Моника Маккарти - Суровая нежность
Она хотела его. И показала ему, насколько сильно, потершись о него, и застонала, когда их языки сплелись в горячем поединке.
– Нет! – Он оторвался от нее и решительно отодвинул. – Пока мы не поженимся. Я так долго ждал, подожду еще.
Все еще тяжело дыша, Мюриел вскинула бровь. Судя по всему, он пытался убедить самого себя.
– А если я не хочу ждать?
Воспоминания о том, что с ней случилось, никуда не уйдут, но с Уиллом она сможет начать заново. Он никогда не причинит ей боли.
Его взгляд предполагал, что он не слишком доволен ее замечанием.
– Ты не облегчаешь мою задачу, глядя на меня так. Но тебе меня не переубедить.
Она вновь вздернула бровь, подвергая сомнению это его утверждение. Это мы еще посмотрим. А пока пусть себе думает, что хочет. Бедный, его гордость претерпела и так слишком много ударов для одного дня. Бедный? Она улыбнулась. Всемогущий граф Сазерленд. Кто бы мог подумать?
Его глаза сузились.
– Чему это ты улыбаешься?
Уголок ее рта дернулся. Не желая говорить ему правду, она сымпровизировала:
– Хотела бы я взглянуть на лицо твоего брата, когда ты поведаешь ему эту новость.
Он улыбнулся. Боже, какой же он красивый, когда улыбается.
– Может, и увидишь.
Она вопросительно взглянула на него.
– Я приплыл на корабле. Хотелось бы как можно скорее сказать королю об… э… изменении планов. – Лицо его помрачнело. – И я намедни слышал кое-какие слухи о муже сестры, которые Кеннет захочет услышать.
– Я удивлена, что ты позволил Хелен поехать с…
Глаза его ожесточились.
– С Маккеем? Да, ну выбора-то у меня в общем-то не было. Король настаивал. По крайней мере Монро тоже поехал. Будем надеяться, что ему удалось убедить ее выйти за него.
Она нахмурилась, не успев остановиться.
– Что такое?
Мюриел знала, как он – и все Сазерленды – относится к Маккею, но Дональд Монро ей не нравился.
– Ты уверен, что Монро – лучший мужчина для твоей сестры?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Кеннет перед отъездом говорил нечто похожее. Он тебе не нравится?
Она пожала плечами.
– Он жесткий человек. – Слишком гордый, но это не произведет на Уилла впечатления. – Будь его воля, ты бы находился сейчас в Ирландии с его другом Джоном Макдугалом.
Уилл кивнул.
– Он против подчинения Брюсу. Но одной этой причины недостаточно.
– Хелен не любит его.
Они оба знали, кого Хелен любит. Уилл встретился с ней глазами. Неужели он откажет сестре в том, что они обрели. Через минуту он вздохнул.
– Я никогда не понимал свою сестру. Она никогда не делает то, чего от нее ждут. – Он покачал головой. – А всё эти ее рыжие волосы. И откуда только они взялись?
– Не представляю. – Мюриел спрятала улыбку, когда свет свечи блеснул бронзовыми всполохами на его темно-каштановых волосах. Не делать то, чего ожидают? Брат с сестрой похожи больше, чем он готов признать.
Глава 27
Магнус достаточно долго откладывал это дело. Он сделал бы его раньше, но все три дня после возвращения в Дан-Лагад Макгрегора и остальных он либо выполнял свои обязанности, либо уединялся с королем и Макгрегором, пытаясь вычислить, кто их предал. А это наверняка было предательство. Нападавшим просто не могло так повезти.
Но король наотрез отказывался действовать без доказательств. Магнус был убежден, что предателя следует искать в лагере Сазерлендов. Нападавшие слишком хорошо знали местность, стало быть, кто-то из них родом именно отсюда. Но кто это – сам Сазерленд, Монро или кто-то из их людей, – Магнус не знал. За ними за всеми наблюдали.
Макгрегор настиг оставшихся нападавших, таким образом были убиты все десятеро, которых Фрейзер насчитал вначале. Магнус отправил группу разведчиков вернуть на место камни, которые он передвинул, и прочесать горы. Но таинственный третий воин исчез. Нельзя было не считаться и со сходством между отрядом воинов и Горной стражей. Похоже, у них есть подражатели.
Не считая оставшегося шрама, король почти полностью оправился. И действительно, он только что первый раз трапезничал в Большом зале и удостоил личной аудиенции графа Сазерленда, который незадолго до этого неожиданно прибыл в замок вместе с леди Мюриел.
Оставив Фрейзера и Макгрегора охранять короля, Магнус воспользовался возможностью сделать то, что уже давно должен был сделать. Он забрал невинность Хелен; честь требовала жениться на ней.
О чем, черт возьми, он говорит? Такой аргумент, может, и облегчал его совесть, но на самом деле это всего лишь предлог. Он хочет жениться на ней, несмотря ни на что.
Может, он и не заслуживает счастья, но будет стремиться к нему.
Он вышел из зала и отправился на поиски Хелен. После трапезы она ушла так быстро, что он не успел отвести ее в сторонку.
Магнус нахмурился. Он понимал, что был несправедлив той ночью. Он реагировал слишком бурно и чувствовал неловкость из-за того, как вел себя. И в те несколько раз, когда их пути пересекались, он видел по лицу Хелен, что обидел ее.
Его кольнула совесть. Он загладит свою вину. Магнус улыбнулся. У него впереди целая жизнь, чтоб сделать это.
И теперь, когда он принял решение, ему ни разу даже в голову не пришло, что она может ему отказать.
Хелен сидела у кромки воды, спрятав голые ноги под юбки, и бросала в воду камешки.
– Ты никогда не умела бросать так, чтоб они прыгали.
Голос того самого мужчины, о котором она думала, заставил ее вздрогнуть.
Она обернулась и увидела стоящего сзади Магнуса. Он добродушно усмехнулся и сел рядом, без малейших усилий бросив камешек по воде. Тот подпрыгнул раз, второй, третий, четвертый, прежде чем наконец погрузиться в тихо плещущиеся волны.
Она ничего не сказала. Не пошутила, как раньше, по поводу его умения так делать. Не упомянула, сколько раз он пытался ее научить. Впервые воспоминаний было недостаточно. Она больше не хотела жить в прошлом.
Она была сбита с толку и, более того, обижена. Не понимала, почему он повел себя так в ту ночь и потом целых три дня избегал ее. Слава Богу, что от беспрестанных мыслей об этом ее отвлекала работа. Слух о ее целительских способностях разлетелся быстро, и в свободное от забот о короле время Хелен пользовалась большим спросом.
Она не понимала его реакцию – или, точнее, его бурную реакцию – на то, что оказалась девственницей. Она-то, глупая, думала, что это, наоборот, поможет ему не думать о ней как о жене другого мужчины.
