Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд. Том 1
— А это ветчина и язык, они остались с моего вчерашнего ужина, — продолжала миссис Дэвис, показывая Кэти свертки. — Это мой сегодняшний пудинг, а здесь несколько кусочков каплуна.
Кэти заметила, что сверток с каплуном был самым большим. Она вспомнила, как повариха жаловалась вчера вечером, что так мало еды вернулось на кухню с хозяйского ужина, после того как объедки с их стола побывали в комнате у экономки. Благодарность переполнила ее сердце, когда она подумала, что миссис Дэвис приберегла все это для нее.
— Ну а теперь можешь идти, — экономка ласково дотронулась до ее щеки. — Передай от меня привет маме и скажи ей, что я очень довольна тобой, потому что ты прекрасно справляешься со своими обязанностями, и вообще, ты замечательная девочка.
— О, миссис Дэвис! Благодарю вас, миссис Дэвис. Я передам это маме, обязательно передам. И… спасибо вам за все.
Последние слова Кэти произнесла шепотом. Миссис Дэвис склонила голову набок, с нежностью глядя на Кэти, потом легонько подтолкнула ее к двери.
— Возвращайся к шести, — напомнила она.
— Да, миссис Дэвис. Я обязательно вернусь к шести.
— Вот и умница. И не надейся на попутные повозки, рассчитывай только на себя. Выйди из дома вовремя.
— Я выйду вовремя, миссис Дэвис. До свидания, миссис Дэвис, и еще раз спасибо. Огромное вам спасибо.
— До свидания, дитя мое.
День был жарким, небо — голубым и высоким. Выйдя с территории усадьбы через задние ворота, Кэти пустилась бегом вдоль расщелины и бежала до тех пор, пока не взмокла от пота. Тогда она, переведя дыхание, продолжала свой путь шагом, время от времени тихонько хихикая от переполнявшего ее счастья. Однажды она даже рассмеялась во весь голос, но тут же зажала ладонью рот и с опаской огляделась по сторонам.
Тропа, проходящая по краю расщелины, вывела ее на широкую дорогу, идущую в гору. Дойдя до вершины холма, Кэти остановилась. По пути домой она всегда останавливалась на минутку на холме, потому что отсюда открывался прекрасный вид: справа и слева зеленели бескрайние поля и луга, а вдали, у самой линии горизонта, виднелось темное неясное пятно — Джарроу. Еще была видна река. Она могла различить на фоне неба хрупкие очертания корабельных мачт и толстые трубы пароходов.
Теперь она снова бежала, бежала до тех пор, пока не увидела первые ряды выбеленных коттеджей, а это означало, что не позже чем через три минуты она будет дома.
Деревня состояла из восьми рядов двухкомнатных домов, по двадцать коттеджей в каждом. Коттедж Малхолландов двенадцатый в первом ряду. К дому вела узенькая дорожка, которая в дождливую погоду превращалась в грязное месиво.
Коттеджи первого и последнего рядов были открыты всем ветрам, что в жаркие летние дни — большое преимущество: в них всегда сохранялась прохлада. Этого, однако, нельзя было сказать о зимних месяцах, когда на них обрушивались холодные ветры с полей. А на первый ряд, в котором находился коттедж Малхолландов, стекала также вся дождевая вода с холмов. Но сегодня день был сухим и жарким. Грязи не было — были только солнце, пыль и едкий запах навоза, пропитывающий воздух.
Кэтрин Малхолланд поджидала дочь на пороге коттеджа. Завидев вдалеке ее хрупкую фигурку, она едва удержалась от того, чтобы не броситься навстречу. Но ей не хотелось привлекать внимание соседей, а потому она осталась стоять в дверях, ожидая приближения дочери.
Соседи постоянно обсуждали Кэти, высказывая свое удивление по поводу того, что дочь Малхолландов всякий раз возвращается домой, когда у нее выдаются свободные полдня. Им казалось странным, что эту девочку, работающую в роскошном и комфортабельном доме Розье, все еще тянет в грязный тесный коттедж ее родителей. В особенности удивлялись те, чьи дочери работали на веревочном производстве или, еще хуже, соскабливали окалину с котлов на красильной фабрике. В представлении этих людей положение Кэти, которая служила в господском доме, было достойно зависти. И Кэтрин прекрасно понимала соседей, она сама никогда не переставала радоваться, что ее дочь получила работу у Розье, — ведь она помнила, как маленькая Кэти скоблила котлы до тех пор, пока у нее не начинали кровоточить пальцы.
— Здравствуй, ма, — крикнула Кэти, приближаясь.
— Здравствуй, моя крошка.
Кэтрин отошла назад в дверной проем и открыла объятия дочери. Кэти бросилась на материнскую грудь и прижалась к матери всем телом, крепко обвив ее обеими руками. Не разжимая объятий, она подняла голову и, улыбаясь, посмотрела на мать, потом перевела взгляд на приоткрытую дверь комнаты, в которой сидело несколько мужчин, занятых оживленной беседой.
— Это мистер Рамшоу и мистер Фогерти, — шепнула ей на ухо мать.
При звуке этих имен улыбка сошла с лица Кэти, и в ее взгляде появилось беспокойство.
— У них неприятности? — спросила она.
Кэтрин молча, кивнула.
— Их что, выгнали с работы? — продолжала расспрашивать Кэти.
— Пока еще нет, но, думаю, скоро выгонят, — Кэтрин говорила тихо и поспешно. — Твоему отцу должны были выплатить тридцать шиллингов жалованья, а выплатили всего двадцать один. Это за целых две недели работы! Но другим повезло еще меньше, чем ему. Многим вообще не заплатили. На шахте творится Бог знает что. Мистер Рамшоу два дня не выходил на работу по болезни, но начальство не поверило, что он, в самом деле, был болен, и назначило ему штраф за прогулы. За эти два дня он не заработал бы и четырех шиллингов, но Бантинг взял с него двенадцать шиллингов штрафа. У всех шахтеров неприятности в последние недели. Так больше не может продолжаться. — Кэтрин медленно покачала головой и заключила шепотом:
— Но они скоро уйдут. Они через несколько минут собираются в часовне. А ты заходи, поздоровайся с папой.
Она слегка подтолкнула Кэти к двери, и девушка вошла в комнату. Там сидело трое мужчин и мальчик. Все четверо улыбнулись при ее появлении.
Родни Малхолланд, рослый худощавый мужчина, тридцати девяти лет, с большими глубоко посаженными глазами, впалыми щеками и темно-каштановыми волосами, шагнул к дочери и положил руки на ее плечи.
— Привет, крошка, — сказал он, с нежностью глядя на Кэти.
— Здравствуй, па.
Кэти посмотрела на отца. Она знала, что во многом походит на него. Ее отец был привлекательным мужчиной, хоть его внешность и была несколько суровой. Но сегодня он выглядел усталым и постаревшим.
— Как у тебя дела?
— Хорошо, па.
— Я рад, я рад.
Он медленно снял руки с ее плеч, и в течение нескольких секунд отец и дочь молча, смотрели друг на друга, потом Кэти повернулась к брату:
