Кэрол Финч - Сладкое предательство
– Приходится подкармливать краснокожих, которые согласились переселиться в резервацию, – с сожалением в голосе произнес Боуэн, убирая деньги в верхний ящик стола. – А тут еще этот проклятый Теннер вынюхивает кругом, сует свой нос куда не надо. Я просто не мог взять больше, иначе бы индейцам ничего не осталось.
Уиншип безмятежно развалился в кресле, не собираясь вступать в спор с обидчивым начальником. На его некрасивом лице появилась миролюбивая улыбка.
– Я вовсе не собирался обвинять вас. Просто хотел узнать, почему в этот раз товара было меньше, чем обычно. Мы ведь обещали твердые поставки в Нью-Мексико и Канзас. Я с большим трудом выполнил заказ, да еще пришлось объясняться, почему привез так мало продуктов для черного рынка.
Это объяснение несколько успокоило Боуэна, и он расслабился.
– Надеюсь, вы понимаете, что уменьшение объема поставок не моя вина? – высокомерно произнес он. – У меня сейчас очень горячее время. Мы планируем вторжение на земли индейцев навахо сразу, как только все, кто подчинился распоряжению, покинут их. Боюсь, нам с вами в будущем придется действовать значительно осторожнее, чем до сих пор. Если Теннер увидит фургоны, он может что-нибудь заподозрить…
В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошел Ридж, вошел как обычно, без стука, без доклада.
– По-моему, я уже предупреждал вас, чтобы вы держались отсюда подальше, – взорвался Боуэн, испугавшись, что Теннер мог услышать его последние слова.
Ридж действительно слышал каждое слово, сказанное Боуэном, и отлично понял, о чем идет речь. Однако безмятежное выражение его лица успокоило полковника – он решил, что Ридж ничего не слышал. Из слов Боуэна Ридж понял, что Сабрина была права. Уиншип и Боуэн воровали армейское имущество и продавали его в целях личной наживы.
– Я прекрасно помню, что вы просили обходить вас за версту, – дерзко проговорил Ридж и с издевательской улыбкой опустился в кресло рядом с Уиншипом. – Но вы, кажется, забыли, что я не подчиняюсь вашим приказам.
– Что вам нужно? – резко спросил Боуэн. – У нас идет совещание. Говорите, зачем пришли, и убирайтесь!
– Я пришел сообщить вам, что первая волна переселенцев уже подходит к форту, – отозвался Ридж. – Я хочу убедиться, что у вас достаточно палаток и припасов на то время, пока их не переселят в резервацию.
Боуэн уловил сарказм в его голосе и накинулся на него.
– На что это вы намекаете, Теннер? – возмутился он.
Ридж скосил глаза и посмотрел на Уиншипа, наблюдая, как тот беспокойно заерзал в кресле, и равнодушно пожал плечами.
– Я намекаю на то, что вам и Уиншипу следовало бы сократить свои аппетиты и воровать чуть поменьше, пока индейцы не получат все, что им обещали. В Управлении по делам индейцев не обрадуются, узнав, что навахо здесь голодают из-за того, что вы вдвоем бессовестно воруете припасы.
– Да как вы посмели… – взорвался Боуэн, но в это мгновение его перебил гнусавый голос горничной, появившейся в дверях.
– Не желаете ли перекусить, господа? – радостно спросила Скарлетт Сэмюэльс, входя в кабинет с подносом в руках.
Когда Сабрина увидела, что Ридж направляется к Боуэну, она тут же заплатила соседке-прачке за то, чтобы та выстирала ее белье, объяснив ей, что должна обслуживать совещание у начальника гарнизона. Сабрине ужасно хотелось послушать, о чем пойдет разговор в кабинете у Боуэна. Она уложила на поднос пирожные, поставила кофейник и чашки и, переваливаясь с ноги на ногу, направилась к кабинету.
Боуэн прикусил язык и опустился в кресло.
– Спасибо, Скарлетт, – гнусная улыбка появилась у него на лице.
При виде горничной с подносом у него мелькнула мысль, в которой он понадеялся, что эта растяпа споткнется и опрокинет поднос с угощением на Риджа.
– Обслужи сначала нашего уважаемого гостя, – предложил Боуэн, кивая головой в сторону Риджа. – Думаю, мистер Теннер будет рад пожевать что-нибудь помимо меня.
– Да, ваша светлость, – промурлыкала Скарлетт.
Она прекрасно понимала, чего ожидает от нее Боуэн.
Гремя чашками и тарелочками на подносе, она вразвалку пересекла комнату. Затем она нагнулась, подала Риджу чашечку, и осторожно налила в нее кофе. Их взгляды на секунду встретились, и она заметила озорные искорки в синих бездонных глазах Риджа. Скарлетт присела в поклоне и затем повернулась к Уиншипу, который с каждой секундой выглядел все более и более подавленным. Сабрина терпеливо дождалась, пока Джордж Уиншип выберет себе пирожное, а потом налила ему горячего кофе, не пролив ни капли.
Радостно улыбаясь, будто она только что совершила фантастический подвиг, Скарлетт приблизилась к Боуэну.
– Видите, ваше сиятельство, я очень стараюсь быть аккуратнее, – прогнусавила горничная и поставила поднос на стол.
Боуэн высокомерно кивнул, взял с подноса пустую чашку и протянул ее горничной, чтобы та налила в нее кофе.
– Молодец, Скарлетт, я очень ценю твои уси… – Горячий кофе обжег ему руку, и от боли Боуэн завопил так, что мертвые от ужаса могли бы подняться из могил.
– Ой! – воскликнула в притворном ужасе горничная.
Она торопливо схватила поднос и развернулась, чтобы передать его Уиншипу, который наблюдал за происходящим широко раскрытыми глазами.
– Подержите, пожалуйста.
Она буквально швырнула поднос на колени Джорджу Уиншипу, схватила салфетку и повернулась к Боуэну, чтобы промокнуть его ошпаренную руку, успевшую уже покраснеть.
Вслед за этим кабинет наполнился душераздирающими криками Уиншипа. Ридж с трудом удержался от хохота. Когда Скарлетт резко поставила поднос казначею на колени, тому пришлось свободной рукой придержать его, но в это мгновение рука, державшая чашку с кофе, дрогнула, и обжигающий напиток вылился ему на лосины. От неожиданности и боли Уиншип завопил, резко дернулся и опрокинул поднос с кофе и пирожными себе на мундир. Крем от пирожных размазался по дорогому мундиру, от лосин пошел пар.
– О Господи! – с притворным ужасом воскликнула Сабрина, обернувшись. – Бедняжка!
Она бросилась к Уиншипу под предлогом, что хочет стереть с мундира крем от пирожных, однако на самом деле еще больше размазала его. Когда безумно дорогой, сшитый на заказ мундир Уиншипа был напрочь испорчен, она собрала остатки пирожных на поднос и снова обернулась к столу Боуэна, намереваясь поставить туда поднос. Однако угол подноса как бы ненароком зацепился за край стола, и остатки пирожных полетели в лицо и грудь Боуэна.
– Дура безмозглая! – заорал разъяренный Боуэн. – И как это только у тебя получается!
Скарлетт съежилась и попятилась, как кролик, который в испуге пятится от льва. Глаза у нее наполнились слезами, губы задрожали, казалось, что с ней вот-вот начнется истерика.
