Джудит Макнот - Что я без тебя...

— Шеридан умоляла его сказать, почему Лэнгфорд решил жениться на ней, и он, взяв грех на душу, выложил все как есть и разбил ей сердце. Насколько проще было солгать или отправить ее домой, чтобы она объяснилась с Лэнгфордом, но он решил помочь своему дорогому другу из чувства мужской солидарности.

— А вы не могли бы точно воспроизвести, что именно сказал ей мой «дорогой друг» Дю Вилль? — процедил сквозь зубы Стивен, медленно выпрямляясь и так и не сделав удара.

Чарити обернулась к нему и с наигранным изумлением ответила:

— Боже мой, конечно же, всю правду. Девушка уже знала, что она не Чариз Ланкастер, поэтому Николае рассказал ей, как погиб Берлтон, как вы переживали, считая себя виновным в его гибели, и как решили прикинуться ее женихом.

Все трое в шоке сверлили ее сверкающими глазами, в то время как Чарити с самым невинным видом и лучезарной улыбкой переводила взгляд с одного на другого.

— Романтичная и мечтательная, Шеридан продолжала верить, что вы питали к ней какие-то чувства и потому попросили ее руки, но ваш дорогой Николае раскрыл ей глаза, сказав, что вы решили жениться на ней после того, как получили известие о кончине мистера Ланкастера, то есть из жалости. Как оно в действительности и было. Девушка чуть не умерла от горя, зато Николае считал, что выполнил свой долг перед другом, не нарушив мужской солидарности.

Стивен с треском положил кий на подставку и, в бешенстве бросив.

— Ну и сук-кин сын, — вылетел из бильярдной.

Уход Стивена нисколько не удивил мисс Чарити. Но чтобы ругаться при даме? Такого пожилая женщина не ожидала.

— Куда он помчался? — спросила она у Джейсона Филдинга, пряча улыбку.

Джейсон отвел взгляд от двери, за которой исчез граф, затем посмотрел на Клейтона и спросил:

— Как вы думаете, куда он помчался?

— Полагаю, — сухо ответил герцог, — решил побеседовать со старым другом.

— Это прекрасно, — просияла Чарити. — А что вы скажете, если я поиграю с вами на бильярде вместо Стивена? Правила игры я быстро усвою.

Герцог Клеймор долго молча смотрел на нее, при этом в глазах его прыгали веселые искорки, и Чарити почувствовала некоторую неловкость.

— Почему бы нам вместо этого не сыграть в шахматы? Насколько я понял, стратегия — ваш конек. Чарити подумала и кивнула:

— Пожалуй, вы правы.

Глава 58

Хотя сезон подошел к концу, привилегированные залы для азартных игр в Уайте не пустовали благодаря толстосумам, жаждавшим попытать счастья и делавшим огромные ставки в расчете на удачный расклад карт или не менее удачный поворот рулетки. В Уайте, старейшем и элегантнейшем клубе на Сент-Джеймс-стрит, было оживленнее и светлее, чем в Стрэтморе, но и он, как и Стрэтмор, имел свои освященные временем традиции. Со стороны фасада на улицу выходил широкий эркер, в котором Бо Брамел когда-то устраивал приемы вместе со своими друзьями герцогом Аргалом, лордами Сефтоном, Элвенли и Вустером, а иногда и тогдашним принцем-регентом.

Но еще большую известность в Уайте приобрела книга, в которую достопочтенные члены клуба на протяжении многих лет записывали ставки пари, заключавшихся в связи с теми или иными событиями, начиная от торжественных и кончая пошлыми и нелепыми. Предметом пари мог стать исход войны, примерная дата смерти богатого родственника, который может оставить наследство, имена победителей в борьбе за право на руку и сердце какой-нибудь леди и даже исход состязания в беге с участием двух великолепных свиней, принадлежавших двум членам клуба.

В дальнем конце одной из игровых зал играли в вист Уильям Баскервиль, герцог Стэнхоуп и Николае Дю Билль. В знак дружбы они приняли в свою компанию двух совсем еще молодых людей знатного происхождения, настоящих, повес, буквально помешанных на спорте и мечтавших преуспеть на поприще азартных игр и возлияний. Разговор за столом протекал вяло и скучно, ставки делали не задумываясь и играли по-крупному.

— Кстати о классных наездниках, — сказал один из повес, не интересовавшийся ничем, кроме спорта, — вот уже неделю я не вижу в Гайд-парке Лэнгфорда.

Уильям Баскервиль, подсчитывающий свои фишки, объяснил.

— Насколько мне известно, его невестка, герцогиня Клеймор, устроила небольшое торжество в честь дня рождения сына. Прелестная женщина. Никогда не упускаю случая сказать об этом Клеймору, — добавил он и обратился к Дю Биллю. — Кажется, вы были другом ее светлости во Франции до того, как она вернулась на родину?

Не поднимая головы от карт, Ники кивнул и, чтобы исключить возможные кривотолки, без всяких эмоций ответил.

— Мне посчастливилось стать другом всего семейства Уэстморлендов.

Удивленный его словами, один из повес, выпивший лишнего, продемонстрировал свои дурные манеры и неумение пить, когда самым бесцеремонным образом заявил.

— Ну не скажите! Говорят, вы с Лэнгфордом чуть не подрались в Альмаке из-за какой-то рыжей красотки. Баскервиль фыркнул:

— Милый юноша, когда обтешетесь в светских кругах и получше узнаете людей, научитесь отличать правду от нелепых слухов. Я слышал эту историю, но, хорошо зная Дю Вилля и Лэнгфорда, сразу понял, что она выеденного яйца не стоит.

— Я тоже! — заявил второй повеса, еще не успевший напиться.

— Несусветная чушь, — заявил Ники, когда все, затаив дыхание, ждали его реакции, — скоро о ней никто и не вспомнит.

— Не сомневайся в этом, — сказал почтенный герцог Стэнхоуп, брат мисс Чарити, бросая в растущую груду фишек на середине стола свои. — Ничего удивительного нет в том, что вы с Лэнгфордом друзья. Вы оба необычайно симпатичные люди.

— Кто же в этом сомневается? — сказал, обращаясь к Ники с лукавой улыбкой, тот повеса, что потрезвее. — Но если когда-нибудь вы с Лэнгфордом, не дай Бог, схватитесь, я все отдал бы, чтобы при этом присутствовать.

— Почему? — удивился герцог Стэнхоуп.

— Потому что видел, как они боксируют в спортивном клубе, разумеется, не друг с другом. Никто не может с ними сравниться. Я поехал бы даже в Альмак, чтобы посмотреть, как они дерутся.

— И я! — икнув, поддакнул его товарищ. Ужаснувшись их манерами, Баскервиль счел своим долгом вразумить молодых людей:

— Дорогие друзья, ни Лэнгфорд, ни Дю Вилль, ни другие подобные им джентльмены не опустятся до того, чтобы выяснять отношения с помощью кулаков, как это делаете вы, самонадеянные молокососы. Поймите же наконец, что вам следует поучиться безукоризненным манерам у старших и приобрести соответствующий лоск, которым отличаются представители высшего общества. Вместо того чтобы восхищаться мастерством Дю Вилля в кулачном бою, попробуйте завязать галстук, как он.