Кэролайн Линден - Больше чем страсть
– Я даже не надеялся, что увижу тебя так скоро, – шепнул Себастьян, почти касаясь губами ее уха.
– А мне кажется, что прошла целая вечность!
Себастьян негромко засмеялся.
– Как вы здесь оказались? – спросил он, переводя взгляд с Абигайль на Пенелопу.
– Мы пришли, чтобы найти пропавшие деньги, – сообщила та.
Абигайль продолжила:
– Раз основным препятствием для нашего брака является подозрение, что ты вор, нам придется доказать, что это не так.
На лице Себастьяна отразилось изумление, затем его брови сошлись на переносице.
– Мне приходила в голову эта мысль, но, к сожалению, за семь лет я так и не смог ничего придумать. А теперь, по прошествии столь долгого времени…
– Теперь мы знаем, кто взял деньги: леди Саманта.
Себастьян опешил:
– Но откуда…
– Мы были у нее сегодня. Она как раз получила твое письмо и пребывала в растерянности, но в конечном итоге рассказала нам правду. Думаю, она была рада снять груз с души. – Абигайль пересказала Себастьяну все, что запомнила из исповеди леди Саманты.
Он, не перебивая, слушал, устремив взгляд на реку.
– Значит, она действительно была здесь, – сказал Себастьян, когда Абигайль закончила говорить. Он стиснул зубы. – Я даже не подозревал об этом, но, выходит… это она выпустила отца. – Вспомнив, что Себастьян винил себя, что той ночью не запер дверь, Абигайль почувствовала вспышку благодарности судьбе, что ей удалось снять с его плеч хоть частичку вины.
– О чем говорилось в ее последней записке? – встряла Пенелопа. – Той, что упоминается в вашем письме.
Он невесело улыбнулся.
– Она писала, что нашла решение моей проблемы, и просила как можно скорее навестить ее. Понятно, что я никуда не поехал – мне все равно не позволили бы увидеться с ней. Бенедикт ясно дал это понять. – Он оглянулся через плечо на стук копыт, доносившийся с дороги. – Воистину, помяни черта.
Его сиятельство спрыгнул с лошади и свирепо уставился на них:
– Вижу, вся компания уже в сборе!
– Что привело тебя в Монтроуз-Хилл? – поинтересовался Себастьян. Борис зарычал на вновь прибывшего, и Абигайль отметила, что Себастьян не одернул пса.
Лорд Атертон бросил мрачный взгляд на Пенелопу:
– Подкуп.
Пенелопа только улыбнулась с невинным видом.
– Думаю, мы можем обойтись собственными силами, – отозвался Себастьян прохладным тоном. На этот раз он даже не пытался скрыть своей неприязни. – Поезжай домой, Бен.
Лорд Атертон только свирепо ухмыльнулся:
– Давай вначале поищем деньги, Бастьян.
Рычание Бориса стало громче.
– Я рада любой помощи, – заявила Абигайль, нагнувшись, чтобы почесать собаку за ушами. – Спасибо, что приехали, лорд Атертон. Это очень порядочно с вашей стороны.
– Не сказал бы, – буркнул Себастьян себе под нос.
– Мне не терпится вернуть его сиятельству эти деньги, чтобы он мог положить конец нелепым слухам, – твердо продолжила Абигайль. – У меня есть идея, где нам следует искать, – в фамильном склепе.
Себастьян покачал головой.
– Я искал там той ночью. Я понимаю твою логику, но я искал везде. Там было пусто.
– Но ты искал отца, а не кожаную сумку, – возразила Абигайль. – Ты был там с тех пор?
– Нет, – отозвался Себастьян, все еще сомневаясь.
Поскольку семейное захоронение теперь находилось на земле Стрэтфордов, Абигайль повернулась к лорду Атертону.
– Вы позволите нам отправиться туда?
– Разумеется. – Он теребил поводья. – Давайте покончим со всем этим.
Себастьян помедлил в нерешительности, затем пожал плечами и, пробормотав что-то о фонарях, направился к конюшне. Абигайль воспользовалась моментом, чтобы поговорить с лордом Атертоном. Ее бывший поклонник был занят своим конем и не смотрел на нее.
– Спасибо, – мягко сказала она.
– Я еще ничего не сделал.
– Но вы приехали. – Она протянула руку, словно хотела коснуться его локтя, но не решилась. – Мне очень жаль…
– Саманта твердо намерена признаться отцу, – произнес виконт деловым тоном. – Если одновременно с этим вернуть деньги, он не так рассердится.
Абигайль растерянно моргнула:
– Граф накажет ее?
– Да.
О боже!
– Он причинит ей боль? – нерешительно спросила она.
Лорд Атертон пожал плечами:
– Пожалуй. Не сильную. А вот меня могут выпороть. Ну что, мы идем?
Вернулся Себастьян с двумя зажженными фонарями.
– Это довольно далеко.
– Как удачно, что у меня не запланировано других развлечений на этот вечер, – язвительно отозвался лорд Атертон, протянув руку, и Себастьян после небольшой заминки вручил ему фонарь. – Веди, Вейн.
По дороге они почти не разговаривали. Себастьян думал о том, что это самое нелепое предприятие из всех возможных. Как и Абигайль, он давно пришел к выводу, что Саманта может что-то знать. Он написал ей письмо, надеясь вопреки здравому смыслу, что она поделится с ним. История, пересказанная Абигайль, поразила его, хотя и все объяснила. Но если допустить, что Саманта была той ночью в Монтроуз-Хилле – а ему до сих пор это казалось невероятным, – это открывало множество возможностей. На мгновение у него даже вспыхнула надежда. Если тогда сознание отца прояснилось, может, он не утонул, упав в реку, и не умер от голода, заблудившись в лесу. Вдруг у него ненадолго появилась способность рассуждать здраво, чтобы спланировать побег и придумать что-либо, что помогло бы ему скрыться…
Но это была призрачная надежда. Себастьян мог по пальцам сосчитать все просветления, которые наблюдал у отца в последние месяцы. Он прочесывал этот лес не только в ту роковую ночь, но и в последующие месяцы, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы. Даже сейчас его взгляд невольно блуждал по окрестностям, настроенный на зеленый плащ и соломенную шляпу, которые пропали вместе с отцом, и ему приходилось напоминать себе, что они ищут сумку с деньгами, а не Майкла Вейна.
Спустя полчаса впереди показался фамильный склеп Вейнов, едва заметный за буйной растительностью. Он располагался ниже по склону холма, довольно крутому в некоторых местах, и Себастьян несколько раз чуть не оступился. Его колено еще не зажило после падения в Стрэтфорд-Корте, но рука Абигайль, зажатая в его ладони, придавала ему устойчивости, и, когда каменная часовня, сплошь увитая плющом, явилась их взору, он ощутил прилив сил.
– Что навело тебя на мысль о склепе?
Лицо Абигайль казалось бледным и прекрасным в лесных сумерках, как лицо доброй феи.
– Твоя книга. Такая старая, изданная тридцать лет назад, если не больше, но в таком прекрасном состоянии. Мистер Майкл любил ее, не так ли?
