Ульяна Соболева - Катерина. Из ада в рай, из рая в ад

— Ты боишься… Ты не хочешь меня… Ты… Ты просто боишься меня?

Она приподнялась и обвила его шею тонкими руками.

— Нет, это неправда! Я думаю о тебе с той самой первой минуты, как увидела. Я знаю, что это погубит меня, но мне все равно. Я хочу погибнуть в твоих объятиях. Мне страшно, потому что я… Потому что это все впервые. Все… — Она покраснела и опустила глаза. — И поцелуи — тоже, до тебя меня никто не целовал.

Он крепко прижал ее к себе. Как же он так оплошал?.. Впервые его интуиция и опыт подвели его. В порыве страсти он даже не заметил, как робко она отвечает на его объятия и поцелуи. Сергей отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза. Бездонные, синие, в них можно было утонуть.

Она обняла его за плечи и спрятала лицо у него на груди.

— Мне кажется, что я люблю тебя, — прошептала она тихо.

Еще никогда признание в любви не было таким откровенным и робким одновременно, и еще никогда не вызывало в нем такой дикой радости.

— Кажется или любишь?

Девушка посмотрела ему в глаза.

— Люблю! Я еще никогда не чувствовала ничего подобного. Обними меня!

И он снова прижался губами к ее губам.

— Плевать на все! — шептала она ему в губы. — Пусть будет, как будет! Пусть уплывают! Я хочу быть с тобой.

Мужчина продолжал ее целовать.

— Кто уплывает? — спросил он, нежно гладя золотистые волосы.

Девушка закрыла глаза, наслаждаясь лаской, и тихо сказала:

— Пусть уплывают, я никуда не побегу. Я буду здесь, с тобой.

Так вот зачем все это, свидание и признания, внезапная так умело разыгранная страсть. Значит, побег. Вот зачем так ловко его окручивают. Любовный пыл тут же погас и его ослепил гнев и обида.

— Ты задумала бежать? — Мужчина отстранил ее от себя на расстояние вытянутой руки, чтобы видеть выражение ее лица, когда девушка начнет лгать и изворачиваться, — он уже не сомневался в том, что его хотели использовать.

Она кивнула.

— Но тебе незачем злиться! Через несколько минут они уплывут без меня. Я не поеду с ними. Пусть всего несколько дней, но я хочу провести их с тобой.

Сергей раздумывал ровно секунду.

— Рассказывай! — скомандовал он. — Кто ты?

— Я — никто, — грустно ответила Катя.

— Не нужно снова лгать, я знаю, чувствую, что ты не такая, как все они. Так кто ты? Ведь ты не простолюдинка, верно? Тогда скажи мне…

— Я — княжна Екатерина Павловна Арбенина.

Он ожидал чего угодно, но только не этого. Княжна! Подумать только. Хотя, это могло быть правдой… Он слышал историю о заговорщике Арбенине. Князь принимал в своем доме и давал кров иностранным шпионам. А так же помогал им в изготовлении и получении фальшивых документов. Продал свою родину за золото французского короля. Его застрелили при побеге. Неужели, у него была дочь? Об этом он не слышал…

— Так ты — дочь того заговорщика? Я слышал о нем, но никогда не знал, что у него была дочь.

— Да, он мой отец, хотя мне и безумно стыдно это осознавать. Я — дочь человека, в чьих грехах после его смерти обвинили меня и заперли в монастырь.

Князь Арбенин не отличался особым благородством и всегда слыл коварным и подлым человеком. У него была плохая репутация забияки и картежника-шулера. Правда, Бог не обидел его внешностью. Он был хорошо сложен и отличался смазливой красотой, от которой так млели женщины при дворе. Он наслаждался их вниманием, менял их, как перчатки и не брезговал их деньгами. Но однажды с ним случилась то, чего он никак не ожидал. Он влюбился. На очередном балу Павел Владимирович встретил Дарью Ивановну Ольшанскую и был сражен ее красотой, нежностью и наивностью, скромностью и образованностью. Их свадьба состоялась против ее воли — Ольшанский был должен Павлу Владимировичу денег, и последний ловко использовал это, пообещав старику забыть о долге. Венчание состоялось почти сразу — через месяц после знакомства, а спустя некоторое время имение Ольшанских сгорело при пожаре, погибли родители Дашеньки. Власти были уверены в поджоге, но виновного так и не нашли.

Надо отдать должное князю — с женой он обращался хорошо, одаривал подарками и вниманием, в общем, вел себя по отношению к ней, как обычный влюбленный мужчина. Но, к несчастью, Дарья оставалась по отношению к нему все так же холодна, и вскоре, устав от упрямства жены, Арбенин вернулся к прошлой жизни, правда теперь он раз в неделю исправно посещал родное поместье, — для исполнения супружеских обязанностей в надежде, что жена забеременеет и тогда изменит свое отношение к нему. Но долгожданной беременности все не было. И теперь Арбенин с чистой совестью заводил романы на стороне. Во всех его начинаниях и интрижках участвовал его лучший друг — Петр Николаевич Потоцкий, такой же повеса и хитрый лис, как и он сам. Их обоих связывали карты, оргии и общие женщины. На то время Потоцкий овдовел и у него рос сын, всецело порученный нянькам и мамкам. Разгульная жизнь привела к тому, что кошельки обоих друзей начали быстро худеть и вскоре опустели, заставив обоих друзей влезть в долги.

Особым патриотизмом они не отличались и были легко завербованы французским шпионом Франсуа Де Руа. Теперь в кошельки Потоцкого и Арбенина потекли деньги. Оба вращались при дворе, оба имели возможность информировать француза, за что получали отнюдь не мало. Далее все усложнилось и Потоцкий, который носом чуял войну с Пруссией, занялся изготовлением фальшивых документов; затем начались облавы и обыски иностранцев… После приказа об аресте Де Руа нашел убежище в доме Арбенина, откуда по фальшивым документам планировал бежать за границу.

И тогда произошло то, чего Павел Арбенин не мог себе даже представить в страшном сне. Между его юной женой и французом возникла страсть, о которой сам князь даже не подозревал. А слуги, которые не жаловали хозяина, молчали, храня верность молодой госпоже.

Француз исчез через несколько месяцев так же внезапно, как и появился, и больше так и не вернулся. Павел тоже отсутствовал долгое время, а когда приехал в очередной раз, у Дашеньки уже был заметно округлившийся животик, но сама она нисколько не радовалась, а напротив — изменилась ужасно. У женщины был безумный затравленный взгляд, она боялась Павла до смерти, опасаясь, что кто-то из слуг выдаст ее. А сам князь был несказанно рад, казалось, он даже не замечал легкого помешательства своей жены, списывая все на ее нынешнее положение. Теперь он почти все время проводил дома, с Дашей, хотя та оставалась молчаливой и почти не разговаривала с мужем. Он задаривал женщину подарками, холил и лелеял, забросил даже игру в карты, пытаясь стать образцовым мужем.