Карен Хокинс - Подари мне поцелуй
– Алек, пожалуйста!
Ничего не ответив, он пристально взглянул на нее, затем медленно, почти благоговейно взял ее руку, поцеловал и снова повернулся к кузену:
– Продайте мне дом Бриджтонов.
Лицо Ника омрачилось.
– Нет. Это все, что у меня осталось.
– Если вы сейчас уедете, дом будет выставлен на торги, чтобы расплатиться с вашими кредиторами. Лучше продайте его мне – я заплачу за него его настоящую цену.
– Откуда вы можете знать, что я не воспользуюсь нашим великодушием вам во вред?
– Надеюсь, этого не произойдет, – тихо ответил Алек. – Я поверю вашему слову.
В глазах Ника мелькнула боль и еще какое-то не менее сильное чувство.
– Черт! Черт бы вас всех побрал! Мой поверенный свяжется с вами в течение недели. – Он открыл дверь, но вдруг остановился. – Окажите мне еще одну услугу: сходите на встречу с душеприказчиками.
– Слишком поздно.
Ник улыбнулся, глаза его сверкнули.
– И непременно возьмите с собой жену. – Не сказав больше ни слова, он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Когда Джулия наконец услышала звук его удаляющихся шагов, у нее вырвался глубокий вздох облегчения, и она опустила тяжелый пистолет.
Алек накрыл се руку своей:
– Позвольте мне помочь вам. – Он положил пистолет на стол.
– Он не заряжен – пистолет разрядился, когда Ник его уронил.
Глаза Алека изумленно расширились.
– Вы просто не можете обойтись без сюрпризов! – В его голосе слышалось неподдельное восхищение.
Откуда-то из глубины по всему телу Джулии распространилась теплая волна, которая еще больше возбудила ее и без того напряженные нервы. Однако сейчас она была слишком уставшей, слишком голодной и слишком влюбленной, чтобы иметь дело еще с каким-нибудь переживанием.
Она невольно сделала шаг назад.
– Прошедший вечер был весьма богат на события, не так ли? – Губы Алека дрогнули, и он рассмеялся.
Только сейчас Джулия заметила на его лице следы ушибов и протянувшуюся от разбитой губы тонкую струйку крови.
– Господи, Алек! – Она подошла к столу и опустила платок в кувшин с водой. – Садитесь немедленно!
Не сводя с нее глаз, он покорно опустился на стул.
Слегка прикасаясь мокрым платком к ссадинам, Джулия заставила себя смотреть только на его губы, хотя и это было нелегким испытанием. Даже слышать его низкий глубокий голос было для нее мучительно, настолько он ее возбуждал.
– Джулия, почему вы позволили ему уйти?
– У меня не оставалось выбора. Если бы вы его убили, то за этим неизбежно последовало бы наказание, возможно, даже тюремное заключение, а мне нужно, чтобы вы оставались здесь, рядом со мной.
Алек порывисто схватил ее руку, и его серые глаза вспыхнули серебряным завораживающим блеском.
– Так, значит, вы меня любите?
Джулия ожидала услышать все, что угодно, но только не это. Чувствуя глубокое разочарование, она выдернула руку.
– Конечно, я вас люблю: если бы это было не так, я бы не согласилась выйти за вас замуж.
Виконт снова завладел се рукой.
– Вы говорили, что уже четыре года любите одного человека...
– Да. Речь шла о вас.
Алек крепче сжал ее руку.
– Но мне казалось, что вы любите Ника...
– Боже мой, почему его?
– Вы сами сказали, что знакомы с ним четыре года. – Алек произнес эти слова с таким выражением, словно зачитывал свой смертный приговор.
– Я познакомилась со множеством людей за последние четыре года, с тех пор как приехала в Англию.
Алек ошеломленно молчал, не в силах выговорить ни слова.
Она чуть улыбнулась.
– Рискну предположить, что вы вряд ли помните, когда мы встретились впервые. Это произошло на балу у Сефтонов: вы тогда приехали поздно и были немного навеселе. Я так смутилась, что уронила веер, а вы подняли его и отдали мне. Вы ничего мне тогда не сказали, лишь улыбнулись, – она внимательно взглянула ему в лицо, – и я до сих пор храню в памяти ту улыбку.
Взгляд его омрачился.
– Я этого действительно не помню.
– Конечно, не помните. У меня незапоминающаяся внешность. – Джулия звонко рассмеялась. – По крайней мере такой я была раньше. Теперь мне иногда кажется, что даже если я просто чихну, то сразу обращу этим на себя всеобщее внимание.
Он накрыл ее руку своей рукой.
– Джулия, дорогая моя...
Она замерла, не поднимая глаз, и Алек нежно провел рукой по ее подбородку.
– Я люблю вас, Джулия. Я очень хотел бы сказать, что люблю вас уже годы, но это не так. Но я люблю вас теперь и буду любить всегда.
Джулия всеми силами души хотела верить ему, но не могла. Ей казалось, что Алек обманывает сам себя. Просто он считает себя не менее ответственным за нее, чем, например, за своих домашних слуг.
С трудом выдавив улыбку, она освободила руку.
– Эта ночь выдалась очень беспокойной. Возможно, нам лучше поговорить об этом в другой раз.
Он снова схватил се руку и прижал к себе.
– Черт возьми, Джулия! Посмотрите на меня. Хорошенько посмотрите. Я люблю вас.
О, ей так хотелось верить ему!
– Повторите еще раз.
– Я. Люблю. Вас. – Его чудесные глаза светились волшебным светом, который нельзя было спутать ни с чем.
– Вы действительно любите? – пораженно произнесла Джулия.
Виконт удивленно хмыкнул:
– Разве я только что не сказал этого тысячу раз?
– Нет. Только четыре.
Он весело рассмеялся.
– Кажется, я немного забегаю вперед. – Алек ласково провел рукой по ее талии и крепко прижал к себе. – И все же в отношении вашей любви я буду очень эгоистичным. Она целиком принадлежит мне.
Джулия беззаботно наслаждалась теплом его объятия, чувственной сладостью губ, стуком его сердца... как вдруг обволакивающий ее туман вмиг рассеялся при звуке мелодии каминных часов. Джулия замерла.
– О Боже! Встреча с поверенными!
Словно не замечая се волнения, Алек снова притянул жену к себе.
– Забудьте о них, дорогая. Они наверняка уже вынесли свое решение.
– Нет, мы еще можем успеть. – Джулия решительно высвободилась из его объятий. – Мы должны попытаться! Надеюсь, вы не забыли об огромной цене, которую назначили за дурацкий портрет Бентема? Мне бы очень не хотелось думать, что вы не способны оплачивать свои долги.
Алек усмехнулся и поцеловал се в кончик носа.
– Подумайте лучше, как хорошо этот портрет будет смотреться в столовой дома Бриджтонов.
– Кстати, зачем нам такой огромный дом?
– А где, по-вашему, будут жить наши дети? Миссис Уинстон постоянно твердит мне, что наш дом слишком мал.
К вящему удовлетворению Алека, Джулия так и не нашлась, что на это возразить, а вызванный его вопросом румянец не сходил с ее щек в течение всего времени, пока они возвращались в Лондон.
