Сандра Дюбэй - Ночной всадник
– Королевский двор – не лучшее место для молоденькой богатой наследницы, – не скрывая нетерпения, ответил сэр Бейзил. – Там полно охотников за приданым, и все они будут готовы на любые уловки, чтобы добиться вашей руки. Один неверный шаг – и ваша репутация будет безнадежно испорчена, а с ней – и надежды на достойную партию. Нет, лучше уж я найду вам мужа сам.
– Если вы собираетесь искать мне мужа, – возразила Блисс, – вам не кажется, что при этом не помешало бы и мое присутствие?
– Это еще зачем? – фыркнул сэр Бейзил. – Не беспокойтесь, я не выберу вам в мужья неподходящего человека.
Блисс проглотила резкий ответ, готовый сорваться с языка.
– А вы не думаете, – начала она, тщательно подбирая слова, – что будущий жених захочет посмотреть на невесту прежде, чем предлагать ей руку и сердце?
Сэр Бейзил расхохотался, надевая шляпу.
– Дорогая моя, оглянитесь вокруг! Этот замок и все сокровища, что в нем хранятся, – лишь ничтожная доля наследства, оставленного вам отцом. С таким-то богатством вы могли бы быть косой, хромой и горбатой – и все равно джентльмены дрались бы за вас!
Смех его гулким эхом отдался в просторном холле. Блисс будто приросла к месту и, сжав побелевшие кулачки, смотрела вслед опекуну. Подумать только, что ее будущее, ее судьба – в руках этой бесчувственной скотины!
Оглянувшись, Блисс заметила, что слуги все еще стоят вокруг нее.
– Расходитесь по своим делам, – смущенно приказала она, вдруг сообразив, что они слышали ее перепалку с опекуном.
Среди слуг Блисс заметила Мерси, свою горничную.
– Мерси! – окликнула она. Девушка вернулась и присела перед хозяйкой в реверансе. – Я хочу принять ванну. Прикажи нагреть воду и принести ко мне в спальню.
И горничная поспешила выполнять приказание.
– Дитя мое, может быть, позавтракаешь? – спросила миссис Лонсдейл, неслышно подойдя к воспитаннице.
Блисс покачала головой.
– Не хочу, – коротко ответила она. – У меня нет аппетита.
За дверью послышался стук копыт по мощеному двору и скрип каретных колес. Сэр Бейзил уехал.
– И вот что я еще скажу, – заговорила Блисс, обращаясь к удивленной домоправительнице. На щеках девушки выступили красные пятна, золотисто-карие глаза пылали гневом. – Я не выйду замуж за какого-нибудь разряженного шута или дряхлого старика только потому, что так захочет мой опекун! Ему нужна «подходящая партия» – а мне нужна любовь! Клянусь богом, я не стану женой человека, которого не люблю, каким бы «подходящим» во всех отношениях он ни был!
И, развернувшись, бросилась бежать вверх по лестнице – только взметнулась мантилья да простучали по ступенькам красные каблучки.
Луиза Лонсдейл проводила воспитанницу задумчивым взглядом; в глазах ее смешались любовь и тревога. Она понимала, что сэр Бейзил видит в своей подопечной только взбалмошную девицу, которую нужно поскорее пристроить, чтобы она не натворила глупостей. Но миссис Лонсдейл, воспитавшая Блисс, знала, что в ее кудрявой головке скрывается недюжинный ум, а под белоснежной кожей бьется отважное сердце. Не будь сэр Бейзил таким надутым ослом, он непременно бы это заметил! Что ж, пусть явится в замок с каким-нибудь «подходящим» женихом и посмотрит, что скажет на это его подопечная!
Целый день Блисс переживала новую обиду, нанесенную опекуном. Забившись в уголок роскошной кровати, она оплакивала несправедливость мира. Ей восемнадцать лет – будь она мужчиной, унаследовала бы титул отца и стала бы сама себе хозяйкой… точнее, хозяином. Но женщины не наследуют титулов; земли и капитал, привлекающие к Блисс женихов, оказались в руках опекуна и там и останутся, пока сэр Бейзил не подыщет ей в мужья какого-нибудь титулованного идиота.
Но даже в горе Блисс понимала, что клясть судьбу не стоит. Так устроен мир. И, надо сказать, ей повезло больше, чем многим другим. Разве не слыхала она историй о дряхлых опекунах, которые сами женятся на воспитанницах, чтобы присвоить их состояние? Сэр Бейзил, при всей своей бесчувственности, по крайней мере, не проявляет таких алчных намерений.
Со вздохом Блисс перекатилась на спину и натянула одеяло до подбородка. «Все будет хорошо», – прошептала она, проваливаясь в сон. Эти слова с давних пор заменяли Блисс вечернюю молитву. Все будет в порядке: рано или поздно она найдет свое счастье и никому не разрешит его отнять. Блисс не позволяла себе даже думать о возможности иного конца.
Утро выдалось холодным и ясным. Солнечные лучи освещали причудливые узоры, нарисованные морозом на стекле. На зубчатых стенах замка лежала снежная шапка; в лучах солнца снег сверкал, словно алмазная пыль.
Устав сидеть взаперти, Блисс решила исследовать свое новое жилище. Особенно манили ее призрачно-прекрасные развалины западного крыла.
Выйдя из главных ворот, Блисс пошла вдоль полуразрушенной стены к западной башне. Стена смотрела на нее пустыми узкими бойницами: деревянные рамы их сгорели, свинцовые переплеты расплавились в огне. Погибли прекрасные деревянные своды – только обгорелые почерневшие балки торчали здесь и там, словно напоминания о катастрофе.
Между камнями фундамента блеснуло что-то красное. Блисс подняла с земли осколок цветного стекла. Очистив его от грязи и копоти, она увидела изображение золотого льва, вставшего на задние лапы. Герб де Уайлдов. Блисс бережно положила осколок на прежнее место. Ей грустно было думать о гибели столь древнего, гордого и благородного рода. И все из-за того, что старый лорд де Уайлд сделал один-единственный неверный шаг…
Наконец Блисс достигла восьмиугольной башни в дальнем конце стены. Всего башен в замке было шесть: по одной украшало каждый угол, еще две возвышались над воротами. Все они открывались внутрь, во двор. Не такова была западная башня – ее тяжелая, обитая железом дверь вела в лес, в этом месте подходивший к стене вплотную.
Заинтересовавшись, Блисс подошла поближе. Некрашеное дерево выцвело и побурело от непогоды, железо заржавело. Казалось, дверь не отворяли уже много-много лет. Блисс уже взялась за ручку, как вдруг…
– Миледи, это опасно! – послышался сзади незнакомый мужской голос.
Удивленно обернувшись, Блисс увидела перед собой невысокого, крепко сбитого пожилого человека в простой одежде слуги.
– Очень опасно, – повторил он, кивнув в сторону башни. – Лучше бы вам туда не ходить!
– Кто вы? – спросила Блисс.
– Айзек, миледи, – ответил он. – Ваш главный конюх. – Он снова взглянул на дверь. – Там, внутри, сгорели все перегородки, и лестница еле держится. Вы можете упасть.
Блисс нахмурилась.
– Тогда все крыло надо снести. И башню тоже. Она ведь может обвалиться!
