Барбара Вуд - Время Мечтаний
Полин слышала, что Хью выступал по вопросу о федеративном объединении австралийских колоний. Он говорил о том, что почти за столетие после появления в Австралии первых белых людей австралийский континент был разделен на шесть независимых провинций, пекущихся исключительно о своих собственных интересах, и оторванность их друг от друга настолько велика, что у каждой из них существует собственная почтовая система и свои марки, свои армейские части и флот, имеющие в каждой провинции свою форму. Товары, ввозимые из другой колонии, облагаются высоким налогом. Даже ширина железнодорожной колеи везде разная. По мнению Хью, все эти факты вредили интересам австралийцев. «Это же самая настоящая нелепость, – писал в «Таймс» Хью, – что человек, едущий из Нового Южного Уэльса в Викторию должен переводить часы, потому что эти две колонии не могут согласовать время. Такое соперничество между колониями способно затмить даже соперничество между европейскими государствами». Искренность патриотических чувств Хью к Австралии вызвала у Полин гордость. И ее потянуло к нему еще сильнее.
Вставая из-за туалетного столика, Полин чувствовала, как постепенно овладевает ею непреклонная решимость. По поводу поездки в «Меринду» у нее не было ни сомнений, ни опасений. Она должна ехать туда. Семь лет супружества с Колином не принесли ей ребенка. Джон Прайор взволновал ее, но она его не любила, и о любовном свидании с ним не могло быть и речи по многим причинам. Только в «Меринде» находилось решение ее проблемы.
Хью въехал во двор, торопливо спешился и передал лошадь конюху. Передняя веранда старого домика стала теперь кухонной верандой, а в самом домике разместилась кухня. Рядом был построен новый небольшой коттедж, и дна строения соединил крытый переход. Тяжелые зеленые шторы из парусины заслоняли кухонную веранду от лучей заходящего солнца. Хью обогнул веранду и через проход в живой изгороди вошел в маленький сад перед новым коттеджем, выстроенным, когда в старом доме стало тесно, а средств на строительство дома у реки еще не хватало. Жилище это было скромное, его пирамидальная высокая крыша обеспечивала движение воздуха в жаркие дни, а более просторную веранду украшали комнатные растения и плетеная мебель.
Хью увидел Джоанну на лужайке. Она только что вымыла волосы в жестяном корыте и теперь, сидя на солнце, расчесывала их, густые и каштановые. Маленький сад выходил на подъездную аллею, но загораживал вид на дом. И такое уединение позволило ей расстегнуть верхние пуговицы кофточки и закатать рукава. Хью остановился и залюбовался ею. Восемь лет супружества не уменьшили загадочности и силы возбуждать его, какую имела такая прозаическая картина, как ее еженедельное мытье головы. Когда он увидел ее за этим занятием в первый раз, он подхватил ее на руки, отнес в дом и страстно любил, а мокрые волосы липли к ее обнаженным плечам. И сейчас ему хотелось того же. Но за восемь лет обстоятельства изменились. Они с Джоанной уже не могли так свободно, как когда-то, поддаваться своим любовным порывам. Хью слышал на дальней веранде голоса игравших там Адама и Бет. В окне гостиной мелькала горничная, к тому же при входе в сад он заметил поблизости рабочего фермы.
Хью окликнул ее, махая пачкой писем, привезенных из Камерона. Они поднялись на веранду, и Джоанна попросила горничную принести чай. Они завели такой ежедневный порядок: устраивать перерыв в работе, чтобы почитать почту и обменяться новостями. Этот тихий час принадлежал им двоим.
– Здесь есть что-то из Карра-Карра! – сказала Джоанна. Кофточку она застегнула и опустила рукава, но оставила волосы распущенными, чтобы скорее высохли.
Вечером последнего дня их пребывания в Мельбурне, спустя всего несколько часов после того, как она нашла у Адама брошюру из Карра-Карра, Джоанна написала письмо в миссию, расположенную на границе Нового Южного Уэльса. Она объяснила причину своего обращения к ним и просила сообщить, не имеют ли они сведений о человеке по имени Мейкпис. Пока она читала ответ главы миссии мистера Уильяма Робертсона, Хью распечатал свою почту.
– А новости хорошие! – одобрительно воскликнул он через минуту. – Письмо от Макнила. Он пишет, что выставка закрывается и он освободится. Срочно возвращаться в Америку он не собирается и сможет сразу взяться за наш новый дом. Я приглашу его с женой остановиться у нас, чтобы ему не пришлось тратиться на гостиницу. У нас здесь на всех хватит места, – он посмотрел на Джоанну. – Ну, а что у тебя? Какие новости из миссии?
– Глава миссии скуп на слова, – заново пробегая письмо глазами, ответила Джоанна. – И это как-то странно. Он ничего не пишет о моих дедушке с бабушкой и обходит стороной все мои вопросы. Но он приглашает нас приехать к нему в миссию и встретиться с ним, когда мы пожелаем.
– Может быть, он многое знает, но предпочитает рассказать тебе обо всем лично.
– Возможно, так и есть, – задумчиво согласилась Джоанна, складывая послание. – Хью, как ты считаешь: это та самая Карра, что я ищу? Мне кажется, здесь что-то не так.
– Мы съездим и выясним, – пообещал Хью.
– Хью, – из просвета в живой изгороди появился Джеко, управляющий фермой «Меринда». – У нас беда, Хью. Затянуло илом шестую и седьмую скважины.
– Хорошо, сейчас едем, – Хью поднялся, надевая шляпу. – Посмотрим, что можно сделать. Постараюсь вернуться к ужину, – пообещал он, целуя Джоанну в щеку. – Но, может быть, дел хватит и на всю ночь.
– Тогда я пошлю к тебе Пинг-Ли с едой.
Она проводила его взглядом, а потом собралась перечитать невнятное послание из Карра-Карра, но тут у входа в садик появилась чья-то фигура. Ее удивлению не было предела, когда она поняла, что это Полин.
– Боже мой, Полин, проходите, – пригласила Джоанна. – Но, к сожалению, вы разминулись с моим мужем. Он только что ушел.
– Знаю, я дожидалась, пока он уйдет. Я приехала к вам.
– Тогда пройдите, пожалуйста, в дом, в гостиной прохладнее, – говорила Джоанна, несколько сбитая с толку ответом Полин. – Хотите чаю?
– Нет, спасибо, – поблагодарила Полин, вступая в вечернюю полутьму гостиной, где пахло лимонной мастикой и осенними цветами. Полин вспомнила свой последний приезд в «Меринду», когда Хью жил еще в допотопном, невзрачном домишке. Теперь у него был скромный, но ухоженный дом, украшенный вьющимися растениями и кустарниками. Сверкала чистотой небольшая гостиная с новой мебелью, турецким ковром яркой расцветки, абажуром с бахромой, фотографиями в рамочках и кружевными занавесками. И ей снова подумалось: «А что было бы, если…»
– Чем могу служить? – спросила Джоанна.
И взгляд Полин устремился к ней. Немало времени прошло с их последней встречи, и Полин отметила про себя, что Джоанна выглядит необыкновенно молодо, но потом она вспомнила, что Джоанне еще нет тридцати, а распущенные волосы делали ее еще моложе.
