Нора Хесс - Сэйдж
Схватив ее за руку, Миланд потащил женщину в дом, толкнул за стол и приказал:
— Жри!
Когда Сэйдж не двинулась, он ухмыльнулся и издевательским тоном произнес:
— Ты что, не голодна? Неужели ты потеряла свой аппетит? До завтрака далеко.
Сэйдж только помотала головой, не в силах вымолвить ни слова. Миланд в точности сделает, как сказал, и выполнит свою угрозу. А потом, с лицом, которым можно будет пугать детей, что она должна будет делать? Как она будет зарабатывать на жизнь, чтобы прокормить себя и Дэнни? Ей больше нельзя будет выходить на сцену и петь для публики.
«Боже Всемилостивый, — взмолилась, в отчаянии, несчастная женщина, — помоги мне избавиться от этого безумца!» Сэйдж устала, очень устала. Почти полтора часа ей пришлось сидеть на маленьком табурете, глядя и слушая, как Миланд проверяет, насколько хорошо Лайша и Бенни знают Библию. И всякий раз, когда ответ не удовлетворял его, он изо всех сил бил провинившегося по голове так, что бедный ребенок чуть не падал со своего стула.
Она чувствовала, как гнев переполняет ее. Каким чудовищным лицемерием было то, что этот убийца с душой, чернее ночи, стоит сейчас перед этими детьми, вбивая в них силой слова Господа. И Сэйдж снова и снова спрашивала себя, почему же Создатель не уничтожил это безумное животное много лет назад?
Вопросы и ответы следовали один за другим, и странная улыбка играла на губах Миланда, когда за малейшую ошибку он наказывал своих сыновей.
И вдруг снаружи кто-то громко позвал Миланда. Изрыгнув проклятия, Ларкин стремительно схватил свой шестизарядный кольт и крутанул барабан, проверяя, все ли в нем патроны. Убедившись, что оружие в порядке, он сунул его под полотенце, лежавшее на столе, и рявкнул Лайше:
— Открывай дверь!
Когда дверь распахнулась и его вновь позвали по имени, Миланд крикнул:
— Эй, мужики! Какого черта вам тут нужно?
— Мы слышали в Шайенне, что похитили Сэйдж Ларкин, и так рассудили, что это твоих рук дело. Так что мы приехали за остатком тех денег, которые нам причитаются.
После короткой паузы Миланд позвал»
— Ладно, входите!
Сэйдж едва сдержала крик ужаса, когда увидела мужчин, вошедших в дом. Это были те самые трое, которые убили ее близких! И все же она заставила себя оставаться спокойной, чтобы не привлекать к себе внимания. Если этой троице взбредет в голову изнасиловать ее, Ларкин может разрешить им это, чтобы получить чудовищное удовольствие от созерцания ее мук.
В сумраке комнаты, освещенной только горящим огарком свечи, три бандита уселись за стол рядом с Ларкином. И пока они тихо о чем-то говорили, Сэйдж лихорадочно обдумывала пути спасения себя и мальчиков от рук этих ужасных людей. Снаружи стоят три оседланных лошади, а Миланд повернулся к ней спиной. Смогут ли она и мальчуганы прорваться к двери, найти в темноте лошадей и ускакать раньше, чем злодеи схватят их? Вряд ли, но попробовать стоит. Другой такой возможности не представится.
Молодая женщина сжала стоявших по обе стороны от нее детей и прошептала:
— Когда я встану и брошусь к двери, будьте готовы последовать за мной так быстро, как только сможете.
По глазам детей она увидела, что они поняли и согласны.
И пока они втроем ждали, между Миландом и бандитами начала назревать ссора.
— Ты сделаешь это, черт возьми! — рыжеволосый верзила стукнул кулаком по столу так, что свечка подпрыгнула. — Мы договаривались! Половину ты платишь, когда порешили твоего братца и Уилсонов, и остаток, когда ты получишь бабу!
Он нагнулся к Ларкину и угрожающим тоном произнес:
— Слушай, ты! Она у тебя, и мы хотим получить наши деньги! В глазах у Миланда тоже загорелись зловещие огоньки.
— Да, я получил ее, только без вашей помощи. Его рука осторожно легла на скомканное полотенце.
— Убирайтесь, вы от меня больше ничего не получите!
— Тогда, клянусь небом, мы сейчас захватим ее с собой, ублюдок! — Рыжий бандит вскочил на ноги. — Это мы сказали тебе, где ее искать!
Все время, пока длился спор, Сэйдж не сводила глаз с Миланда. Она знала, как быстро этот человек в ярости переходит к насилию, и понимала, что развязка близка. Как только он потянется к оружию, спрятанному под полотенцем, ей нужно будет действовать. Другого шанса у нее и мальчиков не будет.
В следующую секунду, Миланд схватил свой кольт, и все сразу смешалось. Сверкнуло оружие, покатились в сторону стулья.
— Бежим! — крикнула Сэйдж и бросилась к двери, а за нею следом — мальчики. Они выскочили благополучно на улицу и сразу натолкнулись на оседланных лошадей, на которых падал тусклый свет из окна. Все трое стремительно взлетели в седла и сразу пустили коней в галоп. И уже удаляясь, услышали, как у них за спиной в хижине раздались выстрелы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Рассвет только начинался, когда Кэрри дотронулась до плеча Джима.
— Джим, пора вставать, — тихонько, чтобы не разбудить остальных квартирантов, сказала она. — Я тебе приготовила завтрак и упаковала вещмешок.
— Спасибо, Кэрри. — Джим резко сел на кровати Вообще Латур провел беспокойную ночь, сон его неоднократно прерывался тревожными мыслями о Сэйдж. Иногда его посещали кошмарные видения, в которых она жалобно молила его о помощи, а он никак не мог до нее дотянуться, чтобы помочь.
Латур быстро оделся, завязал шнурки на высоких ботинках и взял свой кольт, висевший на спинке кровати, в кобуре. Взяв шляпу в руку, он пошел через весь дом на кухню, откуда доносился аромат свежего кофе и жареного бекона.
Кэрри стояла у плиты в своем застиранном домашнем халате. Она взглянула на вошедшего мужчину и, кивнув в сторону умывальника, стоявшего возле окна, сказала:
— Можешь умыться вон там. А когда помоешься, яичница с беконом будет готова.
— Если ты не против, Кэрри, я сегодня не буду умываться — Джим прошел к столу, быстро выпил кофе и встал.
Не прошло и пяти минут после того, как домовладелица разбудила Латура, а он уже вышел из дома и пошел седлать лошадь, стоявшую в маленьком сарайчике.
— Я буду молиться за твою удачу, Джим Латур! — крикнула Кэрри ему вслед, и Джим галопом понесся со двора на своем гнедом скакуне.
В отличие от Миланда, с наступлением темноты он не стал останавливаться на ночлег, потому что человек, которого ему пришлось сейчас преследовать, мог уйти слишком далеко, а Джим не мог этого допустить.
Он остановился лишь два раза, чтобы напоить коня, а сам, начиная испытывать голод, на ходу подкреплялся провизией из сумы, которую ему приготовила Кэрри.
Следы одинокой лошади отчетливо виднелись на сырой земле. Очевидно, Ларкин был уверен, что его никто не будет преследовать. Во всяком случае, этот негодяй даже не пытался скрыть, куда он направился.
