Мэри Патни - Моя прелестная роза

— Она осуждает и вас?

— Клаудия осуждает всех, а я дала ей достаточно поводов выражать свое недовольство. — В глазах Кэтрин зажглись насмешливые искры. — Да вы и сами подумайте. Вдова, обремененная дочерью, женщина, которая ухаживала за ранеными и, заметьте, голыми мужчинами, не только за своим мужем, да еще прошла под бой барабанов через весь полуостров! Какой ужас! Ни одна хорошо воспитанная леди не выдержала бы такой жизни.

Розалинда рассмеялась:

— Кажется, у нас с вами много общего.

— Да, конечно. — Кэтрин взяла за руку свою новую невестку. — А теперь пошли на кухню, и там вы мне все расскажете.

Сидя в столовой над супом, хлебом и сыром — это было все, что женщины попросили подать, — Розалинда рассказала, как Стивен спас Брайана от неминуемой гибели в реке. Как «мистер Аш» вошел в состав труппы и еще о свадьбе на лужайке. Затем сообщила о своем собственном происхождении. То, что она с полным правом может носить титул французской графини, добавило определенный вес ее рассказу.

Кэтрин в свой черед рассказала о своих обожаемых детях и об их доме в Уэльсе. Для Розалинды было облегчением узнать, что она также очень любит своего мужа. А мужчина, любимый такой женщиной, как Кэтрин, не может быть очень злым.

Когда они вдвоем опустошили кофейник, Розалинда сказала:

— А теперь я пойду наверх, отпущу Хаббла, а сама останусь на ночное дежурство. Я хотела бы принять вас со всем гостеприимством доброй хозяйки, но, думаю, что вы чувствуете себя в этом доме куда вольготнее, чем я.

— Возможно. Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке. — Кэтрин прикрыла зевающий рот. — Поездка была быстрой и утомительной. Я не прочь отдохнуть. Только хотела бы задать один вопрос. — И, поколебавшись, спросила: — Вы не в положении?

Розалинда открыла глаза от изумления.

— Я вижу, у вас большой опыт. Недаром вы ухаживали за больными и ранеными.

— Это можно определить по внешнему виду женщины, — объяснила Кэтрин. — Значит, моя догадка верна?

Розалинда кивнула:

— Насколько я могу судить, да.

— Аллилуйя! — Кэтрин вся просияла. — Я так рада. Стивен, вероятно, просто на седьмом небе.

— Я еще не сказала ему. Скажу сегодня. Если он не будет спать.

— Будем молиться, чтобы это был мальчик.

— Стивен сказал, что Майкл не хочет быть герцогом. Но разве вы, как мать, не хотите этого титула для вашего сына? — с любопытством спросила Розалинда.

— Пожалуй, нет. Я не сомневаюсь, что мой маленький Николас сможет с достоинством занимать любое высокое положение. Но для Майкла стать герцогом было бы сущим наказанием, а я не хотела бы видеть его несчастным. — Она улыбнулась. — Или слишком занятым, чтобы уделять мне достаточное внимание.

Розалинда подумала, что никакая занятость не помешает мужу уделять достаточное внимание Кэтрин. Но все еще не удовлетворив свое любопытство, спросила:

— Но почему лорд Майкл не хочет унаследовать герцогство?

Кэтрин ответила, тщательно взвешивая слова:

— Я никогда не встречалась со старым герцогом, но знаю, что он просто отвратительно обращался с Майклом. Если не считать их общих со Стивеном проказ, у него не сохранилось никаких хороших воспоминаний об Ашбертонском аббатстве. Он не прочь иногда там бывать, но ни в коей мере не претендует ни на титул, ни на поместья.

Розалинда кивнула, убежденная этими доводами.

— Я сделаю все, что в моих силах, для вас обоих. Кэтрин встала и на мгновение обняла ее.

— Я так рада, что Стивен женился именно на вас. Ощущая тепло ее объятия, Розалинда поняла, что ей особенно нравится в Кэтрин. Материнская забота обо всех людях, которая напоминает ей Марию.

— И я тоже рада, — мягко ответила она. — Несмотря ни на что, очень рада.

Очнувшись от дремоты, Стивен увидел, что рядом с ним, с кругами под глазами, спокойно сидит Розалинда.

— Почему ты сидишь в кресле, — пробормотал он, — когда в твоем распоряжении такая удобная кровать? Она сонно моргнула.

— Ты правда хочешь, чтобы я легла рядом с тобой? Я боюсь, чтобы тебе не стало хуже.

— Не думаю, что боль станет сильнее, если я буду спать рядом с женой. Более того, у меня такое впечатление, что мне станет лучше. — Он вдруг заколебался. — Но может быть, тебе неприятно лежать с человеком в таком состоянии, как я?

Ее глаза округлились.

— Что за бред! Как тебе могло прийти в голову, что мне будет неприятно лежать рядом с тобой? — Позевывая, она поднялась. — Пойду надену ночную рубашку и сейчас же вернусь.

Он вздохнул, не очень обрадованный ее намерением надеть ночную рубашку. Не слишком ли много на них будет одежды? Но ведь кто-то может из самых благих побуждений зайти, чтобы узнать, как он себя чувствует. Он уже понял, что умирающие лишены права на полное уединение.

Через несколько минут Розалинда вернулась в вышитой ночной рубашке, с заплетенными в косу волосами. Задув все свечи, кроме той, что стояла на комоде, она подошла к кровати.

— Не дать ли тебе еще лекарства?

— Нет. Ложись. — Он не хотел тратить драгоценное время на одурманенный сон.

Она скользнула под одеяло рядом с ним. Он принял ее мягкое тело в свои объятия, ощущая при этом удовольствие столь сильное, что оно походило на боль. Странно, но ее близость приглушала его физические муки. Или, может быть, он просто меньше их замечал?

— Какое блаженство — чувствовать, что ты рядом! — шепнул он.

— Ммм. И мне тоже очень хорошо с тобой. — Ее теплое дыхание овевало его шею.

Несколько минут они лежали спокойно. Затем она робко произнесла:

— У меня есть для тебя хорошая новость. До сих пор я молчала о ней, потому что не была уверена. Кажется… кажется, у меня будет ребенок.

Он затаил дыхание, не смея поверить услышанному. Затем в его сердце, словно шампанское забурлила радость.

— Какая чудесная новость!

Прилив энергии позволил ему приподняться, опираясь на локоть. При слабом свете единственной свечи он увидел на лице Розалинды то сладостное выражение, которое со времен Евы можно видеть на лицах всех женщин, объявляющих, что у них будет ребенок. Он погладил ее рыжеватые волосы.

— Какая ты у меня молодец!

— Но и ты тоже. — Рассмеявшись, она положила его руку на свой живот. — Я думаю, что забеременела в самый первый раз, еще на сеновале.

— Это чудо, Розалинда. — Он лег, продолжая держать руку на ее животе. — Каждый из нас считал себя бесплодным. Но мы вместе смогли создать новую жизнь. — Жизнь, которую ему так и не суждено увидеть. горько сознавать, но это так. Может быть, он сможет, как София и Филип, хоть раз повидать своего первенца. Но это не то же самое, что держать его на руках, смотреть, насколько он похож на Розалинду…