Барбара Картленд - Во власти мечты
У нее есть сиделка, конечно, и поэтому при ней не нужно быть все двадцать четыре часа в сутки. Нам необходима просто компаньонка на дневное время. У нас сейчас в доме достаточно народу, хотелось бы, чтобы это был кто-то приходящий.
— Мне это подходит, — быстро ответила Энн.
— Вот и прекрасно. Должна еще добавить, что вам придется писать письма по распоряжению моей матери. Она считает, что самой ей это делать трудно. Писать нужно от руки. Она старомодна и считает, что это грубо и невежливо печатать письма на машинке.
Энн едва сдержала вздох облегчения. По крайней мере ей не придется печатать.
— Трудно предвидеть все детали вашей работы, — продолжала леди Кэтрин. — У моей матери могут возникать разные идеи, и мы иногда шутим на этот счет. Она любит развлекаться, веселиться. Если у нее будут гости, она может попросить вас разливать чай и все такое прочее. Мама занимает несколько комнат на втором этаже, чтобы видеть как можно больше людей, когда пожелает и насколько ей позволит здоровье. — Леди Кэтрин сделала паузу. — Вроде бы все. Если наше предложение вас заинтересовало, вам надо встретиться с мамой. Окончательное решение принимает она. У нее бывают свои симпатии и антипатии, и никто не может повлиять на нее. Что вы думаете о такой работе?
— Постараюсь угодить герцогине, — спокойно ответила Энн.
— Прекрасно, — одобрила леди Кэтрин. — Ну что же, идемте знакомиться с мамой. О, еще один вопрос: какое жалованье вы бы хотели получать?
Энн вспомнила о наставлениях сестры.
— Может быть, вы назовете свою цену?
Леди Кэтрин колебалась.
— Мы надеялись нанять кого-нибудь за шесть фунтов в неделю, — осторожно сказала она. — Видите ли, в последнее время у нас были большие расходы и, боюсь, мы не можем позволить себе платить больше. Конечно, вы будете здесь обедать и пить чай.
— Очень хорошо, — согласилась Энн.
— Теперь все зависит от моей матери, — с улыбкой произнесла леди Кэтрин. — Идемте.
Пока они поднимались по широкой лестнице, Энн успела заметить парчовые шторы на окнах и семейные портреты в золоченых рамах.
Леди Кэтрин открыла дверь, и Энн оказалась в самой необычной комнате, какую только можно было себе представить. Помещение было просторное, светлое, с высокими потолками, но казалось, что на каждом квадратном дюйме пространства стоял какой-нибудь столик. Там были фотографии, маленькие китайские шкатулки, серебряные статуэтки, какие-то чаши тончайшей работы, флакончики для духов, миниатюры, камеи, — всему этому не было конца. И повсюду фотографии: сотни фотографий в широких серебряных рамках, многие из которых увенчивала корона. Был там и рояль. На нем тоже стояли фотографии и лежала вышитая испанская шаль. Стены были увешаны картинами: акварели, работы маслом, гравюры. Старомодные кресла и диваны были обиты блестящей тканью с узором из крупных роз.
Леди Кэтрин прошла через комнату, Энн следовала за ней, с удивлением разглядывая это нагромождение вещей. Когда они подошли к следующей двери, леди Кэтрин сказала с улыбкой:
— Это драгоценная коллекция моей мамы. Боюсь, одной из ваших забот будет поиск какой-нибудь вещицы, переставленной служанкой на другое место. Мама прекрасно помнит, где какая вещь стоит.
Леди Кэтрин постучала в дверь и вошла. Солнечный свет лился через два высоких окна, и в первую секунду Энн показалось, что она ослепла. Послышался властный голос:
— Это ты, Кэтрин? Что тебе нужно?
— Я привела мисс Гранвилл познакомиться с тобой. Помнишь, я приглашала ее зайти сегодня утром.
Леди Кэтрин прошла вперед, и теперь Энн смогла оглядеться. Она увидела огромную кровать с четырьмя витыми столбиками по углам и узорчатым шелковым пологом. Посреди этого сооружения, окруженная подушками, возлежала герцогиня Чейнская.
Сначала Энн показалось, что это маленькая старушка, но, встретившись с ней взглядом, она поняла, что в герцогине не было ничего мелкого или незначительного. Когда-то она была, наверное, очень красивой женщиной, но сейчас лицо ее было покрыто морщинами, кожа стала желтой, как пергамент, волосы поседели. Однако и седые они оставались великолепными и были уложены в высокую прическу наподобие короны.
На кровати лежало старинное кружевное покрывало, обшитое темно-фиолетовым атласом. На герцогине был бархатный пеньюар такого же цвета, отороченный собольим мехом. Поверх покрывала лежали газеты, журналы и стопка писем. Энн отметила про себя, что герцогиня — отнюдь не немощная старуха, а очень живая и всем интересующаяся женщина.
— Как поживаете, мисс Гранвилл? — произнесла она, протягивая девушке тоненькую ручку с пальцами, унизанными бриллиантами.
— Я оставлю мисс Гранвилл поговорить с тобой, — сказала леди Кэтрин. — Позвонишь в колокольчик, когда захочешь позвать меня.
— Как же я позвоню, если колокольчик не работает!
— Как? Разве он не в порядке? — переспросила леди Кэтрин.
— Как всегда! Я звоню, звоню, но никто не приходит. Однажды вы найдете меня мертвой и будете очень сожалеть.
— Я разберусь с этим сейчас же, — пообещала леди Кэтрин, и Энн поняла, что это обычная ежедневная жалоба.
— Садитесь, мисс Гранвилл. — Герцогиня показала на стул у кровати.
Энн повиновалась.
— Итак, вы полагаете, что хотите стать моей компаньонкой? Почему?
Внезапный допрос застигнул Энн врасплох.
— Мне нужна работа, — просто ответила она.
— И это самое лучшее, что вы умеете?
— Боюсь, я не слишком хорошо подготовлена для многих других занятий.
— Почему? Где вы получили образование?
— Дома. У нас была гувернантка, а потом отец сам учил нас. Наверное, это было не очень практично.
— Звучит куда разумнее, чем многое из того, что я слышала прежде, — заметила герцогиня. — Кто был ваш отец и откуда вы?
— Мой отец был викарием в Сент-Читасе. Это небольшая деревня близ Сент-Айвса в Корнуолле.
— Он умер?
— Да. Поэтому нам пришлось переехать в Лондон.
— Кому «нам»?
— Мне и моим сестрам, Мэриголд и Салли. Я старшая.
— Значит, вы приехали в Лондоне искать свою судьбу, не так ли?
— Мы приехали искать работу, — с достоинством ответила Энн.
— Но ведь вы все надеетесь выйти замуж, — с усмешкой сказала герцогиня. — Я не виню вас, замужество — лучшая карьера для женщины. Найдите мужчину, достаточно глупого, чтобы жениться, и ему придется содержать вас всю оставшуюся жизнь. Это лучше, чем работа машинисткой или продавщицей, от которой наживают варикоз вен и ничего больше. — Голос герцогини звучал слегка насмешливо, будто она все время подтрунивала над собой. Энн, не зная, должна ли она высказать свое мнение, промолчала. Герцогиня взглянула на девушку с улыбкой.
