Сьюзен Джонсон - Леди ангел

— В следующий раз выберем для этого более подходящую погоду, — также улыбаясь, ответил Кит. — А теперь почему бы нам не перейти в более сухое место? — И он подал всем стоявшим знак покинуть палубу. — Афгар покажет вам судно, а я с вашего позволения, — он отвесил Анджеле шутливый поклон, — хотел бы посмотреть, в каком состоянии после наших приключений находится «Дезире», и проложить обратный курс. Нам пора возвращаться в Англию.

В тот вечер Кит не появился за ужином и передал свои извинения через стюарда, объяснившего, что капитан по-прежнему занят на мостике. Анджела и Фитц поужинали вдвоем, а затем прошли в кают-компанию. За ужином Фитц пытался объяснить матери, почему он решился на отъезд. В этом случае, полагал он, матери не придется защищать его от отца.

— С твоим отцом вполне можно справиться, — спокойно ответила ему Анджела. Она была настолько рада заполучить сына обратно, что не испытывала сейчас никакого желания упрекать его в неразумном поведении.

— В следующий раз, когда тебе придется встретиться с ним, я хочу находиться рядом. Теперь я уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о тебе, — говорил Фитц, словно за последние несколько дней ему удалось наконец избавиться от своего страха перед отцом.

— Это было бы хорошо, — откликнулась Анджела, чувствуя, как растет ее уважение к сыну. — Это было бы просто замечательно.

— Не плачь, мама. — Фитц подался вперед и обнял мать за плечи.

— Я не плачу, — отвечала она, пытаясь удержать слезы, выступившие на глазах. — Я не плачу

26

Гораздо позже тем же вечером Анджела услышала, как открылась дверь ее каюты, и, сев в постели, увидела в дверном проеме широкоплечий силуэт Кита. Свет, падавший сзади из коридора, образовал вокруг него что-то вроде светящегося нимба и на несколько секунд, прежде чем он вошел и закрыл за собой дверь, скудно осветил каюту.

— Мы вышли из зоны шторма, — сказал Кит, подходя к креслу и усаживаясь в него.

— Я это заметила, — откликнулась Анджела, протягивая руку, чтобы зажечь стоявшую у изголовья лампу. В вту минуту она впервые за последние дни вспомнила об условиях заключенной ими сделки, и почувствовала, как задрожали ее пальцы. Наконец золотистый свет лампы разогнал полумрак, и тогда Анджела отчетливо увидела Кита. Он неподвижно сидел в кресле, вся его поза выражала собой усталость, а глаза светились лихорадочным огнем.

— Я думал, что смогу быть великодушным, — бросил он, пожимая плечами, — но, как видишь… Впрочем, я не задержу тебя надолго.

С этими словами Кит принялся расстегивать медные пуговицы своего сюртука — медленно, как если бы пальцы не повиновались ему. Эта задача давалась ему с трудом, и он издал тихий сдавленный вздох. — Ты совсем не спал? — спросила Анджела, видя, как тяжело дается ему каждое движение.

При звуке ее голоса Кит поднял на Анджелу удивленный взгляд, будто недоумевая, как и зачем он здесь оказался. Лицо его выражало внимательность, но он выглядел растерянным.

— Ты не спал? — повторила она свой вопрос.

— По-моему, спал, — ответил Кит и, согнув ногу в колене, принялся расшнуровывать ботинок. Затем он сбросил его на пол и откинулся в кресле, словно на это действие ушли его последние силы. — Ты, должно быть, тоже измучена? — хриплым от усталости голосом спросил Кит. — Извини меня за вторжение.

— Не извиняйся. Ты вернул мне Фитца. Я благодарна тебе по гроб жизни.

Только тут улыбка впервые тронула губы Кита.

— Он — смелый мальчик.

— И теперь благодаря тебе находится в безопасности. — Анджела почувствовала, как ее захлестывает теплая волна благодарности и любви к этому измученному мужчине, сидевшему напротив нее. Ради нее он не побоялся вступить в схватку с самой стихией! — Позволь, я помогу тебе, — предложила Анджела, сбрасывая с себя одеяло и поднимаясь с постели. — Представим себе, что я — одна из твоих наложниц и прислуживаю тебе. Если ты будешь действовать с прежней скоростью, то уснешь прежде, чем выполнишь то, зачем пришел.

В этот миг посередине ночной Атлантики их взгляды встретились на несколько секунд.

— Ты не возражаешь против того, что я здесь нахожусь? — удивленно спросил Кит.

— Я — в неоплатном долгу перед тобой. Сегодняшний день стоит отметить. Я получила обратно сына.

Сильный характер этой женщины всегда изумлял Кита. Наверное, только благодаря своему характеру Анджеле удалось выстоять в подобном браке. Кит слабо улыбнулся и спросил:

— А ты хоть знаешь, как прислуживают наложницы? Честно говоря, я не уверен, что нынче ночью мне удастся двигаться самостоятельно.

— Я раздевала своих детей на протяжении многих лет, — проговорила Анджела, вставая возле него на колени. — Ты — такой же ребенок, только — увеличенная копия, — добавила она, поднимая на Кита смеющиеся глаза. Затем она принялась расшнуровывать второй его ботинок.

— Надо же, ты — женщина неисчислимых талантов! — удовлетворенно пробормотал он, наблюдая за Анджелой сквозь полуприкрытые ресницы. Он почувствовал, как по его жилам начинает медленно растекаться возбуждение, вызванное созерцанием ее покорной позы и строгой ночной рубашки, которую не отказалась бы одеть даже монахиня. Лениво протянув руку, он прикоснулся к высокому

воротнику рубашки.

— Ты меня не ждала, — констатировал он, расстегивая верхнюю пуговку на ее вороте. — Это характеризует тебя как очень целомудренную женщину.

— Просто я замерзла. — Кит тихо засмеялся.

— Я должен был прийти пораньше. Расстегни мои брюки, и я согрею тебя.

Теперь его голос звучал по-иному. Анджела вновь услышала в нем скрытые повелительные нотки и удивительное бесстыдство, которое всегда было свойственно Киту в такие минуты.

— Что обычно отвечают на твои приказы девушки из гарема?

— Они говорят «спасибо», — с нахальной улыбкой заявил Кит. — По-моему, я постепенно просыпаюсь, — добавил он, пробежав пальцами по отросшим волосам.

«Не знаю, что до тебя, но конь твой проснулся — в этом сомнений быть не может», — подумала про себя Анджела, расстегивая морские пуговицы, державшие его гульфик. Под мягкой материей она ощущала твердое присутствие его возбудившейся плоти. И как всегда в таких случаях, ее собственное тело горячо ответило на этот призыв любимого мужчины, и где-то глубоко внутри ее вспыхнуло и стало распространяться по всему телу неудержимое пламя желания, с каждым мгновением все сильнее пульсируя и лишая ее способности мыслить. Кроме того, Анджела почувствовала прилив необъяснимого любопытства, как если бы она была девственницей и теперь ей впервые предстояло познать великую тайну любви.