Соблазни меня в сумерках - Клейпас Лиза
Когда Поппи встретила Майкла, она сразу же влюбилась в него. Казалось, все произошло слишком легко.
– Надеюсь, вы не играете со мной, – сказал Майкл однажды, когда они прогуливались по картинной галерее во время одной из лондонских вечеринок. – То есть я надеюсь, что я не ошибся, приняв обычную вежливость за нечто большее. – Они остановились перед пейзажем, написанным маслом. – Правда в том, мисс Хатауэй... Поппи... что каждая минута в вашем обществе доставляет мне такое удовольствие, что я с трудом выношу разлуку с вами.
Поппи подняла на него изумленный взгляд.
– Неужели это возможно? – прошептала она.
– Что я люблю вас? – переспросил он тоже шепотом, изогнув губы в иронической улыбке. – Поппи Хатауэй, вас невозможно не любить.
Поппи прерывисто выдохнула, преисполнившись радости.
– Мисс Маркс не объяснила мне, как вести себя в подобной ситуации.
Майкл усмехнулся и склонился ближе, словно делился чрезвычайно важным секретом:
– Я бы не возражал против скромного поощрения.
– Я тоже люблю вас.
– Возможно, это не слишком скромно. – Его карие глаза блеснули. – Но очень приятно.
Им приходилось проявлять осторожность. Отец Майкла, виконт Эндоувер, всякими способами опекал сына. По словам Майкла, он был хорошим человеком, но суровым. Майкл попросил дать ему время, чтобы выбрать подходящий момент и убедить отца в правильности своего выбора. Поппи готова была дать Майклу столько времени, сколько ему понадобится.
Остальные Хатауэи, однако, были не столь сговорчивы. Для них Поппи была сокровищем и заслуживала того, чтобы за ней ухаживали открыто и с гордостью.
– Может, мне следует пойти и обсудить ситуацию с Эндоувером? – предложил Кэм Роан, когда семья собралась в гостиной их номера в отеле после ужина. Он сидел на диване рядом с Амелией, которая держала на руках их шестимесячного ребенка. Мальчику дали имя Коул, но пока в семье его называли цыганским именем Рай.
Поппи и мисс Маркс занимали другой диван, а Беатрикс расположилась на полу у камина, лениво играя с одним из своих питомцев, ежом по кличке Медуза. Доджер мрачно выглядывал из своей корзинки, зная по горькому опыту, насколько неразумно связываться с Медузой и ее колючками.
Поппи задумчиво нахмурилась, подняв глаза от рукоделия.
– Не думаю, что это поможет, – с сожалением сказала она, обращаясь к зятю. – Я знаю, что ты можешь быть весьма убедительным... но Майкл очень тверд в том, что касается его отца.
Кэм ненадолго задумался. С черными волосами, чуть более длинными, чем было принято, смуглой кожей и брильянтовой серьгой в ухе, он выглядел скорее как языческий принц, чем бизнесмен, сделавший состояние на инвестициях в фабричное производство. С тех пор как он женился на Амелии, он был фактическим главой семейства Хатауэев. Ни один человек на свете не смог бы управлять ими так умело, как это делал Кэм.
«Мой табор», – шутил он.
– Послушай, сестричка, – сказал он, обращаясь к Поппи, – как говорят цыгане, дерево без солнца не плодоносит. – Голос его звучал расслабленно, но взгляд оставался пристальным. – Не вижу причин, почему Бейнинг не может попросить разрешения ухаживать за тобой и делать это открыто, как полагается в таких случаях.
– Кэм, – осторожно сказала Поппи. – Я знаю, что у цыган более... прямолинейный подход к ухаживанию...
При этих словах Амелия подавила смешок. Кэм не повел и ухом. Мисс Маркс выглядела удивленной, явно не подозревая, что цыганская традиция ухаживания предполагала похищение невесты прямо из постели.
– Но ты прекрасно знаешь, – продолжила Поппи, – что для британской аристократии это куда более деликатная процедура.
– Вообще-то, – сухо заметила Амелия, – насколько я могла заметить, британская аристократия заключает брачные договора с сентиментальностью банкиров.
Поппи скорчила хмурую гримасу.
– Амелия, ты на чьей стороне?
