Элизабет Чедвик - Лавина чувств
Линнет выкрикнула его имя, направив свою лошадь к охранникам, но ее перехватили, поймав лошадь за уздечку и стянув женщину на землю. Агнес де Роше злобно сжала ей руку.
— Вы ведь не желаете последовать за ним, дорогая, — прошипела она, ущипнув Линнет. — Темница — не самое подходящее место для такой хорошо воспитанной благородной дамы, как вы. — В ее голосе сквозил яд. Она как бы насмехалась над Линнет. — Идемте со мной в комнату, и вы научитесь по-настоящему ухаживать за больным человеком. — Она посмотрела на Железное Сердце, пожирая его глазами хищника.
Линнет хотела вырваться, эта сцена стала ей омерзительна, но Агнес крепко удерживала ее возле себя. Повесят, а потом сдерут кожу. Тошнота подступила к горлу Линнет, жгучая и отвратительная. Она пыталась освободиться от Агнес, но ей снова сделалось дурно. Агнес ни на секунду не ослабляла свою жесткую хватку, но ее карие глаза быстро пробежались по стройной фигуре Линнет и затем сузились.
— Ты ведь на самом деле не собираешься повесить его завтра? — Иво нервно посмотрел на Рагнара и, не удостоившись внимания, стал разделывать туши маленьких цыплят, лежащих перед ним на плоской деревяшке.
Пожав плечами, Рагнар взял хлеб, который его оруженосец только что положил перед ним. Он сидел в кресле своего отца за хозяйским столом из плотных дубовых досок, покрытых белой льняной скатертью. Перед ним стояла лучшая столовая посуда — посеребренные кубки и византийский кувшин из резного горного хрусталя, в котором плескалось дорогое вино. Он переоделся, сняв испачканную кровью рубаху и надев другую, в клетку из светлых и темных синих квадратиков. Штаны небесно-голубого цвета довершали его наряд. Это выглядело не столь эффектно, как прежде, там у ворот, но все равно бросалось в глаза. Он делал все возможное, чтобы выставить напоказ свое нынешнее положение. Новая одежда выгодно очерчивала его мощный торс и оттеняла густые рыжие волосы.
— А что мне с ним еще остается делать? — Рагнар переломил пополам буханку и жадно вонзил зубы в ароматный мякиш.
— Он ведь тоже наш брат.
Рагнар перестал жевать, слегка сощурив глаза.
— Неужели ты такой жалостливый?
Иво почувствовал себя кроликом под всевидящим взором ястреба.
— Я не люблю Джослина, — произнес он, заставляя себя взять одну из буханок, — но я не презираю его так, как ты. Какая разница, кем была его мать, он все равно нашей крови.
Рагнар снова принялся жевать. Его кадык ходил вверх-вниз, когда он проглатывал все новые и новые куски.
— Я никогда и не думал, что твоя кровь хоть немного гуще, чем вода, — съязвил он.
— Ты ее пока еще не видел. — Иво пальцами мял хлеб, а затем тупо уставился на получившееся месиво на своей тарелке. — Отец слышал все, что ты сказал во дворе. Я видел его глаза.
Лицо Рагнара потемнело. Он отбросил свой кусок хлеба и поднял со стола нож, собираясь стянуть с вертела одну из маленьких птичек, висевших над огнем. Янтарный жир закапал на скатерть.
— Я и хотел, чтобы он услышал каждое слово, — злобно просопел он. — Пусть попробует первый привкус ада еще до того, как попадет туда.
Иво до дна выпил вино, подумав, сколько еще потребуется, чтобы напиться.
— Конечно, — тихо добавил Рагнар гнусавым голосом из-за засохшей крови в носу, мешавшей ему дышать, — если ты не одобряешь мои действия, у тебя всегда есть возможность отправиться в дорогу и свято хранить память о Джослине, продавая свой собственный меч, хотя, Бог свидетель, вряд ли кто-нибудь захочет купить его! Но я предупреждаю тебя: если ты не готов следовать за мной, проваливай отсюда прямо сейчас.
Иво закусил губу.
— А если я все-таки готов?
— Я и предполагал, что ты позарился на помещичий дом нашего отца близ Мелтона. Ты получишь его вместе с окрестными землями — хорошее раздолье для охоты, и я найду тебе богатую молодую жену, чтобы присматривала за хозяйством. Но только после твоего безоговорочного подчинения. Я не собираюсь терпеть твои постоянные колебания, когда ты снуешь туда-сюда, как хорек, неся разную чушь и через каждые пять минут меняя свое мнение.
Взяв кубок, Иво вышел из-за стола и остановился возле решетки перед глубоким очагом, вокруг которого располагались обеденные столы. Жар от пламени обдал его. В помещичьем доме, построенном всего шесть лет назад, находился приличный камин и отдельная комната, где хозяин мог уединиться, предаваясь разным наслаждениям жизни. Окна гостиной в нем застеклены настоящим стеклом, а на потолке красуется французский узор из золотых сплетений на насыщенном зеленом фоне. Их отец не слишком заботился о роскоши, но понимал, что иногда нужно развлекать важных гостей и полезно для этой цели иметь что-нибудь пышное. Уход за помещичьим домом обходился не так дорого, как за замком.
С раскрасневшимся лицом Иво повернулся, обнаружив, что Рагнар по-прежнему пристально смотрит на него.
— Хорошо, — ответил он, — я признаю твое старшинство. — И в глубине своего сознания он представил образ повешенного в петле у стен замка, раскачивающегося на ветру.
Рагнар улыбнулся. Блестящий от жира кусок цыпленка застывал в его пальцах.
— И ты дашь мне клятву на верность перед свидетелями. Завтра на внутреннем дворе. — Он разломал цыплячью ножку пополам, и вскоре половинки исчезли во рту.
Вдруг образ повешенного стал намного отчетливее, и Иво, чувствуя, как замирает его сердце, увидел, что это именно его тело качается на веревке Рагнара.
— Иди позови писца, — повелел Рагнар, вытирая руку салфеткой. — Мне нужно послать кое-какое сообщение.
Глава 34
В комнате Мод возле кровати умирающего горела одинокая свеча. Священник закончил отпевание и начал складывать свои принадлежности — пузырек со священным маслом и хлебцы причастия — в маленькую дарохранительницу из резного кедра.
Линнет наблюдала за службой, сидя на низком табурете в углу вместе с Эллой и Мартином. Агнес постоянно расхаживала возле священника, и Линнет показалось, будто она сам дьявол, выжидавший минуты, чтобы наброситься на Вильяма и унести его несчастную душу. Это были ее темные владения. Комнату, принадлежавшую Железному Сердцу, занял Рагнар, чтобы подчеркнуть свою власть, и поэтому Агнес настояла, чтобы за мужем ухаживали именно здесь.
«Ухаживали за ним! Стоять над ним и скалить зубы, как ангел смерти», — подумала Линнет, не находившая себе покоя. Она знала, что весь кошмар еще только начинается и следует что-то сделать… Однако здесь, в ловушке, может ли она помешать врагам?
Священник повернулся, собираясь уходить, напомнив при этом, что сейчас самое время для скорбящих родственников попрощаться с больным, пока он еще не отошел в мир иной. Линнет встала с табурета и задержала духовное лицо, когда тот направлялся к двери.
