Кэтрин Коултер - Невеста-обманщица
Дуглас не сказал ничего. Ему хотелось поскорей увидеть жену. Александра так рвалась пойти вместе с ними, но он ей не разрешил. Она еще слишком слаба. Он твердо стоял на этом, как она его ни уговаривала. Сейчас же он пожалел, что не взял ее с собой, можно было принести ее на руках, зато как бы она порадовалась.
Теперь, думал он, им нужно суметь выбраться из Франции целыми и невредимыми.
* * *Через три дня Дуглас с Александрой на руках и с Тони за спиной въехал в Нортклифф-холл.
Здесь была такая же суматоха, как во Франции в день исчезновения генерала Белесьена, только она была радостной и веселой. Дуглас поднял глаза и увидел Мелисанду, быстро спускающуюся с парадного крыльца. Она была так красива, как не может быть красива женщина из плоти и крови, красива так, что при взгляде на нее перехватывало дыхание, но он с удивлением обнаружил, что всего лишь приветливо улыбается ей. Она искала глазами Тони и, увидев его, подхватила свои юбки и помчалась к нему со всех ног. Она упала к нему на руки с криком:
— Господи, ты жив! Как я волновалась за тебя, как..
Больше она ничего не сказала, так как Тони закрыл ей рот звучным поцелуем.
Дуглас снисходительно улыбался.
Он посмотрел на жену и увидел слезы в ее глазах. Его тут же охватила паника.
— Ты больна? Тебе плохо? Где болит?
Она покачала головой и вытерла глаза тыльной стороной руки.
— Александра, через две минуты на нас набросятся пятьдесят слуг, Синджен и моя мать. Скажи мне, в чем дело.
— Ах, просто она так красива.
— Кто? А-а, Мелисанда. Ну да. Ну и что?
Она одеревенела в его руках. Он разулыбался.
— Ну, ты опять ревнуешь.
— Нет, черт тебя возьми!
— Да, да, ревнуешь, глупышка. А скажи-ка мне, Аликс, Мелисанда говорит по-французски?
— Нет, ей очень плохо даются языки, и акцент у нее еще ужасней моего. Зато она хорошо рисует.
— Она не стала бы учить французский, чтобы спасти меня.
— Это абсолютно ничего не значит.
Дуглас продолжал с ласковой усмешкой:
— Интересно, как бы это звучало по-французски. Послушай, Аликс…
— Ты назвал меня Аликс?
— Ну да, конечно. Если ты предпочитаешь «возлюбленная», ты, несомненно, услышишь и это. И упрямая, и ненаглядная, и желанная, и замечательная. Теперь же послушай меня. Я думаю, что твоя сестра красива. В этом нет ничего нового. Но она — не ты. Нет, это неважно сейчас. Что важно, для Тони, так это то, что она становится лучше под его непосредственным влиянием. Тони сказал мне вчера, что он надеется, что когда-нибудь ее характер станет таким же прекрасным, как она сама.
— Правда, Дуглас?
— Что именно?
— Ненаглядная?
Он поцеловал ее. Услышав смех, он медленно поднял голову и увидел на ступеньках Синджен, которая глупо улыбалась. За ней, поджав губы, стояла вдовствующая графиня. Она засыпала сына градом вопросов:
— Где ты был все его время, Дуглас? И что здесь происходит? Я требую, чтобы мне объяснили. Почему ты несешь ее на руках?
— Хорошо, мама, я объясню тебе все, но попозже. А что касается этой малышки, то она болела.
— По-моему, она прекрасно себя чувствует. А почему она завернута в одеяло?
— А потому, — ответил Дуглас, подходя к матери, — потому что, кроме него, на ней ничего нет.
— Дуглас! Ты же знаешь, что это не правда, — возмутилась Аликс, когда они вошли в холл.
На самом деле на ней было уродливое платье, подаренное ей Жанин Додэ. Подарок красноречиво говорил, что француженка тщательно выбирала его из своего гардероба. Ноги Александры были босыми и высовывались из-под одеяла. Дуглас не хотел останавливаться, чтобы купить ей обувь. Она не спорила. Так приятно, когда муж носит тебя на руках.
— Просто мне легче было увильнуть от расспросов, сказав, что ты голая.
— Что случилось? — догнала их Синджен.
— Мы все потом расскажем.
Дуглас повернулся к слугам и громко сказал:
— Мы все живы, здоровы и вернулись домой. Благодарим вас всех за внимание и заботу.
Слуги приветливо улыбались. Холлис стоял, горделиво скрестив руки на груди. Александра почувствовала неимоверное облегчение. Может быть, все будет хорошо. Может быть, даже ее свекровь смягчится и полюбит ее. Может быть, она и правда стала ненаглядной для Дугласа. Может быть.
Дуглас отнес ее в спальню и положил на кровать. Потом поцеловал ее и стянул с нее одеяло.
— Мама теперь, наверное, думает, что ты — распущенная женщина, и что ты, должно быть, сама сожгла свою одежду, чтобы скомпрометировать меня. Придется ей сказать, что я и так полностью скомпрометировал себя, потому что ты бесконечно меня соблазняла, и я настолько привык к этому, что уже просто не могу без тебя обходиться. Я оказался бессилен против тебя.
Александра облизнула сухие губы.
— Я правда для тебя ненаглядная, Дуглас? Может быть, лишь чуть-чуть?
— Может быть, — согласился он. Он прошел в свою спальню и вернулся оттуда с ее ночной рубашкой. — Вот, переоденься. Тебе нужно сейчас отдохнуть.
Он стянул с нее платье через голову, задержал на мгновение взгляд на ее груди и поспешно надел на нее рубашку.
— Ну вот.
Он укрыл ее простынями и сел рядом, расправляя ее волосы по подушке. Потом задумчиво проговорил:
— До сих пор наш брак был постоянным противостоянием друг другу. Как ты думаешь, ты сможешь быть не такой строптивой? Может быть, ты научишься думать, прежде чем предпринимать какие-то действия, которые могут меня взбесить? Как, например, то, что ты сбежала и заболела. Или как то, что ты позволила себя похитить и увезти в другую страну? И больше не будешь спасать меня, в то время как опасность грозит тебе самой?
Она молчала и слушала. Дуглас продолжал с любовью расправлять ее волосы на подушке.
— Не знаю, — ответила она наконец. — Ты очень много значишь для меня, Дуглас.
Ему было приятно это слышать. Он наклонился и запечатлел поцелуй на кончике ее носа.
— Я теперь буду держать тебя в постели хотя бы три часа в день (ночью тоже, разумеется), и в остальное время ты, возможно, будешь сильно занята тем, чтобы оправиться от занятий любовью со мной. Поэтому у тебя просто не останется времени на то, чтобы прибавлять мне седых волос.
— А ты тоже будешь так сильно занят, оправляясь от занятий любовью со мной?
— Никогда настолько, чтобы не думать, когда же наконец я снова смогу этим заняться. Это странно, но ты полностью завладела моими мыслями. Скажи, что ты любишь меня, Александра.
— Я люблю тебя, Дуглас.
— Ты согласна, что мужчине необходимо это слышать каждый день?
— Полностью согласна.
