Жюльетта Бенцони - Ожерелье Монтессумы
Адальбер первым узнал секрет канониссы. В тот вечер, когда он приехал на ужин, Приска выбрала удачный момент и поговорила с ним наедине. Она потребовала, чтобы археолог держал ее в курсе событий, но об их уговоре никому не рассказывал.
«Ничего не говорите даже вашему другу Аль-до! — предупредила виконтесса Приска. — Он должен вести себя естественно и ни о чем не подозревать. Не стану скрывать от вас, что у меня и моего помощника новые владельцы замка начали вызывать подозрение. Нам не понятно, что там происходит».
Упомянутый помощник-баск, носивший имя Максим и совершенно непроизносимую фамилию, уже успел спасти Фожье-Лассаня. Тот подошел слишком близко к Ургаррену его поймали, но он сумел бежать и угодил в яму с навозом, принадлежавшую помощнику Приски. Его оттуда вытащили, отмыли и оставили в доме, посоветовав — для его же блага — не высовывать нос из замка до поры до времени. Баск по имени Максим был правой рукой госпожи де Сент-Адур. Он решал, когда предпринять вылазку, собирал людей и составлял план действий. Именно он являлся единственным живым родственником последнего владельца Ургаррена (с которым, правда, был в ссоре) и очень хотел приобрести замок во время торгов. Максим знал дом как свои пять пальцев и не забыл про подземный ход, прорытый еще в Средние века и выходивший на берег реки Нивель. Баск всегда был готов выполнять любые замыслы канониссы, с которой его связывала старинная дружба.
Приехав в Сен-Жан-де-Люз, Адальбер на велосипеде добрался до Сент-Адура. Приска немедленно отправилась к Максиму, и тот сразу же собрал своих людей. Как можно догадаться, предстоящая вылазка будоражила его.
Но он не праздновал в Сент-Адуре победу вместе со всеми. После того как дело завершилось разгромом противника, вся банда словно растворилась в воздухе, забрав с собой двух своих раненых и оставив на поле боя полдюжины убитых. Официальная версия была следующей: Максим и несколько его друзей появились в Ургаррене по просьбе виконтессы де Сент-Адур, родственника которой захватили люди из замка. Они требовали выкуп и угрожали убить заложника, если выкуп не будет уплачен.
В Стране Басков такая ситуация была понятна любому. Здесь все готовы защищать свою семью и свою честь!
Две недели спустя в Гавре трое мужчин стояли на причале морского порта и смотрели вслед пароходу «Франция», покидавшему гавань. Корабль плыл в Нью-Йорк. Альдо, Адальбер и Франсуа Фожье-Лассань только что попрощались с доньей Луизой и доньей Изабеллой. Женщины направлялись в Америку, чтобы оттуда вернуться на родину, в Мексику.
Они уезжали с неподдельной печалью на сердце, но сохраняя внешнее спокойствие. Вместе с ними покинуло Францию и священное ожерелье Монтесумы. Дамы тепло поблагодарили тех, кто в конечном итоге стал их сторонниками и спасителями.
Когда сирена корабля прозвучала в последний раз, прощаясь с французскими берегами, мужчины направились в город. И в этот момент самый молодой из них сказал:
— Мне все-таки неспокойно. Не принесут ли им несчастье эти проклятые изумруды, на которых теперь еще больше крови?
— Откровенно говоря, я так не думаю, — ответил ему Морозини. — Дамы верно служат этим камням, их руки чисты. Чистой осталась благодаря вам и Изабелла, посвятившая им свою жизнь. Выбросьте из головы хотя бы эту мысль. Ваше горе и без того велико.
— Вы правы, мне будет трудно ее забыть… Настолько трудно, что я никогда не захочу жениться.
— Решили остаться холостяком, как ваш отец или как я? — вступил в разговор Адальбер. — Поверьте, это не самое плохое существование! Хотя в высшем обществе Лиона вам будет трудно устоять перед множеством кандидаток на роль вашей супруги.
— Я отказался от должности. Я никогда не стану прокурором республики…
— Что?! — воскликнул Адальбер. Альдо ограничился улыбкой.
Франсуа-Жиль продолжил:
— Хотя вы все взяли на себя, Адальбер, убийство остается убийством. Я хладнокровно застрелил этого негодяя, который на моих глазах собирался обесчестить Изабеллу. Я потерял право обвинять кого бы то ни было!
— И чем же вы намерены заняться? На этот раз археологу ответил Альдо:
— Он будет продолжать дело Вобрена. Франсуа-Жиля давно привлекают старинные вещи, особенно предметы XVIII века. Под руководством такого учителя, как Ричард Бэйли, он отлично со всем справится! И особняк на улице Лиль снова оживет.
Обменявшись с друзьями быстрым рукопожатием, молодой человек побежал искать такси, чтобы отправиться на вокзал, где в камере хранения его ждал багаж. Прежде чем сесть в машину, он обернулся и на прощание помахал им рукой…
— Наконец-то хорошая новость! — удовлетворенно вздохнул Адальбер. — Мне нравится этот мальчик…
Некоторое время друзья шли молча. Они решили заночевать в Гавре, чтобы поужинать в знаменитом ресторане. На город опускались сумерки, и им не хотелось возвращаться в Париж ночным поездом. Вдруг Адальбер спросил:
— Я все-таки хотел бы знать, что ты делал под мостом Марии! Прошу прощения, на набережной Бурбон!
— Я уже говорил тебе, что навещал друга.
— А не подругу? Я никогда не замечал за тобой такой скрытности!
— Что за любопытство! Прости, но на этот раз оно останется неудовлетворенным. Я ничего тебе не скажу… Знай только одно, это была не женщина…
Альдо поднял воротник пальто и сунул руки в карманы. Он бы скорее дал разрезать себя на куски, чем признался бы в том, что в тот злополучный вечер, словно влюбленная молоденькая швея, отправился к известному прорицателю, о котором ему рассказал бармен из «Ритца»! Вот еще, глупости!
Сен-Манде, 20 сентября 2007 года
Для тех, кто хочет знать больше
Изумруды Кортеса не являются плодом моего воображения. Я лишь позволила себе, ради общего впечатления, изменить форму одного камня. Изменила я и имя юной жены последнего императора ацтеков. Эти великолепные камни ушли на дно Алжирского залива в ночь на 24 октября 1541 года вместе с галерой, на которой плыли конкистадор и его сыновья. Людей удалось спасти, но они потеряли свой багаж, в котором находилось и знаменитое ожерелье. Кто знает, возможно в наши дни — благодаря современному оборудованию — эти изумруды будут подняты на поверхность!
Слова благодарности
Его Королевскому высочеству, великому князю Михаилу Греческому (Мишелю де Гресу), чей труд «L'Imperatrice des adieux» снабдил меня множеством ценных деталей.
Венсану Мейлану за его книгу «Bijoux de reines». Патрику де Бургу за его энергичную поддержку.
