Мэри Николс - Наследство Уэстмера
– Это может быть Эдуард, либо Джеймс, либо Роберт, – угрюмо произнес Луи. – Ее ребенок будет обладать правом первенства.
– Он не может это сделать, – заявила Элизабет.
– Она – женщина, а поместье находится в майоратном наследовании.
– Ты осмелишься это проверить? – спросил его светлость.
– Я признаю: Эдуард может считать, что у него есть на это право, – сказала Элизабет, – но он заблуждается. Остальные двое… – Голос ее зазвучал громче. – Я не могу предположить, что вы рассчитываете на них. Один – олух, а другой – шалопай.
– Я сказал, что выбор сделает Белла, и от этого не отступлюсь, – ответил граф. – Джеймс уже высказал свое намерение сделать ей предложение.
– И вы отдадите ее этой куче навоза? Господи, вы, должно быть, сошли с ума. Подумать только: Джеймс Тренчард в этом доме! – Элизабет громко захохотала. – Да он будет держать свиней в гостиной, а цыплят – в вестибюле. Надеюсь у Изабеллы хватит ума, чтобы даже не думать о подобном предложении. Что касается тебя, Эдуард, то ты уже помолвлен с мисс Шарлоттой Меллиш.
– Не совсем, – отрезал он.
– То есть как – не совсем? Ты либо помолвлен, либо нет, а из надежного источника мне известно, что ожидается лишь объявление в газете. Ты прослывешь последним распутником, если изменишь своему слову.
– Что касается ваших сведений, мэм, то я еще не сделал официального предложения и могу быть отвергнут.
– О, значит, ты собираешься проявить себя настолько мерзко по отношению к мисс Меллиш, что она без колебания разорвет помолвку. Очень умно. – Она повернулась к Белле. – Ты сделаешь роковую ошибку, если примешь его предложение при таких условиях, моя дорогая.
– Я не сказала, что приму предложение от кого-либо из них, – с болью в голосе ответила Белла. – Все эти ссоры и споры не доставляют никому радости. Дедушка, пожалуйста, скажите, что вы всех разыгрываете.
– Ничего подобного я не скажу. – Он повернулся к лакею, принесшему второе блюдо, и сделал знак подавать. – А теперь мирно закончим трапезу.
Графиня открыла было рот, чтобы опять что-то сказать, но передумала и стала сосредоточенно поглощать рыбу. Белла чувствовала, что она все равно выскажется, как только закончится обед, и со страхом ждала этого.
Обед тянулся нескончаемо долго, одно блюдо сменялось другим. Дамы хранили молчание, а Луи без конца угощался вином его светлости. Даже Эдуард выглядел уже не таким высокомерным, когда перешли к фруктам. Кажется, все забыли – или делали вид, что забыли, – о причине, по которой они собрались, и говорили о чем угодно, но не о том, что было у каждого на уме. Все это походило на игру в кошки-мышки, и Белла ждала минуты, когда можно будет удалиться. Тут вошел Джоллифф и объявил его светлости, что прибыл капитан Хантли.
– Что ж, останется голодным, – заявил его светлость. – Мы уже почти закончили. Отведи его в гостиную – пусть подождет нас там.
– Милорд, он… – Джоллифф запнулся, – он несколько… растрепан. Мне кажется, с ним произошел несчастный случай.
У Беллы перехватило дыхание, а Эдуард положил на стол вилку и нож и встал.
– Он ранен? Где он?
В дверях за спиной Джоллиффа появился сам Роберт. Его красивый модный сюртук был порван и испачкан, галстук съехал набок. Но что хуже всего, так это то, что над глазом у него зияла рана с засохшей кровью, а под глазом – огромный багровый синяк. Он поклонился Элизабет и одновременно насмешливо улыбнулся Белле, которая хотела кинуться ему на помощь, но он остановил ее взглядом.
– Тысяча извинений, дамы. Я удаляюсь, чтобы привести себя в порядок. Простите, милорд. Помоги мне, Тедди, – обратился он к Эдуарду, – мне необходимо принять ванну. – И, хромая, вышел из комнаты, опираясь на руку брата.
– Ну и ну! – воскликнула Элизабет. – Небось участвовал в уличной драке и осмеливается после этого появиться в столовой. Куда мир катится? Ни манер, ни уважения. Что ж удивляться, когда низшие слои восстают против хозяев: у них есть с кого брать пример.
– Я уверена, что Роберт не дрался, – сказала Белла. – Он, разумеется, расскажет, в чем дело, когда приведет себя в порядок.
– В таком случае мы с тобой удалимся в гостиную, – заявила графиня. – Мы поболтаем, а его светлость и Луи поговорят о деле. – Она крепко взяла Беллу за руку, сделала реверанс графу и чуть ли не силком втащила Беллу в гостиную. – Ну, – сказала она, когда они уселись и им принесли поднос с чаем, – что же побудило твоего деда устроить этот спектакль? Ты не заметила – он последнее время не вел себя странно? Может, он не в себе?
– Он совершенно нормально себя ведет. Вот только подагра… Он не желает следовать совету доктора и воздерживаться от спиртного. Говорит, что подагра не имеет отношения к кларету и бургундскому, а причина ее – в сырой погоде. Возможно, он прав. Такой дождливой весны давно не было. Многие поля не вспаханы. Фермеры, как и Джеймс, находятся в бедственном положении и не могут заплатить своим работникам, которые вынуждены обращаться к приходским властям…
– Зачем ты притворяешься глупой, Изабелла? Меня совершенно не интересуют фермеры. Главное – чтобы они вовремя платили ренту. Я говорю об этой безумной идее выдать тебя замуж за наследство. Уверена, что дядю к этому склоняет старина Хансон.
Мистер Джордж Хансон был поверенным графа.
– Зачем ему это делать?
– Чтобы лишить наследства Луи. Ему никогда не нравился мой сын. Он считает его французом и поэтому смотрит на него с подозрением. Как это несправедливо по отношению к моему бедному мальчику! Он ведь почти всю жизнь прожил в Англии и отказался от своих земель во Франции.
– Отказался? – удивилась Белла. – Я думала, они были отняты у него революционерами.
– Да, это так, но предпринимались шаги, чтобы вернуть их. Конечно, сейчас там все разрушено и они ничего не стоят. – Графиня вздрогнула. – А если мы не проявим осмотрительности, то эта зараза распространится и мы получим революцию у себя на пороге.
– Не может быть!
– По дороге сюда я видела сожженные скирды, снесенные амбары и на пустых лавках плакаты «Хлеб или кровь». Вот и во Франции так все начиналось. Нам, чтобы это предотвратить, нужны у власти твердые люди, такие как Луи. Вот почему так важно, чтобы его наследство не было выставлено на торги.
Белла не назвала бы Луи твердым, но промолчала, спрятав улыбку.
– Миледи, неужели вам так отвратительна мысль о браке вашего сына со мной?
– О, ты довольно-таки приятная девочка, но скажи на милость, разве ты можешь соответствовать такому светскому человеку, как Луи? Ты живешь безвыездно в деревне, в обществе старика, который давно забыл, что значит вращаться в свете. Откуда тебе знать, как себя вести? Луи нужна представительная светская дама, а не робкая мышка. При дворе полно красивых женщин, а Колетт пользуется благосклонным вниманием принца-регента, который даст нам совет.
