Ванесса Келли - Признания новобрачного
— Да, я понимаю, с моей стороны было не слишком великодушно не позволить тебе отдохнуть, но последняя записка Гриффина показалась мне панической, а этот мальчик, как правило, не склонен к преувеличениям. По-моему, один младенец не может повергнуть в хаос весь дом, но, судя по всему, именно так и вышло.
Хаос.
Вот что она ненавидела больше всего на свете. Но жаловаться смысла не было. Лучше уж сразу приступить к работе и навести порядок. Чем скорее, тем лучше.
Джастин похлопала его по руке.
— Вы не должны беспокоиться, дядя Доминик. Я здорова, сильна и со всем справлюсь. Что же касается отдыха, его у меня все равно не будет. С младенцем на руках не отдохнешь. Так что лучше не привыкать.
— Ты тоже не беспокойся, девочка, — вздохнул Доминик и постучал в дверь. — Тебе помогут.
— Да, конечно. Дамы, живущие по соседству. — Она старалась говорить безразличным тоном, словно в предстоящих контактах с проститутками не было ничего из ряда вон выходящего. — Уверена, все будет в порядке.
Джастин часто говорила себе, что все будет в порядке, даже когда перспективы были самыми неблагоприятными. Это улучшало настроение и придавало сил при столкновении со сложными ситуациями. За двадцать четыре года своей жизни Джастин нередко приходилось справляться с трудностями — справится она и с ребенком в борделе. Хотя, конечно, предпочла бы остаться в поместье леди Эстер.
Дверь распахнулась. Их встретил жилистый человек с узким лицом и длинным носом, одетый в простые черные штаны, белую рубашку и серый жилет. Странно, но, увидев Доминика, он испуганно попятился, одновременно быстро наклоняя голову и снова вздергивая ее, словно маленькая птичка, клюющая зернышки.
— Сэр Доминик, мистер Гриффин вас ждет. Давно ждет. И уже успел вскипеть. — Незнакомец нервно оглянулся, словно ожидал появления у себя за спиной чего-то опасного.
— Понимаю, что ждет, хотя сейчас в доме вроде бы все спокойно, — сказал Доминик, пропуская Джастин перед собой.
Она с любопытством осмотрелась. На красивом мраморном полу кремового цвета не видно ни пылинки. Стены покрашены в золотисто-желтый цвет и отделаны изящной лепниной. Это был дом аристократа или, по крайней мере, богатого землевладельца, а вовсе не логово известного лондонского распутника.
Фелпс с нескрываемым любопытством покосился на Джастин. После чего снова обратил все свое внимание на Доминика.
— Сейчас — да, тихо. Но ночью было совсем иначе.
— А что случилось ночью? — полюбопытствовал Доминик.
— Светопреставление, — мрачно сообщил Фелпс, принимая у Доминика шляпу и пальто. — Так Роуз сказала.
Когда Фелпс небрежно швырнул вещи Доминика на стул и пошел по вестибюлю, Джастин нахмурилась. Этот человек явно не был дворецким или хотя бы лакеем. Но Доминик только весело подмигнул ей — что было совершенно для него не характерно — и жестом предложил следовать за слугой.
Джастин так и сделала. Несмотря на внешнюю спокойную элегантность, этот дом не был обычным — Доминик предупредил ее об этом заранее. Поэтому Джастин, как ни старалась, не могла справиться с тревогой.
Да и встреча с хозяином дома не предвещала ничего хорошего. Даже до нее доходили слухи о печально известном Гриффине Стиле, правда, было это довольно давно, когда она еще жила в Лондоне. И все эти слухи не сообщали о нем ничего хорошего.
Фелпс открыл дверь, покрашенную в глубокий коричневый цвет, в тон лепным украшениям на стенах, и отступил, пропуская гостей вперед. Джастин замерла на пороге и растерянно заморгала, оглядывая комнату. Обстановка оказалась богатой и изысканной. На столе у окна она заметила даже пару коулпортовских[1] ваз.
— О боже, — тихо пробормотала она.
И только когда Доминик коснулся ее плеча, она медленно вошла в комнату, которая, очевидно, служила обычно гостиной, но совершенно не походила на те, в которых ей приходилось бывать. Вся мебель была богатых оттенков желтого и красного, как и тяжелые бархатные шторы, перехваченные толстыми витыми шнурами с золотыми кистями. В комнате стояло несколько столов разных размеров, и самый красивый из них — изящный столик красного дерева с инкрустациями из меди — занимал почетное место в середине комнаты. Его столешница держалась на спине грифона, когтистые лапы которого являлись ножками стола.
Вероятно, мистер Стил обладал и тягой к красивым вещам, и своеобразным чувством юмора.
Кроме столов, здесь были разнообразные небольшие диванчики и стулья, а также пара кресел, обитых тканью с яркими красными и лиловыми гвоздиками. Столь явное смешение стилей и красок, по мнению Джастин, должно было создавать дискомфорт. Однако обстановка получилась на удивление гармоничной, и комната казалась теплой и уютной даже в промозглый зимний день. Джастин всегда предпочитала более спокойный стиль и пастельные тона, но в этой комнате было… приятно. Лучшего слова она подобрать не смогла. Это нелепо, учитывая отчетливые претензии на роскошь, видные в этом доме невооруженным глазом, но она не могла не думать, как хорошо было бы посидеть с книжкой в кресле у камина, прислушиваясь к потрескиванию углей и наслаждаясь теплом.
Доминик взял ее за локоть, подвел к диванчику перед низким столиком, и знаком предложил сесть. Сам он занял одно из кресел.
— Фелпс, — резко сказал он, — сообщите, пожалуйста, мистеру Гриффину, что мы прибыли.
Слуга, продолжавший рассматривать Джастин, но теперь уже неодобрительно, вздрогнул.
— Ах да, простите, сэр Доминик. Сию минуту.
— И принесите мисс Брайтмор чаю.
— Конечно, сэр Доминик, сейчас же. — Фелпс поклонился и попятился к двери, по пути дважды споткнувшись.
— Какой странный человек, — заметила Джастин. — Кажется, он вас боится. У мистера Стила все слуги такие… необычные?
Доминик протянул к огню озябшие руки.
— Нет. Фелпс — нечто особенное. Не знаю почему, но в моем присутствии он нервничает. Гриффин объясняет это страхом перед законом, который я для него олицетворяю. Он думает, что я могу его арестовать.
Джастин нахмурилась.
— С какой стати вы станете его арестовывать?
— Не стану, конечно, — ответил Доминик. — Но Фелпс, похоже, слишком близко к сердцу принял мое замечание, что его хозяин лишь немногим лучше матерого преступника. Гриффин не имеет связей с криминалом, хотя и не всегда скрупулезно исполнял законы. В данный момент он избавляется от своего самого предосудительного бизнеса и вкладывает деньги в респектабельные предприятия.
Доминик еще ни с кем не делился этой информацией.
— Интересно, — задумчиво проговорила девушка, — что подтолкнуло его к столь радикальным переменам?
