Гэлен Фоули - Принц-пират

Однако в этот вечер в Доминике возобладала пьяная удаль, и он пренебрег легким путем. А может, молва была права и ее бывший жених действительно отлично владеет оружием?

Аллегра заметила, как Доминик выхватил кинжал, украшенный драгоценными камнями.

Незнакомец, улыбнувшись, легко перекинул огромный кинжал из одной руки в другую.

Теперь, увидев незнакомца в действии, девушка уже не удивлялась тому, что он легко ускользнул от стражи, посланной Домиником. Однако все же не представляла себе, как он перебрался через стену сада. Правда, незнакомец не походил на человека, который позволит остановить себя такому пустяку, как кирпичная стена высотой в четыре метра.

Но зачем он вздумал спасать ее?

— Ты тот, кто преследовал девушку, — процедил Доминик. — Ты никогда не спал с ней.

— Ну да, — признался незнакомец, — пока нет.

Аллегра фыркнула:

— Наглый невежа!

Скрестив руки на груди, она прислонилась к дереву. Итак, он преследовал ее.

Девушка знала это. Но зачем?

— Аллегра, иди в дом. Этот разбойник явно из числа мятежников.

— Но вы заперли двери, синьор. Помните? И кроме того, сомневаюсь, что он один из них. — Аллегра оглядела незнакомца. — Никто на площади не знал его.

— Синьорита Монтеверди, пожалуйста, не уходите, — обратился к ней незнакомец. — Увидев вас, я хотел представиться, но синьор вмешался раньше, чем мне удалось сделать это. Уверен, вы рады моей настойчивости, не так ли? — Он одарил девушку такой очаровательной улыбкой, что у нее дух захватило.

— Аллегра, — потребовал Доминик, — иди и крикни страже, чтобы она арестовала этого негодяя или забрала то, что от него останется, когда я разделаюсь с ним.

— А за какое преступление, синьор?

— Проникновение в частные владения.

— Едва ли это справедливо — в данном случае.

— Не перечь мне! — Доминик не отрывал глаз от незнакомца.

Кинжалы сверкнули в лунном свете, когда мужчины приняли боевую стойку.

— Он ничего не нарушил, — возразила Аллегра. — Это мой дом. Я скажу, что пригласила его. Не волнуйся, Доминик. Если бы этот человек хотел убить тебя, ты бы уже был мертв.

Незнакомец снова залился веселым смехом.

— Что это? Неужели я слышу комплимент моей скромной персоне? Ну теперь я буду сражаться за вас с удвоенной силой, сеньорита. Извинись, негодяй, или мне придется жестоко обойтись с тобой. — В грозном голосе незнакомца прозвучала ирония, которую Доминик не сумел оценить.

Очарованная Аллегра посмотрела на незнакомца.

— Уходите отсюда, — сказала она. — Вас повесят.

— Не успеют. — С этими словами Доминик бросился на противника.

Аллегра не желала кровопролития, но понимала, что если позовет охрану разнимать мужчин, то пострадает только ее напрасно рисковавший спаситель. К тому же она считала, что Доминик достоин наказания.

«Господи, да кто же он такой?»

Она устало поднесла руку ко лбу. Эти двое дрались так неистово, будто сражались за ее честь.

Тетя Изабель была бы в восторге.

Глядя на эту сцену, Аллегра подумала, что ее мечты о мире — пустая трата времени. В другое время она могла бы даже поразмыслить о грубой природе человека, но сейчас так устала от присутствия на балу и подготовки праздника, что хотела лишь одного — подняться к себе и заснуть. Пусть эти двое глупцов изобьют друг друга до полусмерти. И все же девушка не уходила и вздрагивала каждый раз, когда удары противников достигали цели.

Солдаты вскоре услышат шум схватки. Поэтому она должна остаться и в случае чего объяснить, что этот человек просто пытался помочь ей. Нельзя допустить, чтобы отрубили такую прекрасную голову.

Несколько минут Аллегра рассматривала незнакомца в тусклом оранжевом свете фонарей. Он был поразительно хорош собой. На широком, прекрасной формы лбу красовались великолепно очерченные иссиня-черные брови с дьявольскими, приподнятыми с внешней стороны кончиками. Под длинными загнутыми темными ресницами светились огромные, проникающие в самую душу глаза, черные, как ночное море. У него был гордый прямой нос римлянина и волевой подбородок прирожденного завоевателя. Однако губы, полные и чувственные, казалось, созданы для поцелуев и сладкой лжи.

Глаза незнакомца сверкнули от бешенства, когда Доминик бросился на него. Легко увернувшись, незнакомец схватил противника за руку и швырнул на траву как пушинку.

— Ну, хватит с тебя или причинить тебе боль? — вежливо осведомился незнакомец.

— Причини ему боль, — попросила Аллегра. Доминик поднялся с искаженным от ярости лицом.

— Ты умрешь за это, пес!

— За это? Да это же пустяки! — И снова бросился на него.

В следующую минуту Аллегра по-настоящему встревожилась. Противники все больше ожесточались. Она все же решила отправиться за стражей, боясь, как бы эти двое не пострадали, но тут вспомнила, что ворота сада заперты, а ключи у Доминика.

— Не могли бы вы прекратить? — спросила девушка.

Незнакомец бросил на нее взгляд, словно желая убедиться, что она никуда не уходит, и тем самым допустил ошибку. Доминик кинулся к нему с кинжалом, и Аллегра ахнула, когда лезвие скользнуло по левой руке незнакомца, распоров кожу. Из раны хлынула кровь.

Удовлетворенно засмеявшись, Доминик отступил:

— Вот я и поранил тебя.

— Нет, как вам это нравится? — пробормотал незнакомец, удивленно рассматривая руку. Он вскинул голову, и его глаза сверкнули как молния. — Очень даже щиплет.

Противники уставились друг на друга, и Аллегру вдруг охватил ужас.

Она поняла, что если сейчас же не вмешается, то незнакомец убьет Доминика, за это его повесят, а на ее совести будет смерть двух молодых мужчин.

— Послушайте, хватит! — властно воскликнула девушка, хотя ее голос дрожал. — Синьор, я приведу врача. Доминик! — Она направилась к бывшему жениху и протянула к нему руку, хотя он выглядел устрашающе с окровавленным кинжалом. — Ты доказал то, что хотел. А теперь отдай мне ключи и убирайся из этого дома.

Доминик взглянул на нее с холодной жестокой улыбкой:

— С тобой я разберусь позднее, дорогая. Но сначала покончу с этим наглым… отребьем.

В этот момент незнакомец отбросил нож и, прищурившись, в упор посмотрел на Доминика. Длинный изогнутый кинжал глубоко вонзился в землю.

Доминик взглянул на обтянутую кожей рукоятку кинжала, потом на незнакомца.

— На этот раз, мой друг, ты рассердил меня, — тихо проговорил незнакомец, разминая пальцы.

Пораженная Аллегра замерла. Доминик поднял кинжал, готовясь к новому броску. Кровь незнакомца испачкала его руку и брабантское кружево на рукаве.

Секунду длилось молчание; все словно застыло, загипнотизированное горящим от ярости взглядом незнакомца.