Опасные удовольствия - Лонг Джулия Энн
Колин оглянулся через плечо, как раз когда в окне появилась гладкая темная голова Мэдлин Гринуэй, ее бледные руки и наконец туловище, облаченное в муслин.
– О-о-о!.. – Бродяга взвыл от удовольствия, осторожно поставил бутылку и стал аплодировать появлению Мэдлин, как будто это был финал очень хорошего кукольного представления.
Колин поспешил помочь ей выбраться из окна. Еще одна привычка воспитанного человека. Может, подхватить ее за локоть? Или взять за руку? Но на лице Мэдлин промелькнуло что-то вроде удивления или нерешительности. Она посмотрела на его протянутую руку и слегка нахмурила брови.
Колин убрал руку. Он был смущен, немного обижен и сбит с толку.
Мэдлин Гринуэй спрыгнула, выпрямилась, отряхнула юбки и немедленно приступила к оценке окрестностей. В ее гладких волосах застряло несколько крошечных щепок, отколовшихся во время выстрела от деревянной опоры. Колину захотелось достать одну и подарить ей в качестве сувенира, но она уже сама проворно достала их из волос.
– Подождите… Можно я… Можно мне ш-про-шить, дяденька? – задумчиво прошепелявил бродяга у стены.
– Ну хорошо. – Взгляд Колина метнулся к Мэдлин, которая, похоже, приготовилась дать деру.
– Подойди ближе. – Бродяга поманил его согнутым грязным пальцем.
Колин оглянулся на Мэдлин и увидел поспешный разгневанный взгляд, бледную кожу и покрасневшие щеки. Раздражительность, вот что скрывалось за всем этим.
– Да, сэр? – Колин наклонился к бродяге.
Тот приподнялся и с мольбой в глазах схватил Колина за рубашку.
– Ш-кажи мне… Твоя шлюха… Она… Она… Была хороша?
– Была ли она хороша? Бог с вами, я не плачу ей за то, чтобы она была хороша, – с негодованием произнес Колин.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы слова Колина проникли сквозь алкогольный дурман в голову бродяги. Он отпустил рубашку Колина, хлопнул его по бедру и флегматично рассмеялся. От него несло перегаром, как из винной бочки. Колин отступил назад, но не смог удержаться и тоже рассмеялся. Черт, как оказывается, приятно смеяться над чем-то нелепым.
– У тебя очень хорошие зубы, приятель. – Бродяга перестал смеяться.
Ну что ж, настало время уходить.
– Возьмите у него шляпу, – прошептала Мэдлин Гринуэй. Судя по цвету ее щек, ей было не до веселья.
– Что? Зачем?.. Мы же не можем просто так взять его шляпу, – шепотом запротестовал Колин.
– Ему скорее нужен джин, чем шляпа. – Мэдлин наклонилась и повертела перед носом бродяги монеткой. У того мгновенно загорелись глаза. – За шляпу, – решительно заявила она.
Она положила монетку рядом с коленом мужчины, сдернула с его головы шляпу и отдала Колину.
– Шляпа, полная вшей, – заметил он, осторожно взяв ее в руки. – Ваш первый подарок мне. Я буду ее беречь.
– Выглядит достаточно чистой, – угрюмо буркнула Мэдлин, повернулась и пошла прочь. – Наденьте ее.
Колин неуверенно понюхал шляпу, странно, но она не воняла. Он нахлобучил ее на голову и надвинул до самых глаз. Вот только его собственная рубашка в этом грязном квартане белела, как парус на фрегате.
Колин последовал за Мэдлин по узкой улочке, обойдя большую подозрительного вида лужу. В этой части Лондона в лужах не было ничего хорошего.
Он окинул быстрым взглядом свою раздражительную партнершу, желая рассмотреть подробности. Несмотря на ее очень быструю походку, Колин заметил, что у нее хорошие кожаные ботинки, модные и в прекрасном состоянии. Модного фасона платье из светлого муслина.
Колин достаточно хорошо разбирался в этом, потому что имел сестер и не один раз передавал портнихе подробнейший заказ одной из своих любовниц. Фасон платья был сдержанным, но отнюдь не простым: две оборки по краю юбки, облегающие рукава, кружевная косынка, прикрывавшая шею, концы которой спускались в низкий прямоугольный лиф платья. На такой привлекательной женщине вряд ли что-то будет выглядеть просто и незамысловато. Она выглядела опрятной и даже свежей. Чистая гладкая кожа, даже при таком неярком свете, вся светилась. На подбородке два едва заметных круглых шрама. Мягкие розовые губы.
