Джейн Фэйзер - Бархат
Конечно, он должен соблюдать правила приличия и дождаться Саймона, затем высказать ему все, что думает о его дурацком плане. А потом… потом уехать в Гемпшир. Там царят мир и покой. Там он проведает Джейка.
Джейк. Одно лишь воспоминание о ребенке приводило его в смятение. На что вчера намекал Майлз, спрашивая, что Джейк думает о своей жизни? И разве шестилетний малыш имеет право на собственное мнение?
Перед взором Натаниэля стояли карие глаза мальчика. Живые, эмоциональные, обрамленные густыми ресницами. Глаза Элен. И чудные кудри. Кудри Элен. Ямочка на подбородке. Ямочка Элен. И ее подбородок.
Измученное лицо Элен на подушке… Белое, как простыня. Лихорадочный блеск глаз. Она смотрела на него с таким отчаянием, но все же с надеждой, что он не даст ничему плохому случиться с ней.
Но Прайд потерял ее. Она умерла в тот самый момент, когда они своими ужасными инструментами вытащили Джейка из ее тела. Она никогда не увидела ребенка, которому дала жизнь.
Это было шесть лет назад, но он помнил все, как будто это было вчера. Кончится ли когда-нибудь эта пытка? За какую вину он несет эти бесконечные страдания, и когда Господь положит им предел?
Повелительные звуки охотничьего рожка прервали его мрачные мысли. Прайд взял перчатки и хлыст и вышел из комнаты. День охоты хотя бы на некоторое время отвлечет его от грустных воспоминаний. Физическая усталость – лучшее лекарство.
Выйдя из дома, он заметил Габриэль де Бокер. На графине была треуголка с серебристым плюмажем, свисающим на ее левое плечо. Она сидела верхом на черном, как смоль, скакуне, и юбки водопадом искусной драпировки прикрывали лошадь.
Как бы почувствовав, что он рассматривает ее, Габриэль обернулась и посмотрела лорду Прайду прямо в глаза. Она была слишком далеко от него, чтобы он мог как следует рассмотреть выражение ее лица, но Натаниэль догадался, что в черных глазах графини играет насмешка, а рот кривится той самой улыбкой, которую он так хорошо запомнил. На мгновение Натаниэлю показалось, что она своим взглядом пригвоздила его к месту, лишила способности двигаться. Затем она изогнулась, чтобы взять у слуги чашу с вином. Тут грум подвел к Натаниэлю серого коня с заплетенным хвостом. Наваждение исчезло. Прайд быстро вскочил на коня и отъехал в сторону от толпы, болтовни, приветствий и шумной брани псарей.
Габриэль одним глотком выпила горячее, со специями, вино и отдала чашу слуге, а потом ехидно заметила своему соседу:
– А лорду Прайду, похоже, наплевать на своего приятеля, а, Майлз?
Майлз усмехнулся:
– Так вы это заметили?
– Да, трудно не обратить внимания. Посмотрите, он отъехал куда-то в сторону. – Она нахмурилась. – А может, тому есть причины?
– Натаниэль в таком состоянии с тех пор, как от родов умерла его жена. Он обожал ее.
– А-а!
Габриэль замолкла. Талейран ничего не рассказал девушке о человеке, которого ей предстояло соблазнить и предать. А Саймон, добрый старина Саймон, невольно вовлеченный в ее план, сообщил лишь, что Натаниэль – непростой человек и Габриэль придется с ним нелегко.
Но в ее планы не входило сочувствовать ему. Она не хотела понимать его, не хотела заглядывать в скрытые уголки его души. Габриэль намеревалась использовать Прайда легко и просто и по ходу дел отомстить за смерть Гийома. Она не хотела видеть в нем человеческое существо, да еще с трагедией в прошлом, иначе ее планы нарушатся.
– У него есть мальчик… Джейк, – продолжал Майлз, не знавший, о чем она думает. – Замечательный малыш, который разлучен со своим отцом. Похоже, Натаниэль не знает, как обходиться с ним. Дело в том, что Джейк вылитая копия его матери.
Нет, она определенно не хотела его слушать.
– Надеюсь, у него это пройдет, – равнодушно промолвила она, пожав плечами.
Габриэль понимала, что это звучит холодно, бессердечно. Она ждала, что Майлз осудит ее, но ничего не могла с собой поделать.
– Егерь сказал, что надо ехать в рощу Даннет, – сказала графиня, резко меняя тему разговора. – Они всегда охотятся там.
– Будем надеяться, что нам повезет.
Майлз слегка поклонился Габриэль и ускакал прочь с ледяной улыбкой на устах.
Протрубили начало охоты, Псари спустили свору гончих, и они с лаем понеслись вперед. Слышны были крики доезжачих, понятные лишь собакам и егерям. Охотничий сбор поскакал по длинной дороге. Габриэль со знанием дела заняла место впереди – сразу за собаками и егерями. Натаниэль, пробираясь вперед, с невольным уважением наблюдал за ней. Габриэль де Бокер явно была отличной наездницей, которая знала толк в охоте. И он вынужден был признать, что это их объединяет. Даже если ему придется ехать позади нее, он не собирается отставать. Но вот Прайд поравнялся с графиней и коротко кивнул ей в знак приветствия.
– Верхом на лошади вы так же расположены к беседе, как и за завтраком, лорд Прайд? Или я могу обращаться к вам, не рискуя быть побитой?
Вопрос был задан самым елейным голоском, но в нем звучал вызов. Казалось, от нее исходит какая-то зовущая сила. Он заметил это еще прошлой ночью, и сейчас ощущение усилилось… У Прайда появилось чувство, что ему уготована какая-то роль и девушка знает нечто такое, чего не знает он. Вроде бы цель ее ночного визита все объясняла, но тревога Натаниэля не проходила.
– До тех пор, пока вы не запоете эту дурацкую песенку, – ответил лорд Прайд и вдруг, к своему изумлению, понял, что улыбается.
Улыбка изменила его. Его холодный взгляд внезапно потеплел. Резкие черты стали мягче, в уголках глаз появились добрые лучики, и рот потерял свою обычную жесткость.
– «И мы поедем на охоту, поедем на охоту…» – засмеявшись, тихо пропела Габриэль. Это ваша вина, лорд Прайд, вы сами мне напомнили. Теперь мне опять не выбросить песенки из головы. «Там поймаем мы лисицу…»
– Габриэль, прекратите!
– Мне нужен какой-нибудь стимул, сэр.
Чистой воды озорство. Но – многообещающее. Он почти слышал, как она предлагает ему себя, будто Габриэль сказала это вслух. Мысли закружились у него в голове. С ним открыто флиртовала женщина. А он уже лет восемь как забросил искусство флирта – с тех пор, как познакомился с Элен. Элен не умела кокетничать: ее невинность и простота исключали расчет, она была слишком естественна.
Вдруг Прайд понял, что не знает, как отвечать на кокетство Габриэль, и от этого у него язык прилип к нёбу и он, как школьник, почувствовал смущение.
– Я подумала… – серьезно начала Габриэль, помогая ему избавиться от неловкости. – Я подумала, что вы могли бы устроить мне что-то вроде проверочных испытаний, чтобы убедиться в том, насколько я могу быть полезной.
– Что-о?
