Элизабет Бойл - Стань моей судьбой
— Хорошо, — примирительно сказал мистер Эллисон.
Клифтон едва сдержался, чтобы не ворваться в кухню с намерением согласиться с дочерью этого человека.
Ее отцу нечего опасаться на его счет.
Подумать только, Люси Эллисон! Клифтон вздрогнул.
— Поскольку он не возьмет тебя, Гусси. Ни один из них не возьмет. Благородным образом, — вздохнул Эллисон. — Я вырастил вас обеих как леди…
Услышав это, Клифтон вскинул бровь. Люси Эллисон леди? Он хотел поправить ее отца, но не стал этого делать.
— …ни на секунду не думай, что кто-то из них закроет глаза на твое происхождение, уж такие они, и не важно, что они говорят, чтобы очаровать тебя.
— Я не из тех, кого можно очаровать, папа.
Совершенно верно, подумал Клифтон.
— Так-то оно так, Гусси. Ты не выносишь этого человека и ясно дала ему это понять, но суть в том, что Пимм хочет, чтобы мы его обучили, и мы это сделаем.
Наступила тишина. Ее нарушил тихий женский вздох.
— Так ты поможешь? — спросил ее отец. Судя по звуку, корзину плюхнули на стол.
— Да. Ты же знаешь, что помогу. И дядя Тоуд хочет…
Дядя Тоуд? Она назвала Пимма, руководителя шпионской сети Англии, самого страшного человека в министерстве иностранных дел «дядя Тоуд»?
Не успел Клифтон это переварить, как мисс Эллисон снова закусила удила.
— Должна признаться, что не прочь посмотреть, как этому надменному типу прищемят хвост…
— Гусси, — предостерег ее отец.
— Папа, ты всегда говоришь, что уроки смирения самые трудные. Осмелюсь сказать, для графа сегодняшний урок будет самым горьким. — Помолчав, она добавила: — Все может обернуться довольно скверно!
«Именно на это ты и надеешься, дерзкая девчонка. — Клифтон выпрямился. — Значит, хочешь посмотреть, как мне прищемят хвост, да?» Им овладело ледяное спокойствие. Она убеждена, что он не пройдет испытание, столкнувшись с опасностью, не так ли? Он кое-что ей покажет, этой самонадеянной мисс.
Громко кашляя, Клифтон спустился вниз и вошел в кухню.
— Я звонил, чтобы принесли чай, но так и не дождался его. — Сделав паузу, он оглядел семейную сцену, затем повернулся к мисс Люси и поднял бровь, словно указывая, что ей следовало об этом позаботиться.
Люси наверняка жалела, что не может опрокинуть чайник кипятка на голову Клифтону.
— Ах, Клифтон, вы как раз вовремя, — сказал Эллисон. — У меня к вам просьба.
— Конечно, сэр. — Он слегка наклонил голову. — Чем могу быть полезен?
— Гусси нужно сходить в деревню по просьбе миссис Кьюин, но, увы, с ней некому пойти. Бесс приболела… миссис Кьюин занята… Марианна и Томас Уильям ушли… — Он запнулся и вопросительно посмотрел на дочь.
— …разносить продукты бедным, — закончила Люси скромным тоном дочери священника.
Хоть Марианна Эллисон щедрая и дружелюбная девушка, Клифтон поставил бы годовой доход, что она так же занимается благотворительностью, как грабит почтовые кареты.
— Вы согласились бы, милорд, проводить мою девочку до деревни? — спросил Эллисон. — Не люблю, когда мои дочери рискуют выходить без сопровождения.
Клифтон украдкой взглянул на дочь старого шпиона. Девушка была хороша и казалась столь же невинной, но в ее глазах вспыхивали опасные огоньки.
Она подзадоривала его отказаться.
Но мисс Люси, при всей ее гордости и предубеждении, не знала, что он любил хороший вызов. Почти так же, как любил побеждать.
— Конечно, сэр, — ответил Клифтон. — С моей стороны было бы крайне небрежно позволить молодой леди отправиться без сопровождения.
«По крайней мере узнаю, что вы двое для меня приготовили».
Выйдя из дома в обществе графа Клифтона, Люси оказалась в противоречивом положении.
— Окажите мне честь, мисс Люси, — любезно сказал он, подав ей руку.
— Люси, милорд. Пожалуйста, зовите меня Люси, — ответила девушка, когда он аккуратно устроил ее пальцы на своем рукаве, будто она настоящая леди и он вывел ее на прогулку в фешенебельный лондонский парк.
— Но, мисс Люси, — убеждал он, — я не хочу бросать тень на вашу репутацию, кто-нибудь может предположить…
— Боже мой! Лорд Клифтон, — с этим человеком она теряла всякое терпение, — никто не называет меня «мисс Люси». Так обращаются к сестре викария.
Повисла пауза, потом он спросил:
— И кто-то может спутать вас с сестрой викария?
Этот иронический комментарий огорошил Люси. Она взглянула на графа, чтобы выяснить, дразнит ли он ее или просто оскорбляет, но ни того ни другого не отразилось на его красивом лице.
— Погода замечательная, — беспечно продолжал он, открыв пред ней ворота, и они вышли на тропинку.
— Да, весьма, — ответила Люси.
— И часто вы ходите в деревню?
Люси оглянулась на него. Он что, действительно болван?
— Да, милорд. Каждый день.
— Невероятно! — ответил он. — Осторожнее, дорога, кажется, здесь неровная. — Он провел ее мимо опрокинутого камня.
«О Боже, я не из фарфора сделана!»— хотелось воскликнуть Люси. Она безуспешно пыталась высвободить руку, но Клифтон положил сверху свою ладонь и крепко держал ее.
Господи, она ходила этой дорогой почти каждый день и чаще всего одна, поскольку в округе пяти миль не было парня, который не обходил бы Люси Эллисон за версту или испытывал к ней что-нибудь кроме уважения.
И поскольку она привыкла к независимости, ей крайне непривычно было идти в тени графа, ее пальцы попали в ловушку на его рукаве.
Он оказался выше, чем она хотела думать, и казался внушительным.
«Ну, не совсем внушительным», — думала она. Внезапно почувствовав неловкость, Люси смотрела на дорогу и задавалась вопросом, где прячутся Расти и Сэмми.
Что, если ее отец прав и граф против них устоит?
Она покачала головой. Невозможно. Он избалованный аристократ. Вот и все.
Ее пальцы дрогнули на его рукаве, под ее перчаткой оказались твердые мускулы.
Что-то в ней затрепетало от этого ощущения.
«Ты так уверена, что он болван, Люси?»
— Вы всю жизнь жили в Хэмпстеде? — спросил граф.
— Извините, что? — Люси с трудом вернулась к реальности, ее взгляд рассеянно остановился на его предплечье.
— Хэмпстед. Вы жили здесь всю жизнь? — повторил он, улыбаясь, как будто говорил с ребенком.
— Большую часть жизни, — ответила она, немного смущенная ослепительной улыбкой на его красивом лице. — Я родилась в Риме, но воспоминания о нем стерлись из памяти.
Черт возьми, что это она разоткровенничалась?
— Рим, говорите? Как уникально, — объявил он. «Не очень, если ваша мать итальянка», — хотела едко возразить Люси, но это только повлечет за собой разговор о матери.
