Сьюзен Виггз - Прими день грядущий
Мария торопливо спряталась за ситцевую занавеску, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи.
– Боже, – пробормотал Люк, распахивая дверь; и Мария представила выражение его лица при виде Джека.
– Мы открываем только вечером, – вкрадчиво произнес тот.
– Я пришел, чтобы увидеть Марию Паркер, – сообщил Люк.
– Извини, друг, но она не хочет тебя видеть.
– Почему бы ей самой не сказать мне об этом?
– Послушай, друг…
Мария съежилась, услышав ужасный удар, а затем сдавленный стон. Звук падающего на пол тела заставил ее выбежать из гостиной.
– Джек, я же просила тебя…
– О чем, Мария? – невозмутимо спросил Люк, изучая свои сбитые пальцы.
Она постаралась проскользнуть вдоль стены к выходу, но наткнулась на Джека, который тихо стонал, растирая челюсть. На верхней площадке лестницы показались Бэлла и Дорин. Они переговаривались возбужденным шепотом и с восхищением показывали на Люка.
– Пожалуйста, уходи, – попросила Мария. – Нам нечего сказать друг другу.
– Нет, есть. Я должен объяснить то, что произошло в тот вечер.
Мария вздернула подбородок:
– В этом нет необходимости. Встретившись с твоей семьей, я уже услышала все, что хотела узнать.
– Ты не понимаешь их, Мария!
– Нет, понимаю, – настаивала девушка. – Они ненавидят меня, ненавидят за то, что шони сделали с твоей сестрой, за то, что я живу у мисс Нелли. Твой старший брат убедил их, что я – проститутка. Мое присутствие в твоей жизни пойдет в разрез со всем, во что они верят, со всем их существованием.
– Они привыкнут, Мария. Дай им шанс и время.
– Ты любишь свою семью, Люк? – заметив выражение его лица, она покачала головой. – Не переживай, я все понимаю: конечно, любишь. Ты всю жизнь был хорошим сыном, старался доставить им радость, строил свою судьбу по их правилам. Я знаю, ты не сможешь огорчить их.
Люк подошел к Марии и спокойно сказал:
– Ты права, Мария. Я на самом деле люблю свою семью. Все они очень важны для меня.
С этими словами он взял девушку за плечи и, несмотря на ее отчаянные попытки вырваться из его объятий, с той же спокойной настойчивостью продолжил:
– Но жизнь я хочу строить только с тобой, и мне наплевать, что об этом думают другие.
Мария постаралась успокоиться.
– Подумай, сейчас у тебя есть все: хорошая семья, уважение друзей и соседей…
– У меня нет тебя, а ты – это то, что мне необходимо.
– Почему, Люк?
– Потому что, черт возьми, я люблю тебя!
Он почти выкрикнул это и был награжден аплодисментами с верхней площадки. Люк прижал девушку к себе и с ошеломляющей и яростной нежностью накрыл ее губы своими. Неожиданно для себя Мария осознала, что теперь их не сможет разлучить никакая сила. Любовь и радость переполняли ее, и она ответила на поцелуй Люка с такой же страстью.
Джек снова застонал и с трудом поднялся на ноги, держась за челюсть. Девушки наверху продолжали хихикать.
– Все в порядке? – спросил Джек.
Мария, улыбнувшись, прижалась щекой к груди Люка.
– Все прекрасно, Джек, – тихо ответила она. – Все просто замечательно.
Янтарный свет вечера озарил своим нежным сиянием ферму Эдеров, позолотив белый дом и кусты горного лавра, которые Женевьева посадила у крыльца. Где-то в зарослях закричала камышовка и, выпорхнув, полетела куда-то на запад.
Люк поставил коня и медленно направился по дорожке к дому, вновь и вновь обдумывая то, что сейчас скажет родным. Он будет до конца честен с ними, а там уже дело за ними: откроют они или нет свои сердца и умы, чтобы принять его решение.
Эдеры ужинали. Сняв шляпу, Люк ополоснул лицо и руки и вошел в гостиную. Здесь находились все, даже Хэнс, который лишь недавно переехал в свой новый дом. Он и заговорил первым.
– Вот и блудный сын вернулся, – процедил Хэнс сквозь зубы.
Внутри Люка начало подниматься раздражение; но он постарался подавить его, решив не мелочиться, и сел на свое обычное место между Сарой и Израэлем, напротив Ребекки. Девушка выглядела бледнее обычного, но казалась спокойной и уже съела неплохую порцию пудинга и ветчины.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Люк.
Ребекка молча кивнула головой.
Однако Рурк отложил вилку и прорычал:
– Она почти не спала этой ночью.
– Мне очень жаль, что ты так расстроилась, Бекки, – Люк обвел внимательным взглядом лица родных и отхлебнул сидра. – Конечно, я неправильно поступил вчера, – признался он. – Просто встретив Марию, я словно потерял разум: я уже почти смирился с мыслью, что больше никогда не увижу ее. Разумеется, мне нужно было объявить о своей женитьбе в более подходящее время.
– А ты вообще не должен ни о чем объявлять, – перебил его отец. – Ни разу в жизни ты еще не поступал так глупо, Люк.
– Атвотеры были совершенно выбиты из колеи. Все гости сразу разошлись после твоего ухода, – с несвойственной ей жесткостью сказала мать.
Люк через стол посмотрел на Хэнса:
– Извини, брат.
Хэнс рассмеялся:
– Я потратил недели на то, чтобы убедить новых родственников в том, что моя семья – это не просто бедные грязные фермеры. Они почти уже поверили в это, до прошлого вечера. А теперь миссис Атвотер почему-то увозит Айви в Бостон. Похоже, Атвотеры решили снова обдумать, стоит ли отдавать дочку замуж за человека, чья сестра тронулась, а брат связался с индейской шлюхой.
– Хэнс! – резко оборвала эту тираду Женевьева и положила свою руку на руку дочери, заметив, что глаза девушки наполнились слезами.
Люк крепко стиснул кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить Хэнса прямо в красивое рассерженное лицо. Вместо этого он с тихим гневом в голосе произнес:
– Возможно, тебе не стоит так беспокоиться о том, что подумают Атвотеры обо мне или Бекки. Может быть, тебе лучше позаботиться о том, что они думают о тебе самом. Если бы ты был уверен в собственной непогрешимости, то не беспокоился бы о семье.
Люк увидел, что попал в цель: глаза брата вспыхнули яростью. Швырнув на стол салфетку, он, опрокинув стул, стремительно вышел из комнаты.
– Хэнс так чувствителен, – расстроенно проговорила Женевьева. – Пожалуйста, не трогай его.
– О да! – сердито ответил Люк. – Позволь ему рисовать перед Атвотерами красивую картинку, чтобы те никогда не догадались, каков он есть на самом деле.
Взгляд матери снова стал жестким.
– Кем бы он ни был, – решительно проговорила она, – это прекрасный человек, который хочет забыть ошибки прошлого и забудет, если ты дашь ему шанс.
Люк покорно вздохнул.
– Виноват, мама. Но я пришел сюда вовсе не для того, чтобы ссориться с Хэнсом, – он посмотрел на мать, потом на отца. – Я хотел поговорить с вами о Марии.
