Элизабет Чедвик - Ради милости короля
Генрих ласкал ее тело взглядом, и лицо Иды вспыхнуло.
– Но щеки у вас по-прежнему красные, – с улыбкой добавил он.
– Сир… – прошептала она со смущением и страхом.
Случайные взгляды молодых людей не шли ни в какое сравнение с тем, как пожирал ее глазами король.
– Скромность вам к лицу. – С этими словами Генрих перешел к юноше, стоявшему рядом с ней, бросив через плечо еще один взгляд.
Дрожа от смущения, Ида тщетно ожидала разрешения удалиться. До ужина еще оставалось время, и король хотел продолжить разговор со своими подопечными. Ему принесли кресло и красивую мягкую скамеечку, которую он велел Иде поставить под его левую ногу.
– Старческие боли, – криво улыбнулся он. – Надеюсь, их снимет зрелище вашей юности и красоты.
– Сир, вы вовсе не стары, – вежливо возразила Ида, пытаясь поудобнее пристроить скамеечку, но получилось это не сразу.
Ей пришлось поднять ногу короля, что было интимным жестом, и все это время она ощущала на себе его испытующий взгляд и краснела. Выполнив приказ, девушка хотела незаметно отойти, но король пресек ее попытку и жестом приказал стать рядом.
– Я хочу, чтобы вы мне прислуживали, – произнес он.
Ида заметила, как многоопытные придворные понимающе переглянулись, и у нее свело живот. Генрих беседовал с остальными гостями, но время от времени поворачивался к ней. Ида отвечала робкими улыбками, однако растягивать губы становилось все труднее. Она терпеть не могла, когда ее выделяли. Чтобы унять беспокойство, она стала думать о вышивании. Скамеечка была обтянута золотым камчатным шелком с изысканным узором из ромбов. Как повторить его на куске рыжевато-коричневой шерстяной ткани, лежащей в ее шкатулке с шитьем.
– Вы о чем-то задумались, маленькая Ида, – весело заметил Генрих. – Скажите, какие умные мысли роятся в вашей головке?
Ида снова покраснела и метнула встревоженный взгляд на собравшихся. Что о ней подумают?
– Я… У меня нет умных мыслей, сир, – робко призналась она. – Я всего лишь размышляла об узоре на вашей скамеечке и о том, как бы вышить такой же.
Девушка увидела в глазах короля веселые искорки и опустила голову. Теперь он высмеет ее! Он так и поступил, но с доброй ноткой, от которой она задрожала.
– Ах, – произнес он, – если бы все мои знакомые женщины побольше думали о шитье, моя жизнь была бы намного спокойнее.
– Сир?
– Не важно, – покачал головой король. – Ида, вы напомнили мне, что в мире еще существует невинность, а в жизни – мгновения безмятежности… и это редкий и драгоценный дар.
Ида увидела в его взоре печаль, и, несмотря на беспокойство и тревогу, в ней пробудилось сострадание. При мысли, что она сумела дать королю нечто редкое, в ее груди затеплился огонек.
Кто-то из придворных сказал, что до него дошли слухи, будто Гуго, граф Норфолк, стал крестоносцем и отправился в Святую землю с графом Фландрии.
У Генриха от удивления отвисла челюсть, затем он резко хохотнул и хлопнул по подлокотникам кресла:
– Гуго Биго – крестоносец? Хотел бы я это видеть!
– Так мне сказали, сир.
– Кровь Господня, да старому мерзавцу уже, должно быть, лет восемьдесят! – Генрих энергично покачал головой. – Весьма замысловатый способ избежать возвращения в Англию, чтобы не видеть меня и развалин своего замка! – С этими словами он улыбнулся Иде и погладил ее по юбке.
Она не знала, чего от нее ждут – одобрительного кивка или остроумного замечания, и неуверенно произнесла:
– Сир, возможно, он отправился в Крестовый поход ради спасения своей души.
– У Гуго Биго нет души, – фыркнул Генрих. – Он давным-давно продал ее по сходной цене. – Король небрежно отмахнулся. – Если слухи верны, надеюсь, сарацины его прикончат. Но, судя по состоянию здоровья графа в Сайлхеме, он не доставит им такого удовольствия.
Дворецкий склонился перед королем и сообщил, что все готовы и ожидают, когда его величеству будет угодно отужинать. Генрих кивнул и приказал Иде поднять его ногу со скамеечки и помочь ему встать. Король навалился на нее, и на мгновение его рука задержалась на ее талии, а взгляд хищно окинул грудь.
– Мы еще побеседуем, – пообещал он. – Мне понравилось ваше общество, и я не позволю вам цвести вдали от моих глаз.
Он направился к столу на возвышении. Ида присела в реверансе, спрятав руки под плащом, чтобы никто не заметил, как они дрожат.
* * *Тем же вечером, когда Ида готовилась ко сну, Джон Фицджон, королевский маршал, явился к двери женской спальни с известием, что король желает поговорить с Идой о ее опеке и замужестве.
Служанки Иды поспешно принялись снова одевать ее, поскольку королевскими приказами не пренебрегают, особенно если их сообщают вельможи в чине маршала – пусть даже на пороге ночи, когда большинство придворных спят.
– Что ж, – запыхавшись, вымолвила Бертрис, проворно шнуруя платье Иды, – похоже, вы поймали в свои силки короля.
Ида содрогнулась. Ей казалось, что это ее поймали в силки.
– Что мне делать?
– Не упускайте удачу. – Бертрис застегнула концы шнуровки. – У него не было любовницы с весны, когда скончалась Розамунда де Клиффорд.
– По-вашему, я должна уступить? – в ужасе уставилась на женщину Ида.
Глаза Бертрис стали хитрыми.
– Милая моя, если король будет недоволен вашим отказом, остаток дней вы проведете замужем за каким-нибудь болваном. Покоритесь его желаниям, и мир ляжет к вашим ногам. Королевская милость наделит вас силой, с которой придется считаться.
Иду затошнило.
– Если бы я знала, то надела бы свое самое унылое платье и не мылась бы неделю. – Она укоризненно взглянула на циничных служанок. – Тогда бы он меня не заметил.
– Уверена, что заметил бы, солнышко. Золото и в грязи блестит. – Бертрис принесла гребень и проворно собрала каштановые волосы Иды в гладкий узел, прежде чем заново переплести их шелковыми лентами.
– Если король приказывает, надо повиноваться, – сказала Года. – Бертрис права. Подчинитесь ему – и обретете власть.
Мужчина за дверью нетерпеливо прокашлялся.
– Я жду, миледи, – произнес маршал.
Ида вообразила, как прячется под кроватью или сбегает через окно, но в реальном мире спасения не было. Возможно, он просто хочет поговорить об опеке, подумала девушка, цепляясь за соломинку. Глубоко вздохнув и подняв голову она направилась к двери. Маршал поклонился ей с нарочито бесстрастным лицом, держа золотой жезл так же, как в начале вечера.
– Могу я взять с собой служанку? – робко поинтересовалась Ида.
– Нет, демуазель, это ни к чему.
С ним был юноша, который освещал фонарем дорогу по коридорам и лестницам к королевским апартаментам. Маршал был высоким и шагал по-солдатски широко, так что Ида почти бежала, чтобы поспевать за ним.
