Андреа Кейн - Эхо в тумане

— Мой план! — Ариана отдернула голову, сбросив оцепенение под воздействием слов Ванессы. — И тебе хватает наглости расспрашивать меня о моих намерениях? У тебя, симулировавшей смерть в течение шести лет и вернувшейся только для того, чтобы и дальше мучить человека, которого и так жестоко и незаслуженно лишила шести лет жизни! Боже мой, Ванесса… — Выражение лица Арианы представляло собой смесь недоверия и отвращения. — Ты, кажется, действительно злобное чудовище.

— Довольно, Ариана! — вмешался Бакстер предостерегающим тоном.

— А ты… — Презрительный взгляд Арианы переместился на брата. — Ты еще защищаешь ее после всего того, что она наделала, появившись здесь столько лет спустя? — Ариана увидела на лице Бакстера проблеск вины, и ее вдруг осенило в полной мере, что же произошло на самом деле. — Ты знал, — выдохнула она. — Все это время ты знал, что она жива. Ты позволил мне думать, будто моя сестра умерла, что ее довели до самоубийства… и даже произошло нечто худшее… а сам всегда знал, что это ложь! Почему, Бакстер, почему?

— Ты знаешь ответ так же хорошо, как и я, — с горечью, но без сожаления ответил он. — Трентон Кингсли. Он разрушил жизнь Ванессы, а мне доставило величайшее удовольствие разрушить и его жизнь тоже.

— Это она разрушила его жизнь! — воскликнула Ариана. — Как ты можешь забыть это? Боже, Бакстер, неужели я так ошибалась в тебе? Я считала тебя не лишенным человечности. А ты ее лишен. — Она смотрела на брата, словно видела его в первый раз. — Даже после того, как ты обвинил Трентона в жестоком убийстве, заставил его жить с сомнением, что женщина, возможно, лишила себя жизни из-за него, ты все же не был удовлетворен. Ты стал шантажировать его, не так ли? Чтобы извлечь каждый цент, какой только было возможно, из этой ситуации. Нечего и говорить, что мой движимый жаждой наживы братец не упустит какую-либо возможность, обещающую прибыль. — Внезапно ей в голову пришла новая догадка. — Или мысль о шантаже появилась раньше? Может, это была часть продуманного плана? Вот почему вы подделали дневник Ванессы? Чтобы сделать его как можно более обличающим? Скажи мне, Бакстер, когда вы подделали дневник? Накануне «самоубийства» Ванессы? Наверное, вы сидели ночами и писали компрометирующие отрывки… так, чтобы ты смог случайно найти дневник уже на следующий день после ее трагической и безвременной смерти и вонзить нож еще глубже в сердце Трентона? Так было дело?

— Что ты болтаешь? — взорвался Бакстер. — Я ничего не менял! Все в дневнике правда. — Он подошел к Ариане и схватил ее за плечи. — Я уже признался тебе, что взял деньги у Кингсли. И не скрывал того, что ненавижу его. Черт побери, Ариана, я никогда не лгал тебе! Только пытался защитить тебя. — Он поморщился при виде презрительного выражения ее лица. — Ну ладно, я обманул тебя насчет Ванессы. Действительно, я знал, что она жива. Но я должен был держать в секрете место ее пребывания… ради нее. Что, если бы Кингсли бросился за ней? И попытался снова причинить ей вред? Я не мог рисковать. Все должны были считать ее погибшей… включая тебя… — Голос его приобрел ледяные нотки. — Из-за Кингсли она покинула Англию навсегда. Она уже не могла вернуться после тех событий, которые вынудили ее уехать! Если бы она возвратилась, ее подняли бы на смех, стали бы избегать, возможно, даже заключили бы в тюрьму. В то время как Кингсли провозгласили бы героем, а не сумасшедшим, каков он на самом деле. Так зачем мне было терзать тебя, сообщая правду? Твоя сестра все равно была для тебя потеряна навсегда. Тебе лучше было считать ее мертвой.

— Ты продолжаешь поступать по-прежнему, — с изумлением сказала Ариана. — Приводишь нелепые, абсурдные мотивы, чтобы оправдать свои злобные и эгоистические поступки, и прибегаешь к вопиющей лжи. Ты действительно веришь в то, что только что сказал, Бакстер? Ты испортил жизнь человеку, подтолкнул его отца к гибели, лишил его семью честного имени и чувствуешь себя правым?

— А как он поступил с Ванессой? — возмущенно спросил Бакстер и принялся трясти Ариану за плечи. — Неужели тебе совершенно наплевать, что он оскорбил твою сестру, лишил ее молодости, жизни?

— Трентон никогда не притрагивался к Ванессе! — взорвалась Ариана. — Да, она пожертвовала своей молодостью, своей репутацией, но сделала это по собственной инициативе. И ты знаешь это! — Всмотревшись в растерянное лицо Бакстера, Ариана моргнула. — Ты не знаешь этого, не так ли? — прошептала она, и последние фрагменты головоломки встали на свои места. — Ты действительно не знаешь?

— Чего не знаю?

— Что некоторые записи в дневнике были действительно придуманы… с блеском и большой выдумкой, — спокойно сказала Ванесса. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чтобы пресечь любые попытки уйти. — Но не Бакстером, дорогая. Тебе следовало бы уже понять, что хитроумные планы он выполняет великолепно и с большим энтузиазмом, но само планирование требует более высокого мастерства, которое принадлежит мне и только мне.

Бакстер отпустил Ариану, резко обернулся и посмотрел на Ванессу.

— О чем вы говорите? — Он выглядел настолько ошеломленным, что Ариана в этот момент почти почувствовала жалость к нему. — Ты хочешь сказать, что придумала содержание своего дневника?

— Приукрасила, дорогой. Просто немного приукрасила.

— Выдумала, — поправила Ариана, — все до последнего слова. За исключением того факта, что ты отчаянно хотела Трентона и на все бы пошла, лишь бы его заполучить. Ты распространяла ложные слухи, чтобы загнать его в свои объятия и заставить пойти с тобой к алтарю. А когда это не удалось, ты притворилась, что впала в отчаяние и настолько подавлена, что готова лишить себя жизни. Вот как сильно ты его хотела. Но ты не учла одну вещь. — Ариана гордо вздернула подбородок и встретила насмешливый взгляд Ванессы с высоко поднятой головой. — Трентон не хотел тебя.

Ненависть исказила красивые черты Ванессы.

— Он был глупцом… бестолковым, упрямым глупцом. Я стала бы ему идеальной женой. Но ему была нужна маленькая, нежная девственница. Что ж, он получил такую, не правда ли?

— Несс… А как насчет всего того, о чем ты рассказывала мне? — нерешительно спросил Бакстер. — Его ревность, жестокость, гнев?

— Все это было ложью, — ответила за сестру Ариана. — Все до последнего слова — Трентон и Ванесса никогда не были близки. Он к ней ни разу не притронулся. — Ариана посмотрела прямо в глаза Ванессе. — Единственное, чего я не понимаю, так это, зачем ты вернулась? Только для того, чтобы продолжать мучить человека? Почему именно сейчас, по прошествии шести лет? Ты, безусловно, устроила свою жизнь во Франции.