Жюльетта Бенцони - Кинжал и яд
Бедная девочка не сомневалась, что в ближайшем времени ее отошлют обратно, в горы родной Оверни, — но в глубине души только радовалась этому. Она любила свой старый Кропьер, который едва ли заслуживал гордого наименования замка, зато стоял посреди прелестной долины, недалеко от городка Рольяк.
Анжелике казалось, что этот большой дом с черепичной крышей, окруженный жалким подобием крепостных стен, — самое чудесное место на земле. Конечно, родня будет разочарована: ведь все семейство прилагало усилия, чтобы устроить ее при дворе. Чувствительное сердце девушки страдало при этой мысли, ибо она по своему простодушию не понимала, каким безжалостным холодным расчетом руководствовались близкие, возлагая надежды на ее красоту. Пытаясь утешиться, она думала о том, что скоро вновь увидит свои каштановые рощи, белоснежные облака на синем небе, стремительные горные потоки и бескрайние отцовские поля.
Однако вместо распоряжения вернуться домой она неожиданно получила приглашение на вечер к маркизе де Монтеспан. Фаворитка была теперь совершенно уверена, что имеет дело с полной идиоткой, и решила приступить к осуществлению давно задуманного плана.
В Версале мадам де Монтеспан принадлежали подаренные королем великолепные апартаменты из двадцати комнат — таких не было у самой королевы. Но, кроме того, она владела роскошным имением Кланьи на севере от Версаля с замком, выстроенным по проекту архитектора Мансара и вполне достойным любовницы Короля-Солнца. Когда карета, в которой Анжелика заняла место рядом с аббатиссой Фонтевро, въехала на громадный двор, девушка с трудом удержалась от восхищенного восклицания — настолько поразил ее изумительный фасад с пилястрами и окнами-дверьми, выходившими на пять крылечек. Во дворе, украшенном апельсиновыми и лимонными деревьями в кадках, уже находилось множество элегантных экипажей.
Мадам де Монтеспан в платье из голубого атласа, буквально усыпанном бриллиантами, принимала своих гостей полулежа на софе и с почти королевским высокомерием. Хотя она изрядно заплыла жиром, ей удалось сохранить прекрасный цвет лица, а чудесным белокурым волосам и ярким синим глазам могла бы позавидовать любая красавица. Фаворитка короля славилась своей ослепительной улыбкой — и своей язвительностью. Но пунцовую от волнения девушку она встретила с любезностью, удивившей всех. Прекрасная Атенаис редко бывала ласковой — особенно по отношению к красивой женщине почти на двадцать лет моложе себя.
Юную провинциалку представили обществу, засыпали комплиментами, стали наперебой угощать сладостями и превосходным вином.
— Герцогиня должна уступить вас мне, — сказала фаворитка, обворожительно улыбаясь. — Вы мне подходите, малютка! Я люблю, когда девушки ведут себя скромно. Меня просто бесят самодовольные придворные красотки…
Эта тирада, произнесенная самым серьезным тоном, едва не заставила подавиться стоявшего возле софы принца де Марсийака, который именно в этот момент поднес к губам бокал с мальвазией. Воистину, апломбу Монтеспан не было границ — а порой она воспаряла до высот гениальности!
Между тем в шумной толпе придворных Анжелика приметила женщину примерно того же возраста, что и хозяйка дома, чья строгая сдержанность и скромный наряд резко контрастировали с многоцветным атласом и блеском драгоценностей. У нее были темные волосы, матовый, но уже слегка желтоватый цвет лица, и очень красивые черные глаза. На все окружающее она взирала с некоторой суровостью и даже неудовольствием.
Поскольку принц де Марсийак оказался ближе всех к девушке, она обратилась с вопросом именно к нему.
— Кто эта скромно одетая дама, которой спешат представиться все гости? — промолвила она, указывая на заинтриговавшую ее особу.
Принц засмеялся, комично сморщив свое длинное лицо.
— Сразу видно, дитя мое, что вы явились к нам из Оверни! Знайте же, что это мадам Скаррон, которая совсем недавно получила титул маркизы де Ментенон. Она из рода д'Обинье и была гувернанткой незаконных детей нашей маркизы от короля. Впрочем, его величество уже признал их. Было замечено, что с некоторых пор король проводит слишком много времени с гувернанткой и постепенно она приобретает все большее влияние при дворе. Если вы хотите сохранить расположение хозяйки дома, держитесь подальше от этой новой звезды. Мадам де Монтеспан ненавидит ее!
— Но ведь она ее принимает? — спросила изумленная Анжелика.
Принц посмотрел на нее с презрительной жалостью.
— Разумеется, принимает! Ну и понятия у вас, милая! Ведь мы находимся при дворе!
Он отошел от провинциальной дурочки, поправляя на ходу элегантный кружевной воротник, а Анжелика мгновенно забыла о нем, потому что в гостиной началась суматоха. Придворные устремились к дверям, сама маркиза соблаговолила подняться с софы, чтобы встретить нового гостя.
— А вот и король! — воскликнул кто-то.
Сердце Анжелики учащенно забилось. Она уставилась на дверь расширенными от испуга и волнения глазами. Впервые ей предстояло увидеть короля!
На пороге появился мужчина примерно сорока лет, не слишком высокий, но стройный и довольно изящный. У него было важное выражение лица, тонкие усики и прекрасные голубые глаза, красоту которых подчеркивал огромный парик из светло-русых завитых волос. В сущности, в его внешности не было ничего экстраординарного — за исключением чего-то невыразимого, что внушало невольное почтение… Быть может, причиной тому было выражение глаз.
Мужчины застыли в поклоне, дамы присели в реверансе. И только зачарованная юная провинциалка сделала это с таким заметным опозданием, что взгляд короля обратился на нее. Это лицо было для Людовика XIV незнакомым, и он с удовольствием оглядел девушку, которая мгновенно покраснела от стыда и очень низко опустила голову. Король улыбнулся, заметив, что у нее от волнения подкашиваются ноги.
Разумеется, эта улыбка не ускользнула от внимательного взора мадам де Монтеспан. Однако, ко всеобщему удивлению, она также одарила улыбкой бедную Анжелику, а на возможную соперницу — маркизу де Ментенон — взглянула с вызовом. Фаворитка надеялась, что, если король заинтересуется маленькой дурочкой и почувствует столь привычное для него влечение, красота этой провинциалки отвратит его от гувернантки, чье растущее влияние становилось угрожающим. Девчонка же настолько глупа, что управлять ею будет легко. К тому же она сочтет себя обязанной и никогда не осмелится выступить против своей покровительницы, как сделала эта лицемерная вдова Скаррона!
Пока прекрасная фаворитка размышляла над своими хитроумными планами, пораженная Анжелика не сводила глаз с Людовика XIV. Король! Сам король ей улыбнулся! Вернувшись в покои герцогини Орлеанской, она думала только об этом, и ее наивное сердечко трепетало. Девушке не приходило в голову, что этот сорокалетний мужчина по возрасту годился ей в отцы. Ведь он был королем! — воплощением бога на земле…
