Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор
«Надеюсь, Том сегодня здесь не появится», — думал я.
«А вот еще один джентльмен едет к нам на помощь! — радостно воскликнул Билл. — Чем нас будет больше против этого разбойника, тем лучше!»
И действительно, в этот момент на холме показался еще один всадник, который в руке держал какой-то документ. Он подскакал поближе, а пока все начали судачить, кто бы это мог быть.
«Служба королевского суда!» — предположил один.
«Судебный исполнитель»— возразил второй.
«Сам судья, наверное» — подытожил третий.
«Есть ли среди вас мировой судья?» — поинтересовался подъехавший всадник, сняв шляпу и поклонившись собравшимся.
«Есть, ваша честь, — не растерялся Билл. — Штук шесть или семь, старшим будет господин Мондер».
Всадник подъехал к эсквайру Мондеру и приподнял шляпу. Эсквайр растерялся, поскольку не мог ответить таким же жестом вежливости.
«Я привез документ, подтверждающий необходимость схватить известного разбойника Томаса Фаггуса, вот, взгляните» — и он протянул пергамент, но эсквайр сознался, что не умеет читать.
Тогда к ним подъехали все остальные эсквайры, склонили головы и заверили всадника, что целиком и полностью готовы повиноваться посланнику Его Величества. Они, как собачки, преданно смотрели в глаза незнакомцу — еще бы! — перед ними предстал человек из самого Лондона!
Потом господа начали раскланиваться, те, кто был без лошадей, шаркали ногами — сплошная умора!
«Вы расставили людей вполне правильно, — заметил всадник, — я думаю, ни один разбойник не проскачет мимо такого заслона. Эй, ну-ка постойте! Да у вас ружье ржавое! Это ружье не выстрелит, уверяю вас, не будь я посланник самого короля! И второе ружье не годится, и третье тоже… И что же нам делать? Вот будет весело, если Фаггус проедет мимо вас, да еще и посмеется вслед».
«Помогите нам, — взмолился Мондер. — Времени ведь не остается…»
«Ну, хорошо, все, у кого есть оружие, пусть выстрелят, или, по крайней мере, попытаются. А потом мы зарядим его свежим порохом. Может быть, у вас порох отсырел от утреннего тумана. Тем более, что пока на горизонте я никого не вижу. Однако времени терять нельзя. Что скажет Его Величество, если мы опять его упустим?»
«Отличный план, — обрадовался эсквайр Мондер, — мне бы такое и в голову не пришло. Билл, скажи своим, чтобы по моей команде все выстрелили в воздух… Ну как, готов?»
«Да!» — выкрикнул Билл и отсалютовал, как заправский солдат.
«Раз, два, три, огонь!» — скомандовал эсквайр Мондер, привстав в стременах.
Грянул залп, по холмам пронеслось эхо, в воздухе запахло порохом. И прежде чем облако дыма рассеялось, мы увидели, как всадник вынул из-за седла два пистолета, и приставил их стволы один к голове эсквайра Мондера, а другой — сэра Ричарда Блюита.
«Быстро выкладывайте сюда все деньги и ордера, — приказал он. — Вы что, джентльмены, вздумали ослушаться Тома Фаггуса?»
Эсквайр Мондер запричитал, что его накажут, но тут же отдал все, что потребовал разбойник, так же, как и Ричард Блюит и остальные эсквайры.
«Первый, кто вздумает перезарядить ружье, получит от меня пулю в лоб, — предупредил Том. — А теперь, господа, кто имеет еще ордера против моей личности, прошу подойти и положить мне в шляпу». — С этими словами он протянул свою шляпу, и все до одного подошли и отдали ему документы.
«Что ж, всего вам хорошего, господа. Счастливого вам Рождества! Я думаю, будет неплохо, если богатые перед праздником чуточку поделятся с бедными. Не вздумайте меня преследовать, впрочем, моя кобыла унесет меня отсюда быстрее, чем вы очухаетесь. От имени Его Величества, благодарю вас еще раз за все!»
Сказав это, он раскидал деньги в толпу простых крестьян, которые пришли поглазеть на поимку разбойника, и, шепнув что-то на ухо своей кобыле, умчался прочь.
Глава 40
Судья двух глупцов
История Джона Фрэя нас не развеселила, а напротив, обеспокоила. Во-первых, Том доказал, что не может окончательно забыть свое ремесло и при случае готов еще раз тряхнуть стариной, если ему представится такая возможность. А во-вторых, мы испугались, как бы король не рассердился на него за такой поступок и не аннулировал свое помилование. Энни переживала больше всех, она даже расплакалась, но уверяла, что Том не привез никаких денег, только ордера, которые были ему ни к чему, после того, как он получил помилование. Но имел ли он право, пусть даже в честь большого праздника, раздавать милостыню чужими деньгами?
Энни наивно полагала, что имел. Если богатые забывают о бедных, то человек, напомнивший им об этом, должен считаться общественным благодетелем и заслуживает всяческих похвал. Но и я, и Лиззи не разделяли ее мнения, потому что иначе любой мог бы схватить короля за горло и вытрясти из него в пользу бедных деньги, которые тот припас для своей любимой герцогини или графини. Лиззи, конечно, не знала о многочисленных увлечениях Его Величества, да ее и рановато было посвящать в такие тонкости, просто мне в голову пришло почему-то именно это сравнение.
И поэтому я заговорил низким грудным голосом (а когда я что-то высказывал на такой манер, сестры внимательно меня слушали):
— Том Фаггус поступил неправильно. И по отношению к себе самому, и по отношению к нашей Энни. Ему надо было просто показать помилование, и от него сразу бы отстали. Тем более, что все знают — Том давно не занимается разбойничьим промыслом, а ведет праведную жизнь, никого не обижая. Если бы я любил девушку (я сказал это именно так, чтобы не расстраивать маленькую Лиззи), я бы не стал рисковать своей и ее жизнью ради минутной слабости. Первый долг мужчины — думать о женщине, особенно о той, за которую он в ответе…
— Джон, не надо употреблять это слово, — выкрикнула Энни и, к моему измлению, разрыдалась. — Джон, скажи как-нибудь по-другому!
— А что тут такого? — обратился я
