Кристина Скай - Милая пленница
Он наклонился, желая ощутить вкус ее губ, желая отдать ей всего себя, и через мгновение она тихо застонала, потому что их губы слились.
Хоука пронзило острое желание, ему стало трудно дышать, когда язычок Александры осторожно скользнул по его губам… Ошеломляющая волна наслаждения окатила Хоука. Но он крепко держал себя в руках, позволяя девушке продолжать новое для нее исследование, и, замирая, чувствовал, как движения ее языка становятся все смелее и соблазнительнее. А когда до него донеслось приглушенное всхлипывание, он впился в ее губы со всей терзавшей его страстью.
«Я тону, — подумала Александра, — тону в этом человеке, в море расплавленного серебра…» Ее тело, томное и воспламененное, купалось в жидком огне. И ей казалось, что она плывет навстречу его притягивающему желанию…
— Да, моя нежная любовь, отдайся мне, вся, без остатка! — Его серебристый взгляд оторвался от лица девушки и скользнул к бретелькам сорочки. — Александра, я понял, что такое жить, лишь в тот момент, когда в ту ночь, в тумане, увидел тебя. А до тех пор все было дурным сном.
На щеке Хоука сильно дернулся мускул, когда его пальцы спускали сорочку с плеч девушки. Тонкий батист с тихим шорохом упал на пол, и прохладный ветерок от окна коснулся чувствительной кожи Александры. Губы Хоука скользнули по ее шее, плечам…
— Ты само совершенство, — прошептал он, не отрываясь от нее, нежно лаская белые плечи и мягкий изгиб груди. — Ты даже прекраснее, чем мне запомнилось… пышнее… В тебе появилась зрелость, дерзость, вот здесь… — задыхаясь, шептал он, дразня языком темные бутоны, набухшие от страсти. — Открой глаза! — неожиданно попросил он. — Дай мне увидеть твое чувство! Это принесет мне неизъяснимое наслаждение…
Глаза Александры распахнулись, и девушка, застонав, запустила пальцы в темные волосы Хоука.
— Мой яростный и упрямый… Только скажи… я должна сегодня отдать тебе все, что смогу…
— Где ты пропадала так долго, сердце мое? — шептал Хоук. — Почему я не встретил тебя шесть лет назад? — Его голос звучал прерывисто из-за желания. — Да, да, я должен был тебя встретить…
Александра, вздохнув, крепче прижала к себе его голову, и ее кровь пела, ее голова кружилась от острого наслаждения, похожего на боль…
Глаза Хоука были бездонны.
— Останови меня сейчас, Александра, если сможешь… потому что скоро пути назад не будет…
Она лишь смотрела на него, не в силах двинуться, не в силах говорить.
— Ты понимаешь, Александра? — резко спросил Хоук низким голосом, пытаясь удержать свою страсть, не дать ей выплеснуться сейчас, в это мгновение…
Александра смогла лишь молча кивнуть. Их взгляды встретились, и аквамариновые искры зажгли серебряное пламя. И то, что пытался сказать Хоук, утонуло в мягкой ткани рубашки, которую он содрал через голову.
И Александра задохнулась, увидев его широкую грудь. Она и забыла, как сильно, как безупречно его тело… Дрожащими пальцами девушка коснулась густых темных волос. Зачарованная, она поцеловала его плоский мужской сосок.
Хоук мгновенно напрягся, и Александра отпрянула, не понимая, в чем дело.
В темной глубине глаз Хоука что-то вспыхнуло и исчезло.
— Ох, молю… не останавливайся! — прохрипел он. Его пальцы запутались в золотых кудрях…
Чуть заметно улыбнувшись, Александра придвинулась к нему и провела языком по темному кружочку, наслаждаясь вкусом кожи Хоука.
Неожиданно его пальцы напряглись, и он резко отодвинул девушку от себя.
— Подожди, — прошептал он, — иначе я забуду обо всех своих хороших намерениях и овладею тобой прямо сейчас!
На губах Александры возникла коварная улыбка.
— Неужели это будет так ужасно, ваша светлость? Хоук застонал…
— Ну нет, маленькая чертовка! Сначала я намерен довести тебя до безумия. Надеюсь, что мне это удастся… — угрожающе сказал он, хватая руку Александры и прижимаясь губами к запястью. Потом резко поднялся, сбросил брюки и пинком отшвырнул их прочь.
Александра замерла, увидев его бронзовые стройные ноги и бедра. И ошеломленно уставилась на то, что возвышалось под плотной порослью темных, чуть красноватых волос…
Когда она подняла взгляд к лицу Хоука, то увидела в его серебристых глазах веселые искорки и поняла, что он заметил ее смущение.
— Ну же, любимая, — прошептал он мягко, — теперь уже поздно стесняться. Ты готова к любви — к моей любви, — поправил он себя. — И позволь это доказать…
С дразнящей медлительностью он склонился над ней, опираясь на руки. Он не касался ее ни в одной точке, но ей казалось, что все ее тело ощущает огонь его кожи… огонь, от которого ей было и жарко, и холодно в одно и то же мгновение.
— Хоук? — произнесла она чужим голосом, неуверенно шевельнувшись.
Он промолчал, лишь обжег ее своим дыханием.
И тут она ощутила внутреннюю судорогу — ее женская пустота жаждала заполнения…
Она прерывисто вздохнула, и вздох Хоука эхом раздался в ее ушах.
— Да, любимая, я обещаю тебе и рай, и небеса…
И когда Александре показалось, что она не в силах больше ждать ни секунды, горячий рот Хоука отыскал ее напряженную грудь, и она вскрикнула от яростного наслаждения. Он впивался в нее, прижимаясь твердыми зубами к полной страсти плоти. А потом он наполнил ее, и Александру опалило безумным огнем… Застонав, она прижалась пылающей щекой к его шее, полностью отдаваясь изысканному удовольствию.
Хоук вдруг перекатился на спину и одним движением посадил Александру на свои бедра, его руки, скользнув по ее спине, сжали трепещущие ягодицы… Он мягко раздвинул ее ноги… но его улыбка угасла, когда он ощутил напряженность девушки.
— Нет, Александра, — умоляюще произнес он. — Не останавливайся! Откройся телом и душой! Я должен взять тебя этой ночью — всю тебя, и должен отдать тебе себя.
— Хоук, я…
— Нет, не надо слов! — хрипло пробормотал он. — Не сопротивляйся, дай насытить этот голод, насыться сама…
И потом уже и вправду не стало слов, лишь горячие тела касались друг друга, наслаждаясь на тысячи ладов…
Руки Хоука ни на секунду не отпускали Александру, они гладили, ласкали, терзали ее… Он возбуждал девушку и касанием пальцев, и дерзостью губ, и огнем взгляда…
Она цеплялась за его плечи, желая стать ближе, еще ближе к нему, повинуясь вечному инстинкту женщины.
Но наконец, хрипло вскрикнув, Хоук дошел до самой глубины ее бархатного убежища, и она громко застонала в ответ.
— Да, любовь моя, прими меня… — шептал он. — Возьми меня всего, я тысячи раз видел это в мечтах. И мне никогда не забыть, как ты держишь меня!..
Он наслаждался так, как никогда в жизни. Он медленно пробирался вглубь, потом медленно отступал, пока Александра не стала задыхаться и безумно вскрикивать, нуждаясь в окончании. Но он безжалостно дразнил ее, ведя все дальше и дальше…
