Лавирль Спенсер - Осень сердца
— Все хорошо… просто прекрасно.
Когда Стеффенс помог Лорне сесть в коляску и погрузил ее сундук, он спросил:
— Куда ехать, мисс Барнетт? Лорна задумалась и пробормотала:
— Я не знаю…
Стеффенс повернулся на своем сиденье и с любопытством посмотрел на Лорну.
— Вся семья на озере, мисс. Может быть, хотите, чтобы я отвез вас туда?
— Да, пожалуй… нет!.. Ох, Господи… — Лорна закрыла рот ладонью, на глаза у нее навернулись слезы. — Я не знаю…
Вокруг них царила обычная вокзальная суматоха:
раздавались голоса, лязгали колеса, шипел пар, звонил колокол. Стеффенс ждал ее решения, но, видя, что она продолжает молчать, предложил:
— Тогда, наверное, я отвезу вас на озеро. Там ваши сестры, брат и тетушки тоже.
Наконец-то Лорна очнулась от оцепенения.
— Мои тетушки… да. Конечно, отвези меня на озеро.
Лорна приехала в Роуз-Пойнт уже ближе к вечеру, когда игра в крокет была в самом разгаре Дафна резвилась на корте со своими друзьями. Лавиния сидела рядом с миссис Уайтинг под зонтиком попивая лимонад и наблюдая за игрой. Тетушки расположились на диване-качалке в тени вяза. Генриетта обмахивалась пальмовым веером, а Агнес вышивала, обмахиваясь время от времени пяльцами. Возле дальнего конца причала Серон с приятелем ловили сеткой пескарей.
Ничего не изменилось.
И вместе с тем изменилось все.
Генриетта первой заметила Лорну. Она выгнула спину и замахала веером над головой.
— Лорна! Привет! — А потом Генриетта громко крикнула, обращаясь сразу ко всем: — Посмотрите, Лорна вернулась!
Все кинулись к Лорне, игравшие в крокет побросали свои молотки, Серон захлопал садком с пескарями по ноге. Тетя Агнес ласково погладила Лорну, а Лорна бросила взгляд через ее плечо на береговую линию, где должна была находиться мастерская Йенса, но на таком расстоянии она разглядела только деревья.
— Ох, Лорна, ты же ездила в Чикаго! — воскликнула Дафна. — Ты там купила это новое платье?
Лорна опустила взгляд на платье, которое ее совершенно не волновало.
— Да… да, там.
Лорне не хотелось сообщать Дафне, что у нее есть еще два других.
— Ну, Лорна, ты такая счастливая!
— Господи, а мы уж думали, ты не вернешься, — сказал Серон. В отсутствие Лорны он подрос на добрых три дюйма.
Молодежь с улыбками приветствовала Лорну, а Лавиния принесла ей холодного лимонада.
А где Дженни? — спросила Лорна, на что Дафна ответила:
— Она совершает прогулку на яхте с Тейлором.
Да действительно, многое изменилось.
И естественно, многое изменилось и для Лорны. Она отклонила приглашения поиграть в крокет, половить пескарей, посидеть на диване-качалке и выпить лимонада. Сказала, что устала от поездки и пойдет к себе немного отдохнуть.
Окна в ее комнате были раскрыты, занавески колыхались на ветру, а тетя Агнес — ну конечно же, дорогая, заботливая тетя Агнес — оставила на столе букет из всех цветов, которые только росли в саду, вместе с запиской на голубой бумаге с неровными краями: «Добро пожаловать домой, дорогая. Мы скучали без тебя».
Лорна сняла шляпку и положила ее на подоконник. Сама села рядом и устремила взгляд на другой берег озера, думая о том, где сейчас Йенс, чувствует ли он, что она приехала домой, когда она увидит его и как сообщит ему о ребенке. С площадки для игры в крокет доносился радостный смех девушек. И Лорна подумала: «Да, смейтесь, пока можете, пока молодые и беззаботные, пока мир кажется вам прекрасным, потому что очень скоро придет конец вашим детским мечтаниям».
Гидеон вернулся домой шестичасовым поездом, но с Лорной увидеться не пожелал.
Дженни вернулась с прогулки на яхте и прямиком побежала в комнату Лорны. Она обняла сестру и объявила, что по-настоящему влюблена в Тейлора, поинтересовавшись, не возражает ли Лорна, если Тейлор будет ухаживать за ней.
Пришла мать, постучала в дверь и напомнила:
— Ужин в восемь, дорогая.
При первой встрече с отцом Лорне с трудом удалось изобразить из себя послушную дочь. Получив от отца грубый поцелуй в щеку, она принялась отвечать на вопросы родственников о несуществующем колледже и мнимой поездке за покупками в Чикаго, избегая хищного взгляда тети Генриетты, в котором ясно читалось; «Лорна здорово изменилась». Она слушала сетования Лавинии на ухудшившееся после ухода миссис Шмитт качество пищи, еле сдерживаясь, чтобы не спросить тетю Агнес, видела ли она Йенса. Лорна ощущала себя чужой в этой семье, но прекрасно понимала, что больше ей пойти некуда.
Вечером, когда все разошлись, Лорна отправилась на веранду, где сидели родители. Она тихонько вошла и немного постояла в дверях, прежде чем заговорить. Лицо отца было скрыто газетой, мать расположилась в кресле возле большого окна, глядя на озеро. Лорна объявила о своем присутствии, заявив:
— Если вы не хотите, чтобы дети слышали наш разговор, то лучше закрыть двери.
Лавиния и Гидеон вскинули головы, словно мимо их ушей просвистели стрелы, и переглянулись. Лорна закрыла двери, а Гидеон встал, затворил окно и остался стоять возле кресла Лавинии. Лорне показалось, что они ожидали ее прихода, потому что обычно в такие тихие вечера устраивались на улице в плетеных креслах.
— Я думаю, мне надо сказать вам, как я отношусь к тому, что вы украли моего ребенка, — начала Лорна.
Ей ответила Лавиния:
— Мы не воровали твоего ребенка, а договорились о его усыновлении.
— Кто его усыновил?
— Церковь не скажет тебе этого.
— Вы украли моего ребенка, даже не спросив меня.
— Лорна, образумься. Что бы ты стала с ним делать? Разве мы могли бы позволить, чтобы ты привезла его сюда? Ты же видишь, как тебя обожают сестры, как восхищаются тобой и хотят быть похожими на тебя.
Лорна не обратила внимания на эти слова, которые слышала уже столько раз. Она совершенно хладнокровно заявила родителям:
— Я хочу, чтобы вы оба знали: из-за того, что вы сделали, я потеряла к вам всякие чувства. И жить я буду здесь только потому, что мне некуда деться. Но я выйду замуж за первого же, кто сделает мне предложение, лишь бы убраться подальше от вас. Вы наверное, оба очень счастливы, что вам удалось осуществить свой дьявольский план.
И спокойно, подражая сестре Марл, вышла из комнаты.
Совсем по-другому повела себя Лорна, когда вечером, около одиннадцати часов, в ее комнату проскользнула тетя Агнес. Они крепко обнялись, стараясь унять наполненные горечью сердца.
— Это был мальчик, — шепотом выдавила Лорна. — Они насильно забрали его у меня. Я даже не увидела его вы… вымытым… только с кровью на маленьком ли… личике. Я даже не знаю, какого цвета у него волосики.
— Ах ты мое драгоценное, бедное дитя. Лорна заплакала, уткнувшись в плечо тети Агнес, а та спросила:
