Филиппа Карр - Черный лебедь
Он не мог примкнуть к противоположному лагерю.
Люди, которые так поступают, всегда вызывают подозрение. Принято думать, что такое, можно сделать лишь ради личной выгоды.
Но ирландский вопрос всерьез волновал его.
— Видишь ли, — сказал он мне, — наш премьер уже стар… Многие говорят, что он слишком стар. В свое время у него было безошибочное чутье. Я бы сказал, что он один из величайших политиков в истории нашей страны… но у него появляются навязчивые идеи. Взять хотя бы те годы, когда он устроил свой крестовый поход с целью спасения уличных женщин.
Я знала об этом. Рассказывали, что мистер Гладстон выходил из дому поздно вечером и прогуливался по Пикадилли и Сохо, в тех районах, где подыскивают себе клиентов проститутки. Когда он получал приглашение от дамы, — будучи не из тех мужчин, которые делают предложение первыми, — он задавал даме несколько вежливых вопросов, стараясь не впасть в морализаторский тон, демонстрировал ей свою симпатию и приглашал ее к себе домой. Женщины, отправившись к нему, были, должно быть, потрясены, встретив в доме клиента благородную миссис Гладстон, которая предлагала им ужин и кучу добрых советов, объединившись со своим мужем в попытках наставить их на путь истинный.
Подобной деятельностью он занимался более сорока лет, взяв за обыкновение посвящать этому, по крайней мере, один вечер в неделю.
— Конечно, он всегда отличался от остальных, — сказал отец. — Он превосходен. У него появляется какая-нибудь идея, и он старается реализовать ее. Ему и в голову не приходит, что этим он может повредить самому себе. Он чувствует себя обязанным вершить то, что считает правым делом. И вот теперь, как в случае с крестовым походом за спасение уличных женщин, он набросился на проект самоуправления Ирландии.
Общение с падшими женщинами легко могло разрушить его карьеру. Действительно, поползли всевозможные слухи, касавшиеся его истинных намерений в отношении этих женщин, но ему было все равно. Он чувствовал, что на него возложена миссия, и был полон решимости выполнить ее Понимаешь, в некотором смысле его нельзя считать вполне нормальным человеком.
— А теперь он твердо уверовал в необходимость самоуправления для Ирландии, — сказала я, — в то время как ты начинаешь понимать, что это ошибочное решение. Его навязчивая идея может положить конец его карьере, тем не менее, он не колеблется.
— Боюсь, что может начаться гражданская война.
Гладстон забывает о том, что многие, и особенно в Северной Ирландии, не желают никакого самоуправления. Если он будет продолжать в том же духе, это плохо кончится для него.
— Он похож на святого, — сказала я. — Он обязан делать то, что считает правильным, невзирая ни на какие последствия для себя.
Мой отец все более убеждался в том, что на этот раз их пути с Гладстоном расходятся, и наконец он принял решение — как оказалось, фатальное для него.
В нем победило чувство долга. Его первым шагом было выступление, в котором он заявил о своей оппозиции к законопроекту об Ирландии. Как обычно, отчет о его речи появился в газетах.
Отец всегда был сильным, остроумным оратором, харизматической личностью, человеком, постоянно привлекавшим к себе всеобщее внимание. Не вполне кристальное его прошлое и то, что из-за, этого он упустил блестящие возможности, постоянно привлекали к нему внимание общественности; более того, его часто и с удовольствием цитировали.
Наутро после произнесенной им речи его имя появилось в газетах под заголовком:
« ЛЭНСДОН В ОППОЗИЦИИ К ЗАКОНОПРОЕКТУ О САМОУПРАВЛЕНИИ.
ОРУЖЕНОСЕЦ ГЛАДСТОНА ДЕЛАЕТ РЕЗКИЙ ПОВОРОТ.
КОНСЕРВАТОРЫ ТОРЖЕСТВУЮТ.»
Я зашла в его кабинет в тот момент, когда он читал газеты.
— Значит, ты решился, — сказала я.
— Я уверен, что поступил правильно, — ответил он спокойно.
Потом начались напряженные, волнующие дни. Мы внимательно следили за обсуждением законопроекта в палате общин. Он прошел по всем статьям, хотя, как указал мне отец, ничтожным большинством голосов.
Потом… потом его отклонила палата лордов.
Жирные черные заголовки во всех газетах бросались в глаза.
Везде писали про поражение Гладстона. Некоторые обозреватели подчеркивали, что именно отчетливо выраженная оппозиция моего отца к этому проекту сыграла решающую роль в том, что закон не был принят.
Напряжение росло. Отец признался мне в том, что он потерял все шансы получить место члена кабинета.
Глад стон был взбешен. Он собирался организовать внеочередные выборы под лозунгом» Страна против лордов «.
— Старикан не понимает, что страна устала от обсуждения этого предмета Он считает, что все, как и он, поглощены ирландским вопросом.
— А как он относится к тебе? — спросила я.
— Ox… Он раздражен и разочарован во мне. Да и оскорблен. Хотелось бы мне переубедить его.
В последние дни он выглядит очень уставшим и постаревшим.
— И что ты собираешься делать?
Отец взглянул на меня и пожал плечами. Это был один из тех редких моментов, когда я видела его неуверенным.
Затем он сказал:
— Пока — продолжать делать свое дело. То, что я не согласен с премьер-министром, вовсе не значит, что я перестаю быть депутатом в Мэйнорли.
— А может быть, ты просто бросишь заниматься политикой?
— Вот уж нет! Признать свое поражение? Конечно, нет. Я буду без колебаний выражать вслух свое мнение.
— Но разве не так поступают все члены парламента?
— Им следовало бы так поступать, но случается, что личные взгляды не всегда совпадают с точкой зрения партии. И тогда человеку приходится делать Выбор.
— Как в твоем случае.
В эти дни мне постоянно хотелось быть рядом с ним, быть наготове, если ему захочется поговорить со мной И он действительно разговаривал со мной гораздо более откровенно, чем раньше Конечно, мы говорили не только на политические темы.
А потом наступил тот самый вечер, когда я ожидал его возвращения из палаты общин.
Как обычно, я приготовила ему в кабинете ужин.
На маленькой горелке разогревался суп, были приготовлены холодный цыпленок и домашние хрустящие хлебцы.
Шло время. Было уже почти Десять. Я думала о том, что сейчас происходит в парламенте. Я понимала, что некоторые коллеги отца не слишком довольны его поведением. Но я уверяла себя в том, что он поступил правильно. Люди обязаны действовать в соответствии со своими убеждениями, даже если при этом им приходится выступать против интересов партии. Всем должно быть ясно, что парламент является местом для свободных дискуссий.
Я попыталась приняться за чтение, потом начала размышлять о Джоэле, представляя себе, чем он сейчас занимается. Сколько времени займет эта миссия?
