Арнетта Лэм - Строптивая невеста
В обычных условиях Малькольм немедленно заключил бы ее в объятия. Но сейчас он предпочел солгать.
— Разумеется. Ты слишком прекрасна, чтобы оставлять тебя на произвол судьбы.
— На произвол? — прошипела Розина.
Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь как раз в тот момент, когда об нее раскололся кувшин.
На лестничной площадке стоял Александр.
— Девчонка в дурном настроении.
— Переживет. Отвези ее назад в Карворан и пришли туда штуку синего китайского шелка и ящик вишневой наливки.
Александр водил пальцем по вырезанному на деревянных перилах лестницы чертополоху.
— Кстати, господин мой, вам следует знать, что…
Малькольм потерял терпение и уже ничему не мог удивляться. Он в очередной раз горько пожалел об отсутствии миссис Эллиот. Уж на нее-то можно было положиться…
— В чем дело, Александр? Если ты хочешь сообщить мне, что люди недовольны холодными оладьями и жесткой бараниной, то я пошлю их всех на расчистку полей.
На лице солдата появилась улыбка. Выпрямившись, он заткнул большие пальцы за пояс, поддерживающий килт.
— Служанка леди Элпин. Она… ну, не такая, как можно было ожидать.
На лестнице послышались шаги. Малькольм подошел к лестничной площадке и застыл на месте.
По ступенькам поднималась самая необычная женщина, которую он когда-либо видел на шотландской земле. Горничная была такого же роста, как Александр, на ней была пышная юбка и блуза с широкими рукавами из тонкого батиста. Наряд был ярко-желтым с красными и синими полосами. Из-под тюрбана того же цвета виднелись черные, словно смоль, волосы. Поверх тюрбана она несла маленький бочонок.
Поднявшись на площадку, она сделала реверанс и склонила голову. Благодаря лебединому изгибу ее шеи простой жест вежливости показался очень изящным. Она так безукоризненно сохраняла равновесие, что бочонок на голове почти не шелохнулся.
Ошеломленный, Малькольм смотрел на ее эбеновую кожу и темно-карие глаза. Он задумался о своем друге Саладине. Что скажет мавр, когда, вернувшись, увидит в Килдалтоне молодую африканку?
Ответ на этот вопрос заставил Малькольма улыбнуться. На секунду он даже забыл, в какой хаос превратилась его собственная жизнь.
— Судя по всему, это и есть Иланна?
— Так точно. Боги поют, поют радостную песню в честь дня, когда я появилась на свет.
В ее речи сочеталось множество акцентов: мелодичный английский, принятый на Барбадосе, сливался с резкими гортанными звуками.
— Надеюсь, ты не будешь тосковать по Барбадосу.
— Я — ашанти, — она гордо вскинула подбородок, затем протянула Малькольму бочонок: — Дарю вам воду Барбадоса.
Александр перехватил бочонок и сунул его под мышку, словно мешок с зерном.
— Ты родилась в Африке?
Она стояла неподвижно, словно статуя.
— Как многие другие девочки племени ашанти, я была похищена. На невольничьем рынке в Барбадосе бимшир Чарльз купил меня у торговца.
Малькольма восхитило ее врожденное чувство собственного достоинства.
— Что такое бимшир? — поинтересовался он.
— На языке байян это означает «англичанин».
— На Барбадосе говорят на языке байян?
— Вы очень умный белый человек.
По словам Чарльза, пять лет назад Элпин помешала отпустить на свободу рабов с плантации. Эта женщина явно была ее рабыней. Малькольм предпочел поверить в худшее. Элпин предала своего опекуна.
Думая о том, как много женщин появилось в его замке, Малькольм решил сдержать свое любопытство относительно Элпин и Иланны до отъезда Розины.
— Твоя госпожа в самом конце коридора.
Он махнул рукой по направлению к комнате Элпин и направился в свой кабинет. Вернувшись, Саладин обнаружит в замке Килдалтон женщину своей расы. Как только неискушенный мавр глянет на нее, он потеряет голову.
Радуясь, что ему самому не грозит ни в кого влюбиться, Малькольм опустился в любимое кресло. Он думал о том же, о чем и всегда: о властном характере Элпин Мак-Кей.
Элпин повесила в шкаф последнее платье и внимательно посмотрела на заднюю стенку шкафа. Она застучала по ней костяшками пальцев, разыскивая пустоту. Затем Элпин принялась искать защелку двери одного из потайных туннелей, которыми изобиловал замок Килдалтон. Когда ее пальцы коснулись металла, она обрадовалась. Отодвинув панель, Элпин заглянула в темный проход. Запах пыли напомнил ей детство.
— Почему ты всегда называешь этого лорда Малькольма сопливым щенком? — требовательно спросила Иланна. — Он очень красивый мужчина.
Отогнав воспоминания о своем одиноком прошлом, Элпин вернула панель на место и повернулась к подруге.
— Внешность здесь ни при чем. Он негодяй.
— Так точно, — склонившись над диваном, Иланна принялась изучать вышивку на покрывале. — Здесь хорошо умеют вышивать. Расскажи, каким он был, пока духи бесчинств не завладели его душой.
Элпин трудно было оставаться беспристрастной, когда речь шла о Малькольме. Но с подругой следовало разговаривать честно.
— Он был милым парнишкой и ненавидел свое имя.
Иланна оторвалась от покрывала.
— А что означает имя Малькольм?
— Его назвали в честь древнего шотландского короля.
Иланна уселась на пуховую перину.
— Ты говорила, что Элпин — тоже имя шотландского короля. Это правда?
— Да. Нас обоих назвали в честь правителей этой земли.
Иланна покачала головой.
— Как интересно.
— Это единственное, что между нами есть общего. В детстве Малькольм отказывался откликаться на свое имя.
— И как его называли?
— Каждый день по-разному. Он читал про разных исторических деятелей — королей, философов, воинов и монахов, а затем выбирал себе роль на день и даже одевался соответственно.
Иланна положила на кровать свой кожаный чемоданчик и открыла застежку.
— Ты имеешь в виду эти забавные штаны и белые парики?
Элпин вспомнила тот день, когда он представлял себя Карлом Первым. Малькольм отказался от парика и водрузил на голову бумажную корону. Тогда она убежала из замка Синклер и тайно жила в комнате в башне. Никто не подозревал, что она находится в Ки-лдалтоне, ибо Элпин пробиралась в потайной туннель исключительно по ночам.
— Нет, я не припоминаю, чтобы он когда — нибудь носил парик. Хотя однажды он был Цезарем. Видела бы ты его, когда он закутался в простыню и напялил венок из листьев рябины!
Иланна вынула мешочки с травами и разложила их на кровати.
— Ты поешь счастливую, счастливую песнь о тех временах.
— Да. Он мне нравился, — честно ответила Элпин. Теперь, когда она узнала, что не Малькольм рассказал ее дяде о том, где она пряталась, она была готова признать это. — Но это было много лет назад. Теперь он стал жадным, эгоистичным подонком.
