Виктория Холт - Опрометчивость королевы
Зная о его амбициях, Каролина не забывала и о его талантах. Это был блестящий человек, и только вражда к нему со стороны лорда-канцлера мешала ему сделать карьеру. Конечно, прежде всего он будет работать на себя, но она представляла все преимущества, которые она получит, пользуясь советами этого человека, и она готова была дать ему назначение.
О смерти короля она узнала от Брогэма, она понимала, что официально ей никогда бы не сообщили, и это доказывало, какому обращению ее подвергнут по возвращении в Англию.
Все равно, решила она, я поеду.
* * *Король был счастлив, как давно уже не был, потому что влюбился. Он находил маркизу Конингемскую воплощением женского совершенства. Блондинка, толстушка пятидесяти лет, мать пятерых взрослых детей, приятная в общении, мягкая, ласковая… она была как раз такой, какую он искал. Она верила всему, что он говорил, слушала и восторгалась.
Он вел себя, словно юноша. Он мог сидеть и смотреть на нее с восхищением. Он мог сойти за семнадцатилетнего мальчика. Такое поведение крайне тучного и стареющего монарха было крайне смешным, и карикатуристы и памфлетисты не остались без работы. Она никогда не спорила, только соглашалась, была крайне симпатичной с виду. Ее голубые глаза все еще были прекрасны, а заботы не оставили морщин на лбу. Как отличалась она от ехидной леди Джерси, от холодной леди Гертфорд и вспыльчивой Марии с ее одержимостью религией и справедливостью.
Да, он был счастлив. А маркиз Конингемский был самым непритязательным из мужей. Он никогда не жаловался. Он принимал милости, которые щедро сыпались на него и его детей, с такой же признательностью, как его жена бриллианты, которые король был счастлив подарить ей.
Он умолял ее пользоваться его дворцами, каретами и лошадьми. Все было в ее распоряжении.
– Делайте все, что доставит вам удовольствие, – поощрял он маркизу, – и это будет удовольствием для меня.
И леди Конингем отвечала так, как от нее ждали, что если он будет счастлив, то будет и она.
Он плакал. Она столько делает для его счастья при таких тяжелых обстоятельствах, говорил он ей.
А тяжелые обстоятельства были по ту сторону Ла-Манша, некто угрожал приехать и разрушить идиллию в любой момент.
Он вычеркнул имя Каролины из литургии и повторял своим духовникам:
– Я должен получить развод.
* * *Развод, думал Брогэм. Это будет сопряжено с процессом, дорогостоящим процессом, в котором он будет защищать королеву. А поскольку он самый способный адвокат в Англии, он выиграет процесс. Какую славу это дело могло бы принести! Тогда он посмеется над лордом Элдоном, не дающим ему мантию.
Бракоразводный процесс. Чего еще можно было пожелать.
В это же время Каролина назначила его генеральным атторнеем, и значит, он был принят в адвокатское сословие. Лорд Ливерпульский, бывший тогда премьер-министром, немедленно навестил его и сообщил, что король желает, чтобы королева не возвращалась в Англию.
– Как ее адвокат, не могли бы вы посоветовать ей остаться за границей?
Обвинения выдвинуты против Ее Величества, заметил Брогэм. Предполагает ли премьер-министр, что королева не должна даже пытаться защитить свое честное имя?
– Обвинения не выдвигаются безосновательно, – ответ был суров.
– Обвинения настолько тяжелы, – возразил Брогэм, – что не стоит и обсуждать их обоснованность. Может быть, все-таки есть необходимость публично восстановить доброе имя королевы?
Лорд Ливерпульский понял. Вот чего добивался Брогэм. Ясно, что он мечтал о королевском процессе, на котором он будет в центре событий. Хороший шанс показать миру, какой он блестящий адвокат.
– Вы понимаете, что если до этого дойдет дело, то оно будет звучать, как королева против короля?
– А как же иначе может быть?
– Нелегко победить в процессе против короля.
– Нелегко, я согласен, – сказал Брогэм.
– Я уполномочен сделать вам предложение. Она получит пятьдесят тысяч фунтов, если будет жить за границей.
– Пятьдесят тысяч! – промолвил Брогэм, и его брови поползли вверх.
– Приличная сумма денег.
– Очень приличная.
– Если она будет сговорчива, она ее получит. Я буду ждать, что она ответит.
Когда лорд ушел, Брогэм подумал: «Пятьдесят тысяч, и не будет процесса».
Это его совсем не устраивало. Он решил не передавать информацию своей высокородной клиентке.
* * *Каролина была занята приготовлениями к возвращению в Англию. В поведении тех, кто до сих пор числился у нее в друзьях, произошли еле заметные перемены. Она догадывалась, что случилось. Им напомнили, их гостеприимство и дружба с ней означали, что они враждебно ведут себя по отношению к королю Англии. «Как он меня ненавидит, – думала она, – и как он меня преследует!»
А чем он занят там, дома? Слухи доходили до нее, и они не нуждались в подтверждении. Он готовит против нее судебное дело, чтобы попытаться развестись с ней. «Пусть его, – кричала она, – ничего у него не получится!»
Она смеялась без удержу, как обычно, в компании леди Анны Гамильтон. «Милое создание, – думала она, – так верно служила она мне в Англии и осталась со мной, когда другие в свите придумывали всякие благовидные поводы, чтобы оставить службу». Леди Шарлотта Кемпбелл вышла замуж за сэра Эдварда Бери и была вынуждена оставить свою старую хозяйку, трудно винить ее в этом. Но леди Анне она всегда рада, она нашла в ней настоящего друга.
Каролина свободно обсуждала свои проблемы.
– Он попытается развестись со мной, дорогая леди Анна. Попытается доказать мою супружескую неверность – и ошибется. Расскажу вам секрет. Только раз я была ему неверна. Сказать, с кем?
Леди Анна встревожилась, а Каролина рассмеялась громким смехом. – С мужем госпожи Фитцгерберт.
Леди Анна почувствовала облегчение. Как и все в свите королевы, она боялась, что неблагоразумие королевы заключалось в том, что она сделала Пергами своим любовником.
«Если она ни в чем не виновата, – уверяла себя леди Анна, – ничего они не смогут доказать».
Она почувствовала большое облегчение.
* * *Кортеж Каролины оставил Италию и путешествовал как раз по Бургундии, когда прибыл сэр Мэтью Вуд. Она приняла его с большим удовольствием, ведь он был другом сэра Сэмюэля Витбреда, а когда тот покончил с собой, стал часто писать королеве.
Вот человек, которому, она твердо знала, можно доверять. Он прислал к ней своего сына Уильяма. Он был лингвистом, и сэр Мэтью полагал, что, хотя несколько итальянцев и оставались в ее свите, она не возьмет с собой в Англию Пергами и, следовательно, будет нуждаться в переводчике.
Каролина хорошо знала, что скандальные сплетни о ней, в основном, касались Пергами, и понимала, что привезти его в Англию – все равно что признать его любовником. Зачем ей в Англии секретарь-итальянец? Пергами все это прекрасно осознавал и примирился с разлукой. Он полагал сопроводить ее до Кале и затем вернуться в Италию.
