглин давно мертв.

– Мне это тоже не нравится. Я пошел проверить, в самом ли деле Клив поскользнулся. Мы все обыскали, мне помогали Олег и Роран, он-то и обнаружил этот камень внизу, на тропинке, – его спрятали в кустах. На этот раз человек, ударивший Клива, хотел, чтобы все Приняли за несчастный случай.

Впервые за много дней Ларен почувствовала, что ее вновь мутит. –Она опрометью выбежала из дома. Меррик поддерживал голову жены, гладил ее волосы, откидывая влажные пряди со лба. Ларен понимала, что ей стало дурно не из-за беременности, а из-за ожившего в ней страха. Ларен была напугана до смерти.

Таби совершенно переменился. Никто бы не назвал его теперь счастливым, беззаботным ребенком. Молча, угрюмо, подозрительно смотрел он в лицо каждому, кто пытался заговорить с ним, он прятался даже от Меррика. Малыш быстро худел, щеки его запали, прошла пара дней, а он выглядел болезненным и щуплым. Таби неотступно дежурил возле Клива, пока Меррик не ухватил малыша обеими руками и не выволок его из маленькой спальни. Мальчик извивался в его объятиях, пытался вырваться, но Меррик вынес Таби во двор и заговорил с ним только тогда, когда они миновали ограждавший усадьбу частокол. Меррик уселся на большое гладко отполированное бревно, усадил рядом с собой Таби и повел такую речь:

– В твоем возрасте, Таби, я частенько приходил сюда поразмыслить о том и о сем. Когда отец давал мне затрещину за какую-нибудь провинность, или сам я обижал друга, или просто не знал, как мне следует поступить, я приходил сюда посидеть в тишине и все обдумать. Хорошее это место, Таби. – Тут Меррик умолк, по-прежнему крепко держа мальчика за руку, чтобы тот не мог убежать.

– Твой отец очень огорчен тем, что ты избегаешь его, – произнес Меррик наконец, не глядя на мальчика, уставившись на залив, однако голос его звучал ровно. – Два долгих года он считал тебя мертвым, вдруг обрел тебя вновь, а ты не хочешь разговаривать с ним. Это несправедливо, Таби, он никак не может понять, почему ты так обращаешься с ним.

Однако я, наверное, догадываюсь, в чем дело, потому что знаю тебя лучше, чем все остальные. Я представляю себе это так: ты видел, кто ударил Клина камнем по голове. Поэтому ты и не отходишь от Клива, боишься, что убийца вернется и на этот раз прикончит его. Ты храбрый мальчик, Таби. Я люблю тебя и хочу помочь. Но ты должен рассказать мне всю правду, потому что сам я не в состоянии догадаться, кто этот человек. Ты ведь понимаешь, что, скорее всего, именно он убил Эрика, и мы понапрасну обвинили Деглина.

– Это была она.

Меррик вздрогнул, услышав тоненький голос, вздрагивающий, наполненный ужасом. Меррик ждал – теперь все зависит не от него.

– Она сказала, что убьет Ларен, если я проговорюсь. Она сказала, что Ларен дура и не достойна того, чтобы стать хозяйкой Мальверна. Она сказала, жизнь обходилась с ней несправедливо до тех пор, пока здесь не появился мой отец. Она сказала, теперь она должна действовать. Она сказала, что убьет Ларен, а потом примется за тебя. Я не мог никому рассказать, Меррик, я просто не мог.

Теперь все стало ясно, даже слишком ясно.

– Сарла, – негромко произнес Меррик. Таби вздрогнул и прижался к его груди.

– Она убьет Ларен. Она и Клива убьет, он теперь беззащитен, Меррик, он совсем беспомощен. Он еще не очнулся… Я должен вернуться к нему, а ты позаботься о Ларен.

– Я позабочусь о ней, и о Кливе тоже. Идем, Таби. Нам пора возвращаться домой.

– Меррик, я боюсь. Меррик улыбнулся ему:

– А я нет.

Он велел Таби посидеть с отцом:

– Ты все сделал правильно, Таби. Теперь мой черед, а ты побудь здесь. Мы с Ларен скоро придем за тобой.

Входя в маленькую спальню Клива, он услышал радостный голос Ларен:

– Сарла, он проснулся. Слава богам, Клив наконец приходит в себя. Сейчас мы узнаем, кто напал на него.

Меррик осторожно отдернул медвежью шкуру, заслонявшую вход. Он увидел, как Ларен склонилась над Кливом, улыбка вновь играла, на ее лице. Увидел, что Сарла, притаившись за спиной Ларен, уже поднимает с пола тяжелую масляную лампу.

– Даже и не пытайся, Сарла, – тихо окликнул он ее, – поставь лампу на место.

Сарла резко обернулась и столкнулась с ним лицом к лицу.

– Нет, Меррик, – пробормотала она, – уверяю тебя, ты что-то спутал.