Колин с помощью мимолетных взглядов изучал черты ее лица и сожалел, что этой необыкновенной красоте, а это была красота, не присуще обаяние.
Они дошли до конца переулка, и вдруг оба остановились, видимо, подумав об одном и то же, В поисках Колина весь Лондон будут обыскивать солдаты. Колин сам был солдатом. Он знал, что у них – свои недостатки, у солдат – свои, но в большинстве своем солдаты отличались упорством, а многие даже жестокостью.
Скорее всего, сейчас его семью допрашивают власти. Колин представил самодовольный и ликующий образ отца, Джекоба, который от мысли, что судьбу удалось обмануть еще раз, вернулся к своему обычному состоянию загадочно самоуверенного добродушия. От этой мысли губы Колина были готовы расплыться в улыбке. Его охватило нетерпение, хотелось увидеть семью, Луизу, Пеннироял-Грин. От всего, что он любил, он отрекся и думал, что никогда не увидит снова. От волнения у Колина перехватило дыхание, и лишь спустя несколько мгновений он смог вдохнуть полной грудью, просто чтобы напомнить себе, что обрел свободу.
– У вас есть еще деньги, мисс Гринуэй? – От нетерпения вопрос прозвучал резко.
У него самого, естественно, ничего не было, потому что он заплатил палачу, чтобы тот не слишком крепко связывал его и потянул за ноги, чтобы смерть наступила быстро. Колин посмотрел на свои ноги и почувствовал головокружение. Он до сих пор ощущал кандалы на ногах, чувствовал ссадины на лодыжках. Однако ноги были свободны, а значит – он жив.
Колин даже не подозревал, что настолько свыкся с мыслью о своей смерти, что теперь ему надо было привыкать к мысли, что он жив. Ощущение было не из приятных. Словно в затекших конечностях восстанавливается кровоснабжение.
Колин поднял глаза и поймал на себе взгляд темных глаз Мэдлин. Определить, что выражал этот взгляд, было трудно.
– У меня было бы больше денег, – многозначительно сказала Мэдлин, резко повернув голову в сторону улицы. Колину нравился ее голос, его сила и уверенность, даже если он стал причиной негодования, звучавшего в нем. – Но сейчас их недостаточно, чтобы нанять экипаж, который доставит нас в «Логово тигра». Однако вам нельзя идти по улице, как… как…
Она резко тряхнула головой, словно пыталась избавиться от ночного кошмара.
Это позабавило Колина, потому что этим кошмаром был он. Он выглядел как настоящий джентльмен. И в этом заключалась проблема, хотя до настоящего момента в его жизни это было ценным качеством.
Пока Мэдлин говорила, в конце переулка остановился экипаж. Для них двоих, чувствовавших себя как в ловушке в этом грязном мрачном переулке, его появление казалось насмешкой. По земле, подгоняемый ветром, прокатился сорванный плакат и грациозно, как лебедь, приземлился в луже.
«Колин Эверси» – было написано на нем большими черными буквами прямо над изображением эшафота.
Колин отвернулся. Но вряд ли то, что он увидел, обрадовало его. В толпе, словно капелька крови, появился солдат в красном мундире.
А там, где появился один солдат, появятся еще.
Колин услышал, как заколотилось его сердце.
– Ваш жилет, – настойчиво потребовала Мэдлин. Колин не задумываясь передал ей узел с одеждой и со смешанным чувством потрясения и удовольствия наблюдал, как ее быстрые руки развязали узел, развернули жилет и попытались оторвать серебряную пуговицу. Видно, портные работали весьма тщательно, и нитки были крепкими.
Мэдлин с торжествующим видом зажала оторванную пуговицу в руке.
– Нам придется ее заложить. – Она повернулась и быстро направилась к старому знакомому, который теперь уже без шляпы продолжал сидеть у грязной стены.
– Я знал, что ты вернешься ко мне, моя голубка, – пробормотал бродяга.
– Здесь есть поблизости скупщик краденого? – тихо спросила Мэдлин, присев перед ним на корточки.
Если бы она задала этот вопрос в Пеннироял-Грин, любой указал бы ей на развалюху Джеральда, построенную из старых камней и прибившегося к берегу моря леса и всю перекосившуюся.
