Барбара Картленд - Волшебный миг
Каждый раз, когда стучали в дверь, и сиделка спрашивала, не будет ли она против прихода посетителя, сердце Салли начинало учащенно биться, но сэр Гай не навестил ее ни разу.
С ее рук сняли бинты, и хотя ногти еще были слишком короткие, Салли надеялась, что они скоро отрастут, а порезы практически исчезли. Раны на лбу тоже выглядели значительно лучше. Только одна из них багровела на фоне белой кожи, а остальные были спрятаны под волосами, и их не было видно. Больше всего ее беспокоила рана на поврежденном колене, но, как весело заметил доктор:
— Совсем скоро вы не сможете увидеть шрамы даже через пару дорогих нейлоновых чулок. А сейчас, — добавил он, — не попробуете ли вы встать?
— А можно? — спросила Салли. — Я так устала лежать в кровати.
— Моя работа закончена, — ответил он ей. — Вы выздоравливаете, и с завтрашнего дня я могу отослать сиделку. Все, что вам сейчас надо, это хорошо питаться, проводить на свежем воздухе как можно больше времени и заниматься тем, чем вам хочется. Вот что вам прописывает доктор.
Салли засмеялась.
— Какой замечательный рецепт!
— Я не сомневался, что вам понравится, — сказал он. — Ну что же, можете подняться сегодня после полудня, но не вините меня в том, что ноги у вас будут как ватные. Думаю, что пока будет лучше пообедать в постели. Могу пообещать, что вы и сами предпочтете это.
— Как хорошо, что я могу встать! — воскликнула Салли.
После ленча сиделка помогла ей одеться, выбрав прелестное платье из белого крепа с рисунком из розовых и голубых цветов, которое было частью ее приданого.
— Я не советую вам спускаться вниз в первый же день, — сказала она. — Лучше посидите у окна и насладитесь солнышком.
— Это будет замечательно, — согласилась Салли.
Как доктор и обещал, ноги у нее действительно были как ватные, но с другой стороны она чувствовала себя очень хорошо, и голова была совершенно ясная. Как было приятно смотреть вниз на сад, видеть розы в полном цвету, а за лужайкой — зеленые кроны деревьев, и рядом с лесом, карабкавшиеся вверх к небу вересковые пустоши.
Сиделка вышла из комнаты, и она осталась одна, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказала Салли, предполагая, что сейчас войдет леди Торн, но когда она повернулась с улыбкой, собираясь поприветствовать хозяйку дома, то увидела, что в дверях стоит сэр Гай.
Ее сердце испуганно забилось, но когда он закрыл дверь и пошел к ней, оно забилось еще быстрее. Салли совсем забыла, какой он высокий и широкоплечий, и какие серые у него глаза. Сэр Гай ничего не говорил, пока не подошел к ней совсем близко, а потом очень мягко спросил:
— Вам лучше?
Салли кивнула. В этот момент она не решалась сказать ни слова, потому что не доверяла своему голосу.
— Я очень рад. Мы все беспокоились о вас.
— И вы тоже?
Она задала этот вопрос, не успев подумать, и тут же удивилась своей смелости.
Сэр Гай ответил на него очень серьезно.
— Я все это время очень переживал за вас, Салли.
Она почувствовала, что краснеет, и, испугавшись своей слабости, откинулась на спинку кресла. Он тоже сел, ближе, чем она ожидала, и уж совсем неожиданно взял ее руку и стал рассматривать раны на пальцах. При его прикосновении Салли почувствовала, как напряглось ее тело. Она испытала те же самые ощущения, что и тогда в библиотеке, заставившие ее задрожать, но на этот раз уже не от страха.
— Бедные маленькие ручки! — сказал сэр Гай очень мягко, потом вдруг его голос изменился, стал ниже и выразительнее. — Салли, мне вам надо очень много сказать. Вы себя чувствуете достаточно окрепшей, чтобы выслушать меня?
— Достаточно окрепшей?
Она смотрела на него и видела в его глазах что-то такое, от чего ее сердце затрепетало, а дыхание участилось.
Салли дрожала, но от какого-то приятного, не испытанного раньше волнения, которое, казалось, бежит по ее венам как огонь. Инстинктивно она сжала его пальцы, как ребенок, когда надеется на помощь того, кто старше и может его защитить.
— Пожалуйста, — попросила она его. — Скажите мне все прямо сейчас.
— Вы позволяете? — спросил он. — Моя дорогая, я так вас люблю.
Слова, казалось, сорвались с его губ, но когда Салли ахнула, он добавил:
— Но прежде, чем я скажу что-нибудь еще, мне необходимо попросить у вас прощения. Салли, вы должны попытаться меня понять, только в этом случае я могу рассчитывать, что вы меня когда-нибудь простите.
— Простить вас? — удивленно переспросила Салли.
— Позвольте мне все объяснить! — сказал сэр Гай, и хотя он все еще держал ее руку, выражение его лица изменилось, оно стало таким, каким привыкла видеть его Салли — равнодушным и циничным.
— Когда я был очень молодым, — начал он, — я влюбился в очень красивую девушку. Мне казалось, что и она любит меня. По крайней мере какое-то время мы были счастливы вместе. Потом она вдруг стала какой-то странной, угрюмой, беспокойной, я никак не мог понять, что случилось. Но однажды вечером мы гуляли после обеда по саду, и она мне все объяснила. Берил, конечно, любила меня по-своему, привязалась ко мне за все годы нашей дружбы, с самого детства, но она.., безумно была увлечена мужчиной, очень привлекательным физически, как она объяснила, но с которым у нее больше не было ничего общего.
Салли глубоко вздохнула, потому что знала, что слышит историю леди Берил из первых уст.
— Я спорил с ней, — продолжал сэр Гай, — умолял, уговаривал, обращался к ее здравому смыслу не только ради своей выгоды, но и ради нее самой. Она была очень откровенной со мной и сказала, что не может противостоять страсти, которую он вызвал в ней, подобно пьянице, который не может отказаться от выпивки. Этой ночью она с ним сбежала.
Сэр Гай замолчал, а Салли сочувственно воскликнула:
— Могу себе представить, в каком вы были состоянии! Он не смотрел на Салли, но его пальцы сжали ее руку так сильно, что она почувствовала боль.
— Этого оказалось достаточно, чтобы с тех пор я перестал доверять женщинам и относился к ним с подозрением. Вскоре после этого мне пришлось вызволять Тони из очень неприглядной ситуации, в которую он вовлек себя. Я не стану вдаваться в детали, достаточно будет сказать, что девушка была красивой внешне, но очень испорченной внутри. К сожалению, она оказалась не единственной. Тони как будто специально находил женщин, чья прекрасная внешность была их единственным достоинством. Постепенно я стал думать, что все женщины одинаковы, и что красивое лицо лишь маска, скрывающая безобразную похоть.
— О! — выдохнула Салли.
— Я не хотел вас шокировать, — сказал сэр Гай, — но мне необходимо, чтобы вы поняли мои чувства, когда я вас увидел в шесть часов утра на пороге своего дома на Хилл-стрит.
