Кэтлин Харингтон - Обещай мне
– Тогда вот что, – Сэнди протянул вперед руку ладонью вниз. – Поклянемся не выдавать Корта. Корт и Тоби положили руки поверх его руки.
– Один за всех – все за одного, – хором произнесли мальчики, а Сэнди добавил:
– А если будет среди нас предатель, то пусть сгорит он после смерти в аду!
К действительности Корта вернул чей-то пристальный взгляд, который он почувствовал спиной. Он оглянулся. На него смотрел Тобиас Говард, виконт Рокин-гем. Вид у него был не просто серьезный, а даже мрачный, словно цунами сплетен и слухов уже обрушилось на его друга. «Тоби, наверное, знает о Филиппе, ведь его жена – ее лучшая подруга», – подумал Корт. Он усмехнулся и поднял свои стакан с портвейном.
– За эмигрантов, вернувшихся под крыло отечества! Тобиас молча пододвинул кресло к «трону» Корта.
– Я ч-чертовски рад, что нашел т-тебя здесь, – сказал он, со вздохом облегчения устраиваясь в кресле и вытягивая длинные ноги. – Знаешь, сколько м-мест я уже обегал? Заезжал на Г-гросвенор-сквер, но твой секретарь понятия не имел, гд-де тебя искать. Он сказал только, что несколько часов н-назад ты вылетел из дому к-как ошпаренный.
– И ты решил, конечно, что я бросился искать безопасную подворотню, как шелудивая дворняга? – спросил Корт, надеясь, что его слова прозвучали саркастически, а не раздраженно.
– П-почему же, вовсе нет, – спокойно возразил Тобиас, разглядывая друга через толстые стекла очков. – С чего бы это м-мне думать о подобных глупостях? Просто я не знал, в к-каком к-клубе ты сегодня проводишь время.
Официант принес бокал с вином.
– Ну, и что за необходимость привела тебя сюда? – потребовал ответа Корт, как только они остались вдвоем. – Какая такая новость не может подождать до вечера? Подожди, я попробую угадать. Ты явился сюда с радостным известием – Филиппа Бентинк в Англии. Должен тебя огорчить: я уже знаю об более того, я успел получить совет, как бывшему мужу следует вести себя в этой ситуации.
– 3-знаю, знаю…
Тобиас достал из кармана изящную табакерку, инкрустированную слоновой костью, но не открыл ее, а принялся рассеянно вертеть в длинных пальцах, привыкших иметь дело с древними фолиантами и химикатами. Он и выглядел, как «книжный червь»: в измятом галстуке, с чернильными пятнами на манжетах. Казалось, он только что поднялся из-за стола в своей лаборатории, где проводил целые дни, смешивая реактивы, копаясь в трудах химиков всех времен и народов и частенько забывая даже поесть. Скорее всего он так торопился, что выскочил за порог, как был, не успев сменить костюм на более подходящий для аристократического клуба.
Корт поднял бокал и задумчиво посмотрел на свет сквозь темно-красную жидкость. Тобиас молчал, будто не решаясь начать разговор.
– Ну? – не выдержав, спросил Корт.
– Я… – начал Тобиас, но запнулся и долго откашливался, прежде чем начать снова. – Видишь ли… Белль пригласила на день рожд-дения леди Сэндхерст.
– И что? Поэтому ты меня искал? – пожал плечами Корт. – Во-первых, мне давно известно, что наша Дорогая маркиза будет сегодня у вас, и, во-вторых, я не впервые сталкиваюсь с ней в обществе.
Гобиас стиснул табакерку так, что она чуть не сломалась.
~~ Э-э… в-видишь ли, речь идет н-не о леди Гарриэт… хотя, разумеется, она тоже будет среди гостей.
Ей… она н-намерена сопровождать… э-э… свою невестку. «Почему, черт возьми, никто из них не может просто сказать – Филиппу?»
Корт медленно, очень аккуратно поставил недопитый бокал на столик и откинулся в кресле. Его поза должна была демонстрировать нерушимое спокойствие и полное самообладание, но глубоко внутри – там, где, по его предположению, находилась душа, – полоснула острая боль. Он снова почувствовал себя обманутым и преданным. Никто, ни один человек не думает о его чувствах.
– Очень удачно, что ты нашел меня, – лениво растягивая слова, начал он. – Я как раз собирался отправить к вам лакея с запиской, что никак не смогу прийти. Дела. Будь так любезен, передай мои поздравления леди Рокингем.
– Но, Корт! – возмутился Тобиас. – Что за идиотский тон? Ты ведешь себя, как напыщенный и-индюк! Черт возьми, лучший друг заслуживает д-друго-го обращения!
– Бывший лучший друг, – холодно поправил Корт.
Эти слова острой болью отозвались в нем, оставив после себя гулкую пустоту. Он не спеша допил вино, потом поднялся.
– 3-значит, у тебя так мн-ного друзей, что ты без сожаления можешь оттолкнуть од-дного из них? —
Тобиас тоже встал.
– Отчего же, – возразил Корт насмешливо, но насмешка эта была над собой. – Просто я наконец понял, что не способен вызывать в людях теплых чувств.
Он направился к выходу, но Тобиас заступил ему дорогу.
– Белль просила п-передать, что будет ждать тебя. – Еще раз повторяю, Рокингем, я не смогу сегодня вечером быть у вас, – процедил Корт, – и тебе известно почему: потому что там будет моя бывшая жена. Пригласив эту потаскуху, леди Габриэль сделала свой выбор, а ты, если считаешь себя моим другом, не должен был соглашаться с ней. Мужу совсем не обязательно потакать всем прихотям жены. Конечно, никто лучше меня не знает, с какой легкостью взгляд прекрасных женских глаз способен превратить самого умного мужчину в осла, но от друзей я жду поддержки в минуты испытаний.
– Да чт-то с тобой такое, К-корт! – возмутился Тобиас, с трудом поспевая за широким, несмотря на хромоту, шагом друга. – Белль имеет право приг-гла-шать в дом кого хочет. Я д-доверяю ее сужд-дениям. Не хватало еще, чт-тобы нам диктовали, с кем п-поддержи-вать отношения, а с кем нет!
Чувствуя на себе любопытные взгляды, Корт повернулся к Тобиасу, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– Дорогой мой Рокингем, у меня и в мыслях не было диктовать что бы то ни было тебе или твоей жене. Однако хорошо бы тебе понять, что и вы не должны распоряжаться моей жизнью. Если мне придется когда-либо столкнуться с Филиппой Бентинк, этот паршивый город, насквозь пропитанный ханжеством, раз и навсегда усвоит, как я к ней отношусь. А пока я собираюсь сделать все, чтобы ее приняли в свой круг разве что судомойки или мусорщики.
Потрясенный ненавистью, прозвучавшей в голосе друга, Тобиас на несколько секунд онемел, а когда пришел в себя, дверь за Кортом уже захлопнулась.
Догнал он его уже на улице.
– Я не знаю, Уорбек, к-какое ужасное наказание ты п-приготовил для Филиппы, но хочу дать тебе один совет: обуздай свой бешеный нрав. Мстить беззащитной женщине – гнусность, и если ты сделаешь это, то пот-теряешь уважение тех, к-кто еще любит тебя. И еще… я прошу тебя, К-корт, прошу именем всего, что долгие годы связывало нас: не предп-принимай ничего, пока не увидишь ребенка Филиппы. – И прежде чем Kopд успел послать к дьяволу и ребенка, и его мать, Тобиас исчез в толпе.
