Вирджиния Хенли - Страстная женщина
— Джеймс, ну разве можно быть таким бестолковым? Ты же знаешь, надо следить за тем, чтобы в шерсти овец не заводились клещи. Чтобы успешно выращивать урожай, надо много трудиться. Мы, землевладельцы, в ответе за своих арендаторов.
— Я не собирал плату за аренду уже несколько месяцев, поскольку знаю, что моим фермерам нечем платить.
— А как насчет тех, кто работает на тебя, но платит за аренду мне? Неудивительно, что в Честерфилде вспыхнул бунт! С какой стати мои арендаторы должны платить за землю, когда твои не делают этого? Почему ты не подумал об этом заранее?
— Ты богаче меня, ты и думай!
— Да будет тебе известно, что последние восемь месяцев я провела в Тауэре.
— И поделом тебе! Вечно суешь нос в чужие дела. Бесс угрожающе шагнула к брату и вскинула хлыст, но тут услышала вопль Лиззи:
— Не бей его! Джеймс целый месяц отсидел в долговой тюрьме!
Бесс, обернувшись, уставилась на золовку. Джеймс молчал.
— Почему же теперь ты на свободе?
— Я занял денег, чтобы заплатить долги.
— Ты заложил Хардвик?! — ужаснулась Бесс. Когда Джеймс кивнул, она метнулась к нему и наотмашь ударила хлыстом. Он вырвал хлыст.
— А откуда еще я мог достать денег? Жениться на деньгах, как это сделала ты?
— Ублюдок! — Бесс попалась под руку кочерга. Джеймс быстро попятился. — Почему ты не обратился ко мне?
— Из гордости.
— Гордости у тебя нет ни на грош! Ты только посмотри, как обветшал дом!
— Мне придется взять в долг еще немного денег, чтобы починить его.
— Ни в коем случае! Я сама заплачу за ремонт и починю крышу. А еще я дам тебе денег в долг чтобы ты купил скот и семена.
— Ты всегда мечтала о Хардвике и теперь хочешь прибрать его к рукам!
— Джеймс, у тебя в голове дерьмо вместо мозгов! Неужели ты не понимаешь, что у твоих кредиторов я могу выкупить дом за бесценок.
Поняв, что сестра права, Джеймс разрешил ей привести дом в порядок и согласился взять деньги на покупку скота. Бесс не подозревала о том, что Джеймс решил сразу после ремонта продать дом и перебраться в Лондон.
В день двух свадеб Бесс приказала заложить два экипажа. Элизабет в темно-розовом наряде и две младшие девочки в одинаковых белых туалетах с розовыми поясами разместились в первом экипаже вместе с Бесс, а трое сыновей — во втором с Марселлой и Джейн.
Синтло не было с ними: он сопровождал королеву Елизавету из Хэддон-Холла в Шеффилд. Накануне вечером Уилл провел в Чатсворте несколько часов. Бесс ужаснулась, увидев, как он исхудал. Теперь Синтло был не только сутулым и совсем седым, но и худым, как тростинка. Женщины начали хлопотать вокруг него, кормить, поить целебными настоями для улучшения аппетита, но Уилл уверял, что чувствует себя прекрасно. Однако Бесс решила, что после свадьбы убедит мужа оставить пост при дворе.
Экипажи Бесс и кавалькада королевы подъехали к Шеффилду одновременно. Робин Дадли сопровождал Елизавету верхом. Воспользовавшись случаем, Бесс представила королеве двух младших дочерей.
Елизавета пристально оглядела старшую девочку:
— Я — твоя крестная мать, а ты — моя тезка.
Семилетняя Элизабет присела:
— Это большая честь для меня, ваше величество.
Королева взглянула на Бесс:
— Она — точная копия Кавендиша. — Ечизавета перевела взгляд на рыжеволосую Мэри. — А это — вторая Бесс Хардвик, да сохранит ее Бог!
Все устремили взгляды на роскошное платье королевы из белого атласа, расшитого агатовыми бусинами, чередовавшимися на лифе с бриллиантами.
— Вы великолепно выглядите, ваше величество!..
— А ты, вижу, оделась по последней моде. Этот высокий воротник очень идет тебе. Сегодня же закажу себе такой. Бесс полагала, что королева удалится, но та предложила:
— Пойдем вместе навстречу хозяйке. Мне не терпится посмотреть, как она вырядилась.
— Уверен, она предпочла зеленый цвет Тюдоров в вашу честь, ваше величество, — сказал Робин.
Когда на крыльце замка появилась Гертруда Толбот, Елизавета недовольно бросила:
— Это вовсе не цвет Тюдоров! Что за оттенок?
— Вроде гусиного помета. — Бесс прикрылась веером. Королева рассмеялась:
— Леди Сент-Лоу, мне недоставало вашего остроумия!
Гертруда Толбот пренебрежительно оглядела Бесс. Жена Шрусбери, невысокая, полная, в любой одежде казалась дурнушкой. Мало того, с ее лица не сходила презрительная гримаса.
— Вы оказали нам большую честь, ваше величество.
— Разумеется. А почему Старик не вышел приветствовать меня?
Шрусбери вырос рядом как из-под земли, заслонив собой неяркое утреннее солнце, и галантно поклонился.
— Рад видеть двух самых прелестных дам королевства!
— Я бы не хотела делить этот комплимент с госпожой Бюст! — резко отозвалась Елизавета, и все четверо вдруг вспомнили тот давний летний день, когда они познакомились в Хэмптон-Корте.
Дадли звонко рассмеялся, а королева смахнула слезу. Бесс и Толбот тоже усмехнулись, но подумали совсем о другом. У них были общие тайны.
Тут подошли граф и графиня Пемброк, и вся компания направилась к церкви святых Петра и Павла, расположенной на землях, принадлежащих Шеффилду.
В церкви к Бесс подошел Синтло, с трудом пробравшийся сквозь толпу гостей. При виде девочек-невест у Бесс встал ком в горле, и она помолилась о том, чтобы их брак был удачным.
Церемония завершилась очень быстро, и вскоре гости устремились в гостеприимный замок Шеффилд. Все привезли с собой детей. Сыновья и дочери Бесс моментально перезнакомились с детьми Толбота, отпрысками Гербертов, Хауардов и Стюартов.
Гостям оказали пышный прием, сравнимый только с придворными торжествами. В большом зале накрыли огромный обеденный стол за которым разместились шестьдесят взрослых гостей. Детей усадили отдельно. За стульями навытяжку застыли лакеи.
Бесс впервые видела столько серебра. На деньги, вырученные от продажи массивных столовых приборов, могло бы целый год кормиться все население маленького городка. На стенах висели дорогие полотна и гобелены, приобретенные несколько веков назад. Бесс старалась не глазеть по сторонам, но ее поражало, что таким богатством владеет одна семья.
После обеда гости перешли в один из бальных залов. Уильям Парр пригласил Бесс на танец, и она вопросительно взглянула на мужа.
— Танцуй, дорогая. Из меня танцор никудышный, а я знаю, что ты не прочь повеселиться.
Охваченная угрызениями совести, Бесс смотрела вслед мужу, который присоединился к пожилым мужчинам и вступил в оживленную беседу с ними. Уильям Герберт вывел Бесс на середину бального зала. Несколько часов она танцевала со всеми знакомыми графами и лордами, а также с теми, с кем познакомилась сегодня. И наконец закружилась в объятиях Шрусбери в искрометной гальярде.
