Жюльетта Бенцони - Пора свиданий
— Вам этого не понять, друг Тристан. Я все объясню вам позднее.
Он откланялся и, догадавшись, что нет смысла оставаться более свидетелем последующих событий, попросил, чтобы его проводили в дом, где он и его люди могли отдохнуть. Готье указал на заспанного монаха, который зевал во весь рот.
— Это брат Осеб, портье. Он займется вами. Лошадей нужно отвести в конюшни, люди могут переночевать на сеновале, а вам будет отведена отдельная комнатка.
Тристан еще раз поклонился Катрин и отправился догонять брата Осеба и солдат.
Молодая графиня с волнением переступила порог дома для приезжих, который она покинула много месяцев назад вместе с Арно и Бернаром, уехав в Карлат, что почитала тогда за счастье. Всеми силами она старалась отогнать от себя печальные воспоминания. То, что ожидало ее здесь, требовало спокойствия и мужества.
Войдя в маленькую прихожую с низким потолком, Катрин взволнованно спросила Готье:
— Где мой сын?
— В это время он уже спит.
— Я хочу посмотреть на него. Ведь мы так давно… Готье улыбнулся, взял ее за руку.
— Идемте. Это вам придаст сил.
Он повел ее в темную комнатку, открытая дверь которой вела в другую, едва освещенную. Катрин увидела Донасьену, жену Сатурнена, спавшую на скамеечке. Свеча отбрасывала свет на уставшее, морщинистое лицо старой женщины. Готье прошептал:
— Уже три ночи она дежурит у постели старой графини. Обычно она спит рядом с маленьким сеньором.
Тристан взял со стола свечу и осторожно зажег ее от факела, висевшего на стене перед входом в комнату. Вернувшись, он встал у изголовья кровати, где спал маленький Мишель, и поднес свечу к лицу мальчика. Зачарованная Катрин опустилась на колени, скрестив руки, как перед святой иконой.
— Боже мой! — шептала она… — Какой он красивый! И… как он похож на него, — добавила она дрожащим голосом.
Так оно и было: у белокурого маленького Мишеля уже сейчас угадывались черты его отца. Круглые розовые щеки, на которые отбрасывали тень длинные загнутые ресницы, были воплощением детской нежности, но плотно сжатые губы превратились в волевую складку.
Сердце Катрин таяло от умиления, но она не осмеливалась притронуться к мальчику. Он был похож на спящего ангелочка, и мать побоялась разбудить его.
Готье, с гордым видом смотревший на ребенка, заметил это.
— Вы можете целовать его, — улыбнулся он. — Когда Малыш спит, даже гром не в состоянии его разбудить.
Она нагнулась и поцеловала сына в лоб. Мишель действительно не проснулся, но его ротик расплылся в улыбке.
— Мой маленький, — шептала Катрин ласково, — мой сыночек!
Она оставалась бы здесь, вот так, стоя на коленях перед спящим сыном, до самого утра, но в соседней комнате послышался кашель. Подскочившая Донасьена поспешила туда.
— Видимо, проснулась мадам Изабелла, — сказал Готье.
— Я иду к матушке, — ответила Катрин. До нее дошли тревожные звуки частого дыхания, прерываемые приступами сухого свистящего кашля. Она побежала в маленькую комнату, похожую на бедную монашью келью. На кровати, стоявшей в углу, лежала Изабелла де Монсальви. Над ней склонилась Донасьена, пытаясь напоить больную теплым чаем, настоянным на травах. Но старая женщина задыхалась и не могла сделать ни глотка. Катрин припала к ее изголовью. Как же постарела и похудела графиня со времени ее отъезда, какой казалась хрупкой! Лишь пересохший рот, жадно хватавший воздух, да лихорадочно блестевшие глаза выделялись на ее бескровном лице.
Донасьена в отчаянии повернулась, чтобы поставить на жаровню чашку с напитком, и увидела Катрин. На ее глаза навернулись слезы.
— Мадам Катрин, — бормотала она. — Слава Господу! Вы вовремя приехали.
Катрин прижала палец к губам, но Донасьена грустно покачала головой.
— Мы можем говорить. Мадам не слышит. У нее такой жар, что разговаривает она только в бреду.
Несколько бессвязных слов слетело с пергаментных губ больной, и среди них потрясенная Катрин разобрала свое имя и имя Арно. Приступ кашля, от которого только что содрогалось тело несчастной женщины, понемногу утих. Лицо Изабеллы стало спокойнее, но дыхание по-прежнему было затрудненным и хриплым, в глазах застыла мольба. Казалось, что в бреду Изабелла испытывала ужасные муки, и Катрин почувствовала себя виновной в ее страданиях. Она осторожно взяла горячую руку, сжимавшую грубое одеяло, и поцеловала, как часто это делала раньше.
— Матушка, — просила она тихо. — Матушка, послушайте, взгляните на меня. Я здесь… рядом с вами. Это я, Катрин, ваша дочь. Катрин…
Что-то ожило в болезненном, помутневшем взгляде больной.
— Ка…трин…
— Да, это я… я здесь.
Графиня повернулась, взгляд стал более осмысленным и остановился на молодой женщине, сжимавшей ее сухие руки.
— Бесполезно, мадам Катрин, — шептала Донасьена озабоченно. — Она в беспамятстве…
— Да нет. Она приходит в себя. Матушка! Взгляните, вы узнаете меня?
Катрин напрягла всю свою волю, пытаясь пробиться к сознанию больной. Если бы она могла поделиться с ней своими силами, перелить их в утомленное тело. Снова Катрин умоляла:
— Посмотрите на меня. Я Катрин, ваша дочь, жена Арно.
Дрожь пробежала по изможденному лицу Изабеллы при упоминании Арно. Взгляд ее просветлел и остановился на озабоченном лице молодой женщины.
— Катрин, — просипела она… — Вы вернулись?
— Да, матушка, я вернулась. Я больше вас не покину… никогда.
Темные глаза больной посмотрели с беспокойством и недоверием:
— Вы… остаетесь? Но… тот молодой человек… Брезе?
— Он принял свои мечты за реальность. Я больше его не увижу. Я — Катрин де Монсальви, и останусь ей. Я жена Арно!
Выражение благодарности и облегчения появилось на лице больной. Рука, державшая руку Катрин, расслабилась, и легкая улыбка тронула ее губы.
— Слава Богу, — вздохнула она. — Я могу спокойно умереть.
Она закрыла глаза на минутку, потом вновь открыла и с нежностью посмотрела на Катрин, знаком попросила наклониться пониже и сказала загадочно:
— Я его видела, вы знаете.
— Кого, мама?
— Его, моего сына. Он пришел ко мне… Он по-прежнему такой же красивый. Да, да! Такой красивый.
Жестокий приступ кашля прервал ее речь. Лицо покраснело, в глазах была мольба. Бедная женщина откинулась назад, борясь с удушьем. Временная передышка кончилась. Донасьена подошла к ней с чашкой.
— Аптекарь говорит, что надо давать пить, когда она кашляет, отвар из мака, мальвы и сушеных фиалок, но это не так-то просто.
С помощью Катрин ей удалось влить в рот больной несколько капель жидкости. Кашель стал не таким мучительным. Понемногу старая дама успокоилась, но глаза не открыла.
