Аманда Маккейб - Придворная роза
— Это правда, — произнес он. — Вы, Селия Саттон, нисколько не похожи не остальных английских женщин. — Сказано это было очень странным тоном — удивленным и сердитым одновременно.
— А вы, надо полагать, познали их всех, — пробормотала она.
Джон со смехом опустил ее на пол и уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы, снова преградив ей путь к отступлению своим телом.
— Ваша вера в мои возможности очень трогательна, моя Королева Фей. Но я провел на этой земле всего двадцать восемь лет — увы, это слишком мало, чтобы познать всех женщин.
Услышав имя, которое он когда-то прошептал ей на ухо в дубовой роще, — Королева Фей, — Селия почувствовала, как что-то внутри у нее надломилось. Он не имел больше права так называть ее.
Не успев подумать, она протянула руку к его бриджам и сжала пальцами его мужское достоинство. Он замер, и она услышала, как он резко вдохнул сквозь зубы. Он впился в нее глазами, а воздух вокруг, кажется, зазвенел от напряжения. Этот странный поединок шел с переменным успехом.
Гульфик на его бриджах не был по-модному вычурно отделан, и сквозь тонкий бархат она почувствовала объемность его мужской плоти, уже явно пришедшей в возбуждение, и когда Селия сильнее сжала пальцы, Джон дернулся и выпрямился. О да, она прекрасно помнила, как он любил, когда она вот так его трогала и ласкала. И она почувствовала, как ее с трудом обретенное самообладание еще не совсем ее покинуло.
Она повернула руку, чтобы обхватить его пенис снизу, затем медленно скользнула пальцами вверх. Она помнила, каков он был на ощупь обнаженным — горячий атлас поверх стали и пульсирующая в вене жизненная сила.
— Вот так бывает, когда ты настигаешь своих жертв, да, Джон? — прошептала она, продолжая ласкать сквозь бархат его плоть ладонью и легонько царапая ногтем большого пальца.
Она ощущала на себе его обжигающий взгляд, тогда как сам он словно закаменел. На сей раз ей удалось лишить его душевного равновесия. Он не знал, что она сделает в следующую минуту. Она и сама не знала. Больше она ничего не знала о себе, и в этом виноват был он.
Селия действовала инстинктивно, стремясь всего лишь обрести контроль над собой. Но, кажется, он ускользал от нее все стремительнее.
— Обычно они становятся на колени и работают губками, — хрипло произнес Джон. Одна его рука оторвалась от стены, и легким как шепот движением он коснулся пальцем ее нижней губы.
Селия втянула воздух, и его палец воспользовался этим, чтобы проникнуть в ее рот и прикоснуться к язычку. Она отдернула голову, но успела ощутить вкус вина и соли. Если бы она могла вырваться от него и, выхватив кинжал из подвязки, всадить его ему в сердце, чтобы больше никогда он не смог играть с ее сердцем!
— На это надеяться не стоит, — сказала она.
— Нет? Я думаю, это произойдет сегодня ночью, во сне, — сказал Джон. — Но вы, Селия, наверное, предпочитаете, чтобы это я встал на колени у ваших ног?
Она не успела опомниться, как он ловко освободился от ее захвата, а его рука устремилась от ее губ вниз и подняла тяжелый подол ее платья, открыв ноги. Белые чулочки засветились в темноте.
Селия в оцепенении смотрела, как он опускается на колени и проникает к ней под юбки. Она попыталась оттолкнуть его ногой, но крепкие руки обхватили ее бедра как раз поверх чулок. Погладив их внутреннюю поверхность, где кожа была особенно нежной, он раздвинул ей ноги чуть пошире. И она ощутила его горячее дыхание на самом интимном нежном месте, а в следующее мгновение его язык проник в нее.
Огненный вихрь стремительно пронесся по ее телу. Она крепко зажмурилась и, задрожав, прижала ладони к стене, она уже и забыла, каково это — когда он делает с ней такое! Вспомнила, как он любил такие ласки и в какой восторг она сама от них приходила. Медленно он лизнул ее снизу вверх, потом еще раз, потом легко защекотал кончиком языка трепетную скрытую сердцевинку. От наслаждения Селия обмякла, чувствуя, как между бедрами стало влажно, и застонала.
Как она хотела его, как тосковала по нему. Тосковала вот по этому, по чудесному чувству переполнения жизнью. Она не испытывала ничего подобного уже давно. Уже очень давно все внутри у нее омертвело…
Одно мгновение она позволила себе испытать это, позволила ему доставить ей наслаждение. Ведь это Джон, единственный мужчина, который затронул ее сердце. А его рука тем временем с нежностью поглаживала ее бедро, как раз в том месте, чуть ниже которого находился кинжал. С обманчивой нежностью — прямо как прежде.
Перед тем как он уничтожил ее.
С судорожным вдохом она рванулась прочь. Подхватила юбки и толкнула его на пол. Но и сама потеряла равновесие и тяжело осела у стены. Оперлась руками о холодный камень, изо всех сил сдерживая слезы и чувства.
Но жар его тела все еще окутывал ее, и мускусный запах его возбуждения, и круговорот ее собственных чувств. Надо было бежать от всего этого без оглядки.
Джон гибким кошачьим движением привстал на колени. В темноте она разглядела, что он нахмурился, что глаза у него мрачные. Он сделал движение к ней:
— Селия…
Но она остановила его, уперев ему в грудь каблук своей туфли. Она, разумеется, знала, что он с легкостью может преодолеть любое ее сопротивление, но он замер, наблюдая за ней. Она сильнее уперлась каблуком, чтобы удержать его на месте.
— Селия, что с тобой стряслось? — тихо спросил он.
Она вымученно засмеялась. И как прикажете отвечать на такой вопрос? Она слегка толкнула его ногой, и когда он пошатнулся, потеряв равновесие, вскочила и выскользнула из ниши, на этот раз он не последовал за ней.
Проклятье! Инстинкт властно повелевал Джону бежать за Селией, схватить ее в объятия, прижать к груди и не отпускать до тех пор, пока она не откроется, не расскажет ему все свои тайны, которые омрачают ее душу. И еще больше ему хотелось сорвать с нее одежду, чтобы увидеть ее обнаженное тело и овладеть ею.
Но он был слишком зол, а она хрупка как стекло. Да она распадется на части, если он даст себе волю. А его нынешнее состояние не позволит ему быть особенно сдержанным. Он оперся ладонями о холодный каменный пол, уткнулся в него лбом, зажмурившись, собирая остатки самообладания.
Его Королева Фей. Он отчетливо помнил ее такой, какой она была в тот день, — черные как полночь волосы падают на голые плечи, а серые глаза мерцают таинственным серебром. Она раскинулась на лесной поляне, блики солнца играли на ее коже. Джон никогда не видел создания более прекрасного и свободного, настолько слитого с природой. Королева Фей, околдовавшая его своими магическими чарами. При виде ее он забыл свои юношеские сумасбродства, преисполнился неведомой ранее нежностью и вообразил себе то, чего иметь никак не мог.
