Кэтрин Коултер - Дочь дьявола
День был в самом разгаре, и умирающая от голода Арабелла с радостью увидела блюда с едой, расставленные на куске ткани у небольшого костра. Сегодня девушка снова надела мундир, и потому, никого не стесняясь, уселась на землю, скрестив ноги, и отломила дольку сочного апельсина.
— Съешьте немного баранины, — предложил Али, протягивая ей миску и лепешку. Арабелла вежливо поблагодарила его и улыбнулась, показывая милые ямочки. Однако Али не стыдился признаться себе, что побаивается этой женщины с лицом гурии и характером ведьмы. Ни одной женщине не позволено вести себя подобным образом, но хозяин любил ее. Али видел это по его глазам.
— Повелитель берет тебя в жены? — полюбопытствовал он, присаживаясь на корточки.
— Да, — не колеблясь, кивнула Арабелла.
— Ты едва не свела с ума господина. Хорошо, что он наконец укротил тебя…
Арабелла поперхнулась вкусной бараниной и подняла брови.
— Укротил? — осторожно переспросила она, вздрогнув от непонятного предчувствия. Али пожал плечами.
— Он господин, и все должны покоряться его желаниям. Я рад, что не Елена станет его первой женой. Она настоящая стерва. А по-моему, если мужчина хочет отважных сыновей, он должен зачать их от отважной женщины.
Кусочек баранины снова оказался в миске. Реальный мир неукротимо вторгался в грезы. Девушку сильно затошнило, и она опустила голову, боясь, что ее сейчас вырвет.
— Первая жена? — тупо повторила она, сотрясаясь в ознобе, хотя солнце яростно палило землю. — Зачать? Ты словно не о людях говоришь, а о животных!
Али с удивлением разглядывал Арабеллу.
— Но таков обычай, — объяснил он терпеливо, словно глупенькому ребенку. — Женщины созданы для того, чтобы носить и рожать сыновей мужчины. Аллах знает, что мужчина не может довольствоваться одной женой. После того как хозяин насытится тобой, он возьмет еще три жены, потому что захочет много сыновей-наследников.
Арабелла вскочила с земли; миска упала, куски баранины разлетелись в разные стороны. Девушка с безумным видом огляделась, пытаясь скрыться с посторонних глаз и вытерпеть боль в одиночестве. Дура! Первая жена Камала! Она громко рассмеялась и осеклась, потрясенная хриплыми звуками, похожими на рычание смертельно раненной львицы.
— Арабелла?
Это Камал. Господин. Человек, который укротил ее. Мужчина, желающий взять ее первой женой.
Она в ужасе уставилась на него и стала медленно отступать.
— Нет! — взвизгнула она. — Я не буду одной из твоих бесчисленных наложниц, Камал! Дьявол бы побрал всех вас, грязные дикари!
Камал, лишившись дара речи, уставился на Арабеллу и шагнул было к ней, но тут же встревоженно вскинул голову, услышав громкие крики. Обернувшись, он заметил невдалеке клубы пыли, возвещавшие о прибытии неизвестных всадников. Здесь, поблизости от Орана, не появлялись враждебные племена, но рисковать он не имеет права.
— Арабелла, немедленно иди в шатер и оставайся там! И не смей выходить!
У Арабеллы кровь застыла в жилах. Грабители? Люди, подобные Ризану? В лагере слишком мало солдат, человек шесть, не больше! К ним же приближалось человек двадцать конных!
Она взглянула на Камала и с ужасом увидела, как он выхватил у одного из мужчин изогнутый ятаган и снял с пояса кинжал. Неужели она будет прятаться и спокойно наблюдать, как он умирает?
Камал снова закричал на нее, показывая ятаганом на шатер. Ей необходