Кэтрин Коултер - Хозяин Вороньего мыса
– Конечно, – подтвердила Ларен, – так тебе и следовало поступить. – Больше она ничего не сказала, просто стояла и наблюдала, как Отта пытается выдернуть нож из раны, как его лицо становится серовато-бледным, как выползает из уголка рта струйка крови, как хлещет горячим потоком кровь из вспоротой шеи. Отта соскользнул с коня и рухнул на землю – мертвым.
Ролло остановился над трупом, холодно взирая на него. Потом он отвернулся от того, кто прежде звался Отгон, и подмигнул Ларен:
– Я рад, что не Веланд оказался предателем. Этого бы я не перенес. Да, теперь я чувствую облегчение, это даже словами не выразишь. Ты ,отлично метнула нож, девочка моя. Я хорошо научил тебя, верно?
– Ты? – произнес Халлад, выступая вперед, подол его белого платья волочился по низкой траве. – Ты? Это я научил ее, или не помнишь? Она была совсем крошкой, когда я вложил нож в ее руки и начал обучать.
– Да-да, Халлад, ты-то уж и впрямь впал в детство. Внимай мне, я – Ролло, первый герцог Нормандии, и память еще не изменила мне. Это я научил девочку, и я сумею вырастить Таби ничуть не хуже. Кто ты? Жалкий старик. Твои руки дрожат, им уже не удержать оружие.
– Ха! Слушай, Ролло, мне пришлось жить среди этих ничтожных монахов в приюте Святой Катарины, я согнул спину и бормотал какую-то чушь, чтобы они сочли меня святым, но с этим покончено. Теперь я буду наставлять своего сына точно так же, как воспитал дочь.
Ларен поглядела на Меррика и покачала головой: старики явно затевали ссору, которая грозила перейти в потасовку.
– Пусть себе бранятся, – сказал Меррик. Он тоже посмотрел на распростертое на земле тело Отты. – И впрямь отличный удар. Наверное, это я показал тебе, как надо бросать нож.
Ларен засмеялась, глядя на мужа, сознавая, что любовь к нему сияет в ее взгляде. Меррик встретил взгляд жены и словно онемел. Он приподнял руку, потом опустил ее. Ларен, стряхнув с себя оцепенение, обратилась к Хельге:
– Я рада, что это не ты предала Таби и меня, рада, что ты не пыталась убить Меррика.
Хельга молча кивнула в ответ и направилась к телу Отты, сверху вниз поглядела на него, и рот ее искривился от гнева. Отведя ногу назад, она пнула Отту в бок с такой силой, что, будь он еще жив, то завопил бы от боли в сломанных ребрах.
Ролло, как раз в этот миг ткнувший Халлада кулаком в брюхо, обернулся и с неожиданной серьезностью произнес:
– Хельга, ты невиновна, и я тоже рад этому, потому что подозревал тебя, поскольку ты очень странно себя ведешь. Я сообщил новости только Воланду и Отто, и вот он здесь, однако я знаю, что виновный не мог составить заговор в одиночку. Кто-то должен был помогать ему, ты или Ферлен.
– Я тут ни при чем, дядя Ролло.
– Я знаю, – подтвердил Халлад, – ты ни при чем.
* * *Ферлен стояла посреди своей спальни, уперев руки, в бока и нетерпеливо слушая своего мужа. Кардль метался перед ней по комнате и нес какую-то чушь о давно покойном короле Британии Альфреде. Когда Веланд и двое его спутников вошли в спальню, на лице Ферлен явственно выразилось облегчение.
– Вы не можете увести ее прямо сейчас, – возмутился Кардль, когда они столь внезапно предстали перед ним. – И вообще, что вы здесь делаете? Дядя зовет Ферлен? Она не смеет уйти, я только начал рассказывать ей о моих исследованиях, о биографии славного Карла, то есть Альфреда, – в общем, об этих великих людях, отважных и прозорливых. Неужели нельзя отложить? Почему это Ролло так уж не терпится поговорить с ней?
Веланд отвел взгляд от согбенного школяра, породившего восемь нежизнеспособных младенцев, – впрочем, чего еще ждать от ученого! Тихим голосом Веланд произнес:
– Скоро она вернется к тебе, Кардль. А теперь она должна идти к своему дяде.
– Он все узнал, – прошептала Ферлен.
– Да, Ферлен, он узнал обо всем.
– О чем? – переспросил Кардль, почесывая многоумную голову. – О чем ты, Ферлен?
– Продолжай свое исследование биографии Карла, Кардль. Я скоро приду. Или ты имел в виду Альфреда?
Клянусь богами, я все время их путаю, да мне и дела до них нет.
Ферлен услышала, как обиженный муж с трудом переводит дыхание, и усмехнулась:
– Сколько лет я мечтала произнести эти слова, – сказала она, а потом притихла и пошла по коридору чуть впереди советника, распрямив плечи и высоко вздернув подбородок.
* * *– Я мог бы приказать, чтобы тебя казнили прямо сейчас, Ферлен, но решил сперва выслушать тебя. Я хочу знать, почему ты изменила мне. В твоих жилах течет моя кровь, а ты предала меня, предала всех родных ради Отты. Не пытайся лгать, нам все известно.
Ферлен, жирная, уродливая, с жесткой сединой в темных волосах, откинула голову назад и объявила громким, властным голосом:
– После них наступила бы твоя очередь, дядюшка Ролло. Ты превратился в глупца, в дряхлого старца, недостойного править нашей могучей страной. – Она остановилась и озадаченно нахмурилась. – Что с тобой произошло? Ты снова изменился. Сегодня утром ты казался слабоумным стариком, я видела это собственными глазами, я была уверена, что твой час близок, ты метался в растерянности, сам не зная, что бормочешь. Отта подтвердил мои подозрения, он тоже считал, что настала пора действовать, избавиться от вас всех. Я слушала, какую ты чушь несешь, и готовила твою гибель, а ты стоишь передо мной прямой, гордый, словно вновь стал молодым.
Ролло слегка усмехнулся с высоты своего трона, на подлокотниках которого были вырезаны вороны. Кресло Ролло превосходило размерами престолы других владык, и герцог мог удобно разместить свои длинные ноги. Справа от Ролло стояли Меррик и Ларен, кроме них в комнате находился только Веланд. Советник потупил глаза, уставившись на деревянный пол, устланный нарядными шерстяными ковриками алого цвета.
Наконец Ролло прервал молчание:
– Ловушка сработала, Ферлен, и ты попалась, – совсем тихо произнес он.
– Где Отта?
– Он мертв. Он собирался убить меня, но для тебя это не новость, верно?
– Так я и думала. Он сказал мне, что ты несешь накую-то околесицу, будто намерен встретиться с моим отцом. Я не поверила в это и не поверю, ибо мой отец убил эту шлюху, Нирею, и сам давно умер, ведь он даже старше тебя, дядюшка.
– Да, дочка, я стар, но кровь еще течет в моих жилах, и я вполне способен держаться на ногах, да и разум пока не утратил.
Ферлен резко вздохнула, но не тронулась с места. Внезапное появление Халлада не пробудило в ней ни страха, ни радости. Она стояла неподвижно, следя, как отец приближается к ней:
– Я не убивал Нирею, и ты прекрасно это знаешь. Она была доброй, любящей женой, а не бесчестной распутницей, как ты утверждаешь.
Ферлен только плечами пожала:
