Жаклин Рединг - Белый туман
Спальня гувернантки, куда Элинор проводили в первую очередь и которая должна была превратиться в пристанище на ближайшие месяцы, оказалась весьма скромной как по размерам, так и по обстановке. Здесь стояла покрытая пледом складная кровать, столик рядом с ней, небольшой комод с несколькими ящиками и простой умывальник в самом дальнем углу. Стены, голая каменная поверхность которых была выбелена известью, не имели никаких украшений, кроме грубого крюка, на который, как показал ей Фергус, следовало вешать принесенную им крузи - маленькую железную лампу в виде неглубокого ковшика, наполненную рыбьим жиром.
Эта комната, которую в прежние времена называли «палатой с расписными стенами», встроенная в самую толщу стен крепости, представляла собой точную копию другой спальни, расположенной дальше по коридору, которую занимала дочь виконта. Большая же часть верхнего этажа была отдана под классную комнату, которая тянулась на значительное расстояние вдоль коридора. По контрасту с обеими спальнями стены здесь были покрыты штукатуркой, и кроме того, там имелся камин с резной отделкой, из чего Элинор заключила, что это помещение в прошлом служило хозяйской опочивальней, а две меньшие по размерам комнаты рядом, по-видимому, использовались в качестве уборной или помещения для слуг. Однако, несмотря на внушительные размеры, классная комната имела лишь одно окно - одно на всем этаже.
Теперь Элинор стояла, никем не замеченная, в дверном проеме, любуясь игрой угасающего дневного света, проникавшего сквозь это единственное узкое оконце и озарявшего тонкий профиль девочки, сидевшей в комнате. Кроме них двоих, в классной никого не было: едва исполнив поручение, Фергус снова вернулся вниз к своим обязанностям, предоставив ей самой знакомиться со своей будущей подопечной.
Джулиана Макфи оказалась прелестным маленьким созданием - стройной, с такими же темными, как ночь, волосами, что и у ее отца. Все еще влажные после дождя, они завивались чуть ниже плеч в мягкие локоны, светло-голубая лента, которая должна была их поддерживать, свисала безвольно у нее над ухом. Поверх белых панталон, которые выглядывали из-под пышных клетчатых юбок, она носила голубое платье, украшенное широким поясом. Ее маленькие губки были слегка поджаты, что придавало ей немного хмурое выражение, а глаза, казавшиеся особенно большими на тонком личике, были какого-то густого, не поддающегося определению оттенка. Внешне Джулиана выглядела самой обычной девятилетней девочкой, одной из тех, кто проводит все дни, прихорашиваясь перед вымышленными чаепитиями и укладывая свои волосы в затейливые прически. И только присмотревшись повнимательнее, можно было заметить в ее облике нечто иное, таившееся глубоко внутри, что заставляло ее казаться отстраненной, почти недоступной - совсем как та дорогая фарфоровая кукла, которую Элинор видела когда-то в витрине одного из магазинов на Бонд-стрит в Лондоне, прелестная на вид, но слишком хрупкая - на такую можно было только любоваться со стороны, но не играть с ней.
Неслышно переступив порог классной комнаты, где на полу уже лежали глубокие тени от угасавшего дневного света за окном, Элинор пересекла ее и остановилась рядом со своей подопечной. Джулиана, все это время не покидавшая своего сиденья у окна - простого углубления, высеченного в камне, - даже не шелохнулась. Если она вообще заметила появление Элинор, то никак этого не показала.
– Здравствуй, Джулиана, - произнесла Элинор, приветливо улыбнувшись девочке. - Я - мисс Харт, твоя новая гувернантка.
Она протянула ей руку, однако Джулиана не сделала ответного движения. Правда, девочка все же подняла глаза и бросила на Элинор беглый взгляд, из чего следовало, что, даже будучи немой, Джулиана тем не менее могла слышать.
Прошло еще мгновение. Джулиана снова устремила взор в окно, слегка отодвинувшись от того места, где все еще стояла Элинор. Позади нее за окном по-прежнему уныло барабанил дождь, стекая тонкими струйками по стеклу, да ветер проносился через внутренний двор замка с шелестом, похожим на чей-то отдаленный стон. Пока часы отсчитывали минуту за минутой, Элинор подыскивала слова, которые могли бы нарушить затянувшееся молчание между ними.
– У нас еще осталось немного времени до обеда, - наконец произнесла она. - Правда, мы не сможем пойти на прогулку из-за дождя, но думаю, нам удастся найти себе какое-нибудь подходящее занятие.
Ответа не последовало. Глядя прямо в затылок Джулиане, Элинор спросила:
– Ты умеешь читать?
И снова тишина в ответ. Тогда она окинула взглядом комнату в надежде найти какую-либо книгу или игрушку, что-нибудь, что могло бы привлечь внимание девочки.
Это место, тут же решила про себя Элинор, выглядело таким же скучным и невыразительным, как книга, в которой нет ничего, кроме пустых страниц. Стены комнаты оказались совершенно голыми и были покрыты краской какого-то ужасного блеклого оттенка, не совсем зеленого и не совсем бежевого, но представлявшего собой нечто среднее между ними. Лишь на одной стене висела поблекшая карта Англии, начерченная, похоже, еще двести лет назад. Мебель в комнате, громоздкая и малопривлекательная, была выкрашена в тот же безжизненный цвет, что еще более усиливало и без того мрачное настроение, царившее здесь. Окно было забрано снаружи решеткой из узких стальных прутьев, и хотя, по всей видимости, это было сделано в целях безопасности, со стороны классная больше походила на городскую тюрьму, чем на приют учености. Другим украшением комнаты, как с отвращением заметила Элинор, была потрепанная березовая розга, угрожающе приставленная к стене рядом с дверью. Неудивительно, что ребенок предпочитал проводить время, глядя в окно.
На полках Элинор обнаружила несколько типичных образчиков детской литературы, начиная с «Басен» Эзопа и сказок братьев Гримм до начального курса грамматики Уэддерберна. Отдельные разбросанные по комнате игрушки, которые выглядели так, словно их никогда не касалась рука ребенка, соседствовали с другими, передававшимися из поколения в поколение. Одна из таких игрушек вызвала у Элинор особый интерес. То была деревянная кукла с нарисованными краской черными глазами и соломенного цвета волосами - кукла-манекен вроде тех, которыми пользовались модные портные во Франции, чтобы продемонстрировать в миниатюре свои последние модели богатым английским клиентам. На ней была настоящая одежда - поверх подбитой ватой нижней юбки и льняной сорочки имелось платье с широким кринолином, наподобие тех, которые носили в минувшем столетии. Однако вовсе не затейливый костюм привлек внимание Элинор к этой кукле. В выражении ее лица было нечто близкое к отсутствующему взгляду Джулианы, что заставило Элинор протянуть руку к игрушке.