– На твоей, конечно. – В голубых глазах Амелии отразилась искренняя забота. – Именно поэтому я против тайного ухаживания... постоянно делать вид, будто вы встретились случайно, ни разу не прокатиться вместе в парке... В этом есть что-то постыдное. Неловкое. Словно ты какой-то неприличный секрет.
– Ты хочешь сказать, что сомневаешься в намерениях мистера Бейнинга?
– Вовсе нет. Просто мне не нравятся его методы.
Поппи коротко вздохнула:
– Я не самый благопристойный выбор для сына пэра королевства. Поэтому мистеру Бейнингу приходится действовать осторожно.
– Ты самая благопристойная в нашем семействе, – возразила Амелия.
Поппи одарила ее мрачным взглядом.
– Быть самой благопристойной из Хатауэев – едва ли здесь есть чем хвастаться.
Раздосадованная ее упрямством, Амелия перевела взгляд на ее компаньонку.
– Мисс Маркс, моя сестра, похоже, убеждена, что ее семья настолько странная и так отличается от других семейств, что мистер Бейнинг должен пускаться на всяческие ухищрения, а не отправиться к своему отцу и, как полагается мужчине, сказать: «Я намерен жениться на Поппи Хатауэй и хотел бы получить твое благословение». Не могли бы вы объяснить мне причину такой осторожности со стороны мистера Бейнинга?
В кои-то веки мисс Маркс, казалось, не нашла слов.
– Не ставь ее в неловкое положение, – вмешалась Поппи. – Вот факты, Амелия. Вы с Уин поженились в цыганском таборе, Лео – известный повеса, у Беатрикс больше домашних питомцев, чем в Королевском зоологическом обществе, а я робею в свете и не способна вести подобающий разговор даже ради спасения собственной жизни. Неужели так трудно понять, почему мистер Бейнинг не может сообщить своему отцу новости без предварительной подготовки?
Амелия явно хотела возразить, но вместо этого пробормотала:
– По-моему, светские разговоры очень скучны.
– По-моему, тоже, – мрачно согласилась Поппи. – В этом вся проблема.
Беатрикс подняла глаза от ежа, свернувшегося в клубок в ее руках.
– А мистер Бейнинг интересный собеседник?
– Тебе не пришлось бы спрашивать, – вставила Амелия, – если бы он осмелился прийти сюда с визитом.
– Пожалуй, – поспешно сказала мисс Маркс, прежде чем Поппи успела парировать ехидную реплику сестры, – мы могли бы всей семьей пригласить мистера Бейнинга сопровождать нас на цветочную выставку в Челси послезавтра. Это позволит нам провести с ним достаточно времени, чтобы получить некоторое представление о его намерениях.
– Отличная идея! – воскликнула Поппи. Совместное посещение цветочной выставки было куда более благоразумным и безобидным решением проблемы, чем если бы Майкл нанес им визит в Ратледже. – Уверена, разговор с мистером Бейнингом успокоит твою тревогу, Амелия.
– Надеюсь, – отозвалась ее сестра без особой убежденности в голосе. Слегка нахмурившись, она переключила свое внимание на мисс Маркс. – Как компаньонка Поппи вы гораздо чаще видели этого неуловимого ухажера, чем я. Каково ваше мнение о нем?
– По моим наблюдениям, – осторожно сказала та, – мистер Бейнинг достойный молодой человек и пользуется всеобщей симпатией. У него прекрасная репутация, он не соблазнял женщин, не транжирил деньги, не устраивал дебоши в публичных местах. Короче говоря, он полная противоположность лорду Рамзи.
– Это свидетельствует в его пользу, – серьезно произнес Кэм, но его золотистые глаза весело блеснули. – Почему бы тебе не послать ему приглашение, дорогая? – обратился он к своей жене.
Губы Амелии дрогнули в иронической улыбке.
– Ты готов добровольно отправиться на цветочную выставку?
– Я обожаю цветы, – отозвался он невинным тоном.
– Да, когда они покрывают луга и пустоши. Но ты терпеть не можешь, когда они выращены на клумбах или в аккуратных ящичках.
– Ничего, пару часов я выдержу, – заверил ее Кэм, лениво играя локоном, падавшим ей на шею. – Полагаю, стоит приложить некоторые усилия, чтобы породниться с Бейнингом. – Он улыбнулся, добавив: – Нам не помешает иметь хотя бы одного респектабельного мужчину в семействе, не так ли?
