Камилла Чилтон - В водовороте страсти
– Чем могу быть полезен?
– Мы проезжали мимо… мы, знаете ли, новобрачные, – импровизировал на ходу Коул, – ищем, где бы переночевать парочку ночей.
– И побыть вдвоем, – включилась в игру Миа, бросив на Коула влюбленный взгляд.
Коул мысленно отметил, что она неплохая актриса. Он погладил кончиками пальцев плечо Миа и почувствовал, как она чуть заметно поёжилась. Видно, с трудом удерживает себя в руках, подумал он.
Клерк умиленно улыбнулся и покачал седой головой.
– Новобрачные! Кажется, у нас есть как раз то, что вам нужно. Небольшая и очень романтичная гостиница на самом берегу, завтрак включен в стоимость проживания. Что вы об этом думаете?
– О, мы не…
– Отлично, – перебил Миа Коул.
Через несколько минут они уже выхолили из бюро. Открывая перед Миа дверцу машины, Коул удовлетворенно заметил:
– Ну что же, первый акт прошел неплохо.
Миа не разделяла его оптимизма.
– Ну да, это все равно что организовывать собственную казнь! Зачем ты согласился на романтичное гнездышко?
– Это как раз то, что нам нужно, – невозмутимо ответил Коул. – Не забывай, что у нас генеральная репетиция спектакля для двух актеров.
Не дав ей времени для ответной реплики, Коул закрыл дверцу и обошел капот, чтобы занять место за рулем. Миа встретила его свирепым взглядом. Коул поднял руки.
– Эй, не кипятись, это же была твоя идея.
– Вот именно. Моя. Надеюсь, ты хорошо запомнишь свою главную реплику: «Ты права». Повторяй ее почаще. – Миа вдруг ехидно улыбнулась. – Но это означает, что тебе придется спать на диване.
Коул, подавив усмешку, завел мотор.
– Черт возьми, медовый месяц еще не закончился – еще даже не начался! – а меня уже вышвырнули из супружеской постели.
Отель они нашли довольно быстро, он примостился на склоне холма над уединенной бухточкой. Лучи заходящего солнца окрашивали серый камень в розоватые тона, придавая зданию еще более романтичный облик. Казалось, это место самой природой создано для влюбленных. Коулу стало даже жаль, что он не настоящий новобрачный.
– Вот это да… – восхищенно прошептала Миа. – Какая красота!
Коул коротко кивнул. Ему совершенно не хотелось, чтобы Миа догадалась, о чем он подумал. А он уже представлял их вдвоем на пляже, в номере отеля, в постели…
– Пошли! – отрывисто бросил он, распахивая дверь.
После того, как владелец отеля зарегистрировал их как мистера и миссис Гудвин, его сын, худой долговязый подросток лет пятнадцати, проводил их в номер на втором этаже.
– Это покои для новобрачных, – с гордостью сообщил парнишка, останавливаясь перед дверью. – Лучший номер в гостинице. Вам повезло, обычно его нужно бронировать заранее, но на этот раз пара решила приехать только на выходные.
Он достал из кармана брюк ключ и открыл дверь. Миа вошла первой, и Коул услышал, как она ахнула. Она повернулась к нему лицом, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение, нечто вроде удивления, смешанного со страхом. Так и не поняв, что это, Коул вошел следом – вошел и сразу понял, что поразило Миа. Уютная комната была очаровательна, этакий рай для влюбленных. Окно во всю стену с видом на океан, кресло с высокой спинкой и в самом центре комнаты то, из-за чего Миа и ахнула: кровать. Широкая кровать с балдахином. На низком кофейном столике в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского.
– Превосходно, – сказал Коул.
Миа только и смогла, что кивнуть. Коул увидел в ее глазах выражение, какое бывает у пойманного в ловушку зверька. Он без труда понял, о чем она думает, потому что сам думал о том же. Для настоящих новобрачных номер действительно был бы идеальным, но они-то ненастоящие, и потому им не хватало того, что именно для них было совершенно необходимо: дивана.
Глава 4
Паренек ушел и закрыл за собой дверь. Миа испытала нелепое желание окликнуть его и пригласить поиграть в карты, а еще лучше – в шахматы, хотя не очень любила эту игру. Сейчас она была согласна на все, лишь бы подольше не оставаться с Коулом наедине, да еще и в романтической обстановке номера для новобрачных. Обычно она останавливалась в простых, если не сказать убогих, гостиничных номерах, но этот… Пожалуй, подумала Миа, здесь я могла бы представить себя в каком-нибудь воздушно-летящем розовом одеянии. О Господи…
– Прекрасно, – с наигранным оптимизмом сказала она, – по крайней мере, здесь есть толстое пуховое одеяло, ты сможешь постелить его на пол.
– Я?
Миа не слишком высоко ценила так называемое рыцарское отношение к женщине. Например, она считала, что вместо того, чтобы галантно пропускать женщин вперед в дверях лифта, создавая ненужную толкучку, мужчины поступали бы куда практичнее, если бы выходили первыми, коль скоро они стоят ближе к выходу. Следуя этой логике, она и сейчас не должна вести себя, как слабое робкое создание. Если Коул хочет спать на кровати, пусть спит.
– Ладно, я сама лягу на полу. Надеюсь, ты не храпишь, – с кислой миной добавила она.
– Ни за что. Ты ляжешь на кровати…
– Пожалуйста.
– …со мной.
Улыбка замерзла на губах Миа, не успев по-настоящему расцвести.
– Не поняла…
– У вас проблемы со слухом, агент Брэдли?
Коул положил чемодан на кровать, раскрыл его и начал распаковывать вещи, не обращая внимания на то, что Миа явно сдерживалась из последних сил, чтобы не взорваться.
– Со слухом у меня все в порядке, и ты прекрасно это знаешь. Так же, как и со всем остальным!
Коул ненадолго прервал свое занятие, невозмутимо, даже со скучающим видом взглянул на Миа, потом снял с плеча кобуру и положил на кровать поверх одежды.
– Миа, в чем дело?
Она несколько раз глубоко вздохнула, приказывая себе сохранять спокойствие. Коул в данный момент ее начальник, и Миа меньше всего хотелось давать ему повод написать в отчете об операции, что она вела себя непрофессионально.
– Дело в том, агент Рэйн, что об этом, – она указала на кровать, – мы не договаривались.
– Не волнуйся, Брэдли, я не собираюсь во второй раз давать тебе возможность меня продинамить. – Коул посмотрел ей в глаза. – Мы будем вместе спать, но только спать, ничего более.
Миа опешила. Она никак не ожидала, что Коул попрекнет ее тем давним случаем, хотя само то, что он об этом помнит, было даже лестно. Миа как-то не пришло в голову, что Коул мог тогда уйти со свидания в таком же состоянии, в каком ушла она, если не в худшем. С тех пор они об этом не говорили. Миа сбежала, боясь за свою репутацию – как позже выяснилось, не без оснований, – и с тех пор вплоть до окончания учебы избегала Коула.
Коул продолжил прерванное занятие, и Миа вдруг поняла, что сказать ей нечего. Пока Коул распаковывал вещи, Миа вспоминала, как он обнимал ее той ночью. Ее тело снова напряглось, как совсем недавно, когда Коул обнял ее по пути к туристическому бюро. Миа сожалела, что позволила Коулу почувствовать ее реакцию, но о самих его прикосновениях не сожалела никогда. Ни один мужчина не действовал на нее так сильно, как Коул.
