Джулия Гарвуд - Львица
– Я знал, чем рискуют-ответил Лайон. – Тебе ведь не нравится Ричардс, так ведь, Рон?
– Ему вовсе не следовало отправлять тебя с этим последним маленьким поручением, друг мой.
– Ричардс ставит государственные дела выше личных интересов.
– Выше наших личных интересов, ты хочешь сказать, – поправил его Рон. – Право, ты должен был уйти со службы вместе со мной. Если бы ты не был так нужен…
– Я ушел, Рон.
Граф не мог сдержать изумления. Лайон не зря опасался сообщать другу эту новость прилюдно: тот вполне мог издать громкий торжествующий вопль.
– Не надо так удивляться, Рон. Ты ведь уже давно; изводил меня уговорами уйти в отставку.
Рон покачал головой.
– Я это делал потому, что я твой друг и, очень может быть, единственный человек, кого беспокоит твое будущее, – сказал он. – Ты и так исполнял долг намного дольше, чем мог бы выдержать обычный человек. Я, например, не смог бы вынести этого. Так это правда? Ты действительно ушел в отставку? А Ричардсу ты сказал? – прошептал Рон, пристально глядя на Лайона.
– Да, Ричардс знает. Он не очень-то доволен.
– Ему придется с этим смириться, – пробормотал Рон и поднял бокал в приветственном жесте. – Тост, друг мой, за долгую жизнь. Желаю тебе найти счастье и покой. Ты заслуживаешь этого.
Поскольку бокал Лайона был пуст, он не поддержал тост. Да и вообще он сомневался в том, что пылкое пожелание Рона сбудется. Счастье – время от времени, конечно, возможно. А вот покой…
Прошлое никогда не позволит Лайону обрести покой. Это такая же недостижимая цель, как и любовь. Лайон смирился со своей долей. Он выполнил то, что считал необходимым, и не испытывал никакой вины. Только лишь самыми темными ночами, когда он оставался наедине с собой, его начинали преследовать образы прошлого. Нет, никогда ему не обрести покоя. Кошмары не отступят от него.
– Ты опять за свое, – заявил Рон, толкая Лайона, чтобы привлечь его внимание.
– Что я такого сделал?
– Распугиваешь дам своей хмурой физиономией.
– Приятно услышать, что я не утратил этой способности, – лениво протянул Лайон. Рон покачал головой.
– Ты что, собираешься находиться в прострации весь вечер?
– Возможно.
– Отсутствие у тебя какого-либо энтузиазма просто ужасно. Я лично в прекрасном настроении. Новый сезон всегда горячит мне кровь. Твоя сестра, наверное, тоже с нетерпением ждет приключений, – добавил он. – Боже, просто не верится, что этот ребенок наконец вырос!
– Диана действительно несколько взволнована, – признался Лайон. – Она уже достаточно взрослая, чтобы начать подумывать о замужестве.
– Она по-прежнему такая… порывистая? Я ее уже больше года не видел.
Лайон улыбнулся столь мягкой характеристике, которую Рон дал поведению его сестры.
– Если ты хочешь узнать, продолжает ли она попадать в различные переделки, поскольку напрочь лишена осторожности, то да, она по-прежнему порывистая.
Рон кивнул. Он оглядел комнату, затем вздохнул:
– Нет, подумать только! Какой цветник свежих прекрасных дам ожидает меня. По правде говоря, я думал, что мамаши побоятся выводить их в свет, если учесть, что Джек и его банда все еще несвободе.
– Я слышал, что воры посетили Веллингхэма на прошлой неделе, – заметил Лайон.
– И наделали столько шума! – перебил его Рон с ухмылкой. – Леди Веллингхэм даже слегла и поклялась, что она не встанет до тех пор, пока не найдутся ее изумруды. Странная реакция, на мой взгляд, если учесть, сколько просаживает ее муж за карточным столом. Он же отъявленный мошенник.
– Насколько я понимаю, Джек ограбил только Веллингхэмов. Правда ли, что он не тронул гостей?
Рон кивнул:
– Да. Он явно торопился.
– Сдается мне, что он просто жаждет быть пойманным, – заметил Лайон.
– Не согласен, – ответил Рон. – До сих пор он грабил только тех, кто этого заслуживает. Я даже восхищаюсь им.
Лайон озадаченно посмотрел на него, и Рон поторопился сменить тему.
– Дамы осмелились бы подойти к нам, если бы ты улыбнулся. Может быть, тогда и тебе перепал бы кусочек счастья.
– По-моему, ты окончательно выжил из ума. Неужели тебе нравится весь этот фарс?
– А некоторые думают, что это ты выжил из ума, Лайон. Мне кажется, ты просто слишком долго не был в обществе.
– А ты провел в нем слишком много сезонов" и это не могло не отразиться на твоих умственных способностях, – ответил Лайон. – У тебя мозги размякли.
– Чепуха. Мои мозги размякли еще тогда, когда мы с тобой в школе пили джин. Нет, правда, я прекрасно провожу время. И ты так смог бы, если бы убедил себя, что все это просто игра.
– Я не играю в игры, – сказал Лайон. – И по-моему, точнее было бы назвать все происходящее войной.
Рон засмеялся, причем достаточно громко, чем вызвал любопытные взгляды.
– Это интересно. Значит, мы противостоим дамам, так?
– Вот именно.
– И какова их цель? На что они рассчитывают в случае победы над нами?
– На брак, разумеется.
– А-а, – протянул Рон. – И наверное, они используют в качестве оружия свое тело. Очевидно, их боевой план состоит в том, чтобы заставить нас так пылать от страсти, что мы потеряем голову и будем готовы предложить им все что угодно?
– Это все, что они могут, – подтвердил Лайон.
– Боже милостивый, люди правду говорят – ты действительно совсем сник. Боюсь, как бы твой цинизм не отразился на моей репутации. – – Рон даже вздрогнул, говоря это, но его нагловатая ухмылка испортила все впечатление.
– Не похоже, чтобы тебя это беспокоило, – сухо заметил Лайон.
– Этим дамам нужен только брак с нами, – сказал Рон. – Тебе нет необходимости играть в эту игру, если ты не хочешь. Но я всего лишь обыкновенный граф. А вот тебе, несомненно, нужно вновь жениться, чтобы продолжить род.
– Тебе чертовски хорошо известно, что я больше никогда не женюсь, – ответил Лайон. Его тон стал таким же жестким, как мрамор, на который он опирался. – Оставь эту тему, Рон. У меня пропадает чувство юмора, когда заходит речь о женитьбе. –
– У тебя вообще нет чувства юмора, – заявил Рон так весело, что Лайон не мог не улыбнуться.
Рон намеревался продолжить перечисление недостатков Лайона, но тут его взор привлекла рыжеволосая дама. Он был целиком занят ее созерцанием, пока не заметил, что к ним приближается сестра Лайона.
– Лучше прекрати хмуриться, – посоветовал Рон. – К нам идет Диана. Боже, она только что толкнула локтем графиню Серингхэм!
Лайон вздохнул, потом через силу улыбнулся.
Когда Диана остановилась прямо перед братом, ее короткие каштановые локоны, обрамлявшие ангельское личико, все еще продолжали подпрыгивать, а карие глаза сверкали от возбуждения.
