Розалинда Лейкер - Жена Уорвика
– Порез длинный, но ровный, – пробормотал он, приступая к делу. – Не затронуты важные кровеносные сосуды. Пациент потерял много крови, но выглядит крепким старым моржом. – Увидев, что Джим приоткрыл один глаз, доктор улыбнулся ему: – Чтобы вывести вас из игры, потребуется больше, чем простой удар ножа.
Тренер слишком ослаб, чтобы ответить, но уголок его рта дрогнул в улыбке, как будто он пытался подтвердить замечание доктора. Когда ему наложили швы и перевязали, дали опиум, чтобы унять боль и помочь заснуть, настала очередь Гарри. Его порез неглубоким, но болезненным. После ухода доктора он остался сидеть в кресле, бледный, как привидение. Дэниэл налил себе и брату бренди. Поскольку все основные правила Джима о поведении накануне боя оказались нарушены за один лишь короткий час, Дэниэл не видел смысла воздерживаться от маленького глотка бренди. Он подал Гарри стакан и, облокотившись о край стола, опустошил свой.
– А сейчас, – начал он, улыбаясь брату, – расскажи мне, откуда тебя черт принес.
Он внимательно выслушал все, что поведал ему Гарри. Они общались гораздо свободнее, чем раньше, их былая дружба почти возобновилась. Имя Кейт неизбежно фигурировало в его рассказе.
– Я должен вернуться к ней, – с усилием проговорил Гарри, ослабевший от раны. – Она и так сильно волновалась, когда я уходил. Преувеличенные сплетни о том, что произошло, уже наверняка облетели половину Чичестера и достигли «Дельфина».
– Ты проведешь ночь здесь, – настоял Дэниэл. – Можешь лечь в мою постель. Я напишу Кейт, расскажу вкратце, что здесь произошло, и заверю, что Джим выкарабкается.
Благодарный Гарри лег в постель, а брат сел к столу в комнате тренера. Написав письмо, он присыпал его песком, запечатал и позвал слугу, чтобы тот доставил его без промедления.
Кейт, получив письмо, перечитала его много раз. В конце Дэниэл приглашал ее занять место среди знатных гостей около судей, заверив, что берет назад все свои прошлые слова, запрещающие ей когда-либо приходить на бой. Он добавил, что своим присутствием она окажет честь ему и всем остальным, когда они узнают, что только благодаря ей он избежал перелома ног, а возможно, и сохранил свою жизнь.
Майское утро выдалось ясным, редкие легкие облака украшали синее небо, не позволяя яркому солнечному свету ослеплять боксеров. Опрятная местная женщина пришла ухаживать за Джимом, который лежал слабый и бледный.
Наступил день, которого он ждал с того момента, когда дал первый урок взъерошенному мальчику на конюшенном дворе в далеком Девоншире. Когда пришла пора уходить на бой, Дэниэл взял своего тренера за руку,
– Мне будет не хватать тебя сегодня, Джим, но я помню все, что ты говорил, все, чему ты меня учил, и не подведу тебя. Том Крибб станет моим секундантом на ринге вместо тебя, но я буду слышать твой голос. Пожелай мне удачи, старый друг.
Джим кивнул. Он испытывал огромное разочарование от того, что не мог пойти на бой, из его глаз катились слезы.
– Нед Барли лучший боксер, которого когда-либо знали. Лучше, чем Мендоза или Том Крибб в зените своей славы или другие знаменитые бойцы. Победи его и докажи, что ты величайший из всех. Иди и победи. Удачи!
Дэниэл сжал ладонь тренера обеими руками, выражая благодарность за пожелания и за все, что Джим сделал, чтобы этот великий день в его жизни состоялся. Надев шляпу, он вышел из комнаты. Его высокая сильная фигура, облаченная в темно-синий костюм и белоснежную рубашку с высоким воротником, на фоне которой ярко выделялся небесно-голубой платок, его знамя на ринге, еще долго стояла перед глазами Джима.
В холле к Дэниэлу подошел посыльный с письмом от судьи. Преступники сознались, что им заплатили внушительную сумму, чтобы они сломали Дэниэлу ноги или пальцы и вывели его из борьбы. Заказчик также дал им понять, что, если в ходе выполнения злодейского задания им придется убить боксера, он не сильно расстроится. Бандит, который организовал нападение, больше ни в чем не признался, но его сообщник, спасая свою шкуру, упомянул некоего знатного джентльмена, имя которого звучало в его присутствии. В результате мистера Александра Рэдклиффа, остановившегося в «Дельфине», допрашивали в течение двух часов, но отпустили за недостатком доказательств.
Дэниэл убрал письмо. Рэдклифф легко отделался. Он подумал, что еще очень нескоро, если вообще это когда-либо произойдет, его старый враг рискнет что-нибудь предпринять против него снова. Улыбнувшись как себе, так и тем людям, которые аплодировали ему в холле, он вышел на солнечный день, приветствуемый радостными криками восторженной толпы, поджидавшей его на улице с плакатами и флагами. Стильный сребристо-серый экипаж сэра Жоффрея с двумя форейторам и, одетыми в одинаковые ливреи, поджидал Дэниэла.
Экипаж двинулся по городским улицам, давая всем желающим возможность увидеть кандидата в чемпионы. Нед Барли выехал в экипаже своего покровителя несколько минут спустя. Проезжая мимо «Дельфина», Дэниэл оглянулся, хоть и знал, что Кейт в сопровождении Гарри и сэра Жоффрея уже направлялась в сторону ринга. Из каждого окна на протяжении всего пути выглядывали люди. Многие женщины махали шарфами и платками небесно-голубого цвета, вздымающийся плакат демонстрировал его имя, написанное голубыми буквами.
Ринг находился на расстоянии трех миль от города. Проход к нему лежал по подъемному мосту, перекинутому через канал. Доски моста гремели под колесами, когда экипаж Дэниэла въезжал в самое сердце грандиозной площадки под одобрительный рев публики, которая поднялась при его приближении. Тысячи зрителей собрались в одном месте. Бесконечный поток людей, повозок и лошадей продолжал тянуться ко входу. Фургоны, взятые в аренду у местных фермеров, выстроились вдоль всей площадки, повсюду стояли скамейки, а оставшиеся свободные места на траве занимало море людей.
Посередине находился ринг, сооруженный из досок, высотой в шесть футов, окруженный тремя рядами деревянных перил. Вокруг ринга отгородили веревкой свободное пространство, отделяющее зрителей от боксеров. Судейские кресла, а также кресла спонсоров и прочих знатных гостей стояли на специально построенном возвышении, откуда открывался прекрасный вид на площадку. Дэниэл с удовольствием заметил, что Кейт уже сидит на своем месте, а сэр Жоффрей и мистер Джексон стоят за спинкой ее кресла, оказывая дань уважения единственной леди на поединке. Дэниэл вышел из экипажа, снял шляпу, прижал ее к сердцу и низко поклонился ей. На короткое мгновение глаза их встретились, потом его окружили почитатели с пожеланиями удачи, но этого мгновения им хватило, чтобы понять друг друга.