Элизабет Адлер - Удача – это женщина
Глава 25
Гарри с нетерпением зашвырнул машинописный отчет детектива в ящик письменного стола. Он подошел к окну и принялся с сердитым видом созерцать Калифорния-стрит. К сожалению, никчемный шпик так и не смог установить местонахождение Фрэнси, но Гарри буквально спинным мозгом чувствовал, что она где-то рядом.
В раздражении он отвернулся от окна. У него имелась еще одна причина для плохого настроения — скоро ему необходимо было возвращаться в Принстон, чтобы продолжить учебу. Но Гарри этого решительно не хотелось. Ему надоел и университет, и Сан-Франциско. Он был также по горло сыт мыслями о своей проклятой сестрице. Ему следовало сменить обстановку. Гарри мечтал о хорошем вине, женщинах и музыке. Он начал развивать эту идею, и по мере того как она выкристаллизовывалась у него в голове, его настроение стало меняться в лучшую сторону. Он почти бегом направился к дверям кабинета, кликнул камердинера и приказал тому укладывать чемоданы. Он, Гарри Хэррисон-младший, немедленно отправляется в Париж.
Гарри позвонил Баку Вингейту и предложил составить ему компанию, затем по телефону зарезервировал две лучшие каюты на ближайшем лайнере, отправлявшемся во Францию, и приказал прицепить свой личный железнодорожный вагон к экспрессу, отходившему в Нью-Йорк.
Бак Вингейт был на три года старше Гарри. Он уже закончил Принстон и теперь работал в частной адвокатской конторе своего отца в Сакраменто, набираясь опыта, чтобы сдать экзамены на звание магистра в Гарвардском университете. Сразу же после сдачи экзаменов он намеревался серьезно заняться политикой. Ему уже исполнилось двадцать три, и он был единодушно признан самым привлекательным парнем на своем курсе в Принстоне. Бак был высок ростом, темноволос и смотрел на мир спокойными карими глазами. Ко всему прочему, он обладал атлетическим телосложением, прекрасно плавал, увлекался греблей, играл в поло и гольф. Но его истинной страстью была сорокафутовая белоснежная яхта «Бетси Би», на которой он частенько отправлялся в Ньюпорт, где на берегу океана в роскошной вилле жили его родители.
В сущности, Бак не был до конца уверен, что намечающееся путешествие в Париж соответствует его имиджу будущего политического деятеля, но его отец настоял на поездке сына с Хэррисоном-младшим, мотивируя свое решение тем, что Бак, как старший, сможет «проследить, чтобы младшенький не наделал глупостей». Джейсон Вингейт продолжал заниматься делами семьи Хэррисонов, а с тех пор, как Гормен погиб, он по-отечески опекал Гарри. Но Баку эта опека давалась не просто. Не раз ему приходилось вытаскивать Гарри из разных передряг. В последний раз, например, тот был задержан полицией в одном из самых фешенебельных Нью-Йоркских борделей.
— Парень просто хотел слегка спустить пар, — доверительно объяснил Бак ситуацию полицейскому офицеру, и Гарри отпустили. А вот теперь ему пришла в голову новая идея.
— Я, пожалуй, возьму академический отпуск в университете, мистер Вингейт, — сказал Джейсону Гарри. — Мне нужно некоторое время, чтобы привести себя в форму после смерти отца.
Бак с удивлением поднял брови — со дня гибели Гормена прошло пять лет, и он не замечал, чтобы Гарри в последнее время слишком уж сокрушался по отцу. Однако Бак промолчал, не желая ссориться с Вингейтом-старшим. Скоро они с Гарри уже стояли на палубе огромного трансатлантического; лайнера «Нормандия».
Когда Бак по прошествии времени вспоминал эту поездку, он всякий раз убеждался, что был прав и путешествие оказалось совсем не в его духе.
Прежде всего, Гарри вел себя, словно вырвавшийся на свободу щенок, к тому те щенок заносчивый. У него была скверная привычка обходиться со слугами, как с рабами. Он сорил деньгами так, будто долларовые купюры вышли из моды. Бак же был в Европе уже несколько раз, и у него имелись любимые им места, которые он всегда был рад посетить вновь. Например, виллы Палладио в Италии или Венеция при лунном свете, когда средневековые площади пустели и ему казалось, что он перенесся в прошлое на несколько веков назад. Ему нравились замки на Рейне и зеленые холмы Баварии, вневременная красота Парижа и Сены с романтическими мостами и арками, переброшенными через ее воды. Он любил Лувр и его шедевры, и постоянство лондонских улиц и скверов. В Европе существовало много такого, что стоило видеть и изучать, но Гарри не интересовало ничего, кроме банкетов.
По его настоянию они останавливались только в самых роскошных отелях. Гарри целыми днями спал и не выказывал ни малейшего желания знакомиться с достопримечательностями, поскольку единственным стоящим объектом изучения в Европе для него были женщины. Он питался в самых дорогих ресторанах, пил старые вина и лучшее шампанское и посещал наиболее изысканные бордели.
Гарри накупил себе с полдюжины автомобилей — «роллс-ройс», «бугатти», «испано-сюизу», «бенц», «де дион-бутон» и «де кормон». По его требованию все машины были покрашены в любимый Хэррисонами бордовый цвет и снабжены панелями из черного дерева с серебряной отделкой внутри. Он приобрел также у чайного магната в Англии двухсотфутовую яхту, перекрасил ее по своему вкусу от киля до клотика и нанял постоянную команду из сорока человек. Он посылал в подарок женщинам, которые ему нравились, бриллиантовые браслеты, а тем, которые сподобились угодить ему, дарил соболиные манто с пуговицами из изумрудов.
Бак никогда не был ханжой, но следил за всем этим разгулом, брезгливо поджав губы. Гарри вел себя, словно наследный принц восточной державы, но на протесты Бака со смехом отвечал, что может себе это позволить. Мало кто знал, включая и Бака, о пристрастии Гарри к спиртному и опиуму. Тот был достаточно умен, чтобы не распространяться об этом. Почти каждую ночь он исчезал из гостиницы, но неизменно снова появлялся в полдень следующего дня свежевыбритым, безупречно одетым и с ясными невинными глазами. Чем бы он ни занимался ночью, на его внешности это никак не отражалось.
Вингейты были богаты, как и Хэррисоны, уже в течение трех поколений. У них был прекрасный собственный дом в Сан-Франциско, большая квартира в Нью-Йорке и летний «загородный домик» в Ньюпорте — специально для морских прогулок. Жили они прекрасно, но Бак в жизни не видел, чтобы люди так транжирили деньги, пили и волочились за женщинами, как Гарри. Через несколько недель ему настолько это надоело, что он телеграфировал отцу о своем возвращении домой и оставил Гарри наедине с его дорогостоящими удовольствиями.
В ответ на «предательство» друга Хэррисон-младший сердито отправился пешком в бар при отеле «Риц», где тут же свел дружбу с компанией молодых англичан, которые приехали в Париж повеселиться. Без Бака ему стало скучновато, да и Париж к тому времени уже успел надоесть, поэтому Гарри был приятно удивлен и обрадован, когда благородный мистер Морган Тилмарш пригласил его погостить у него дома, в Англии.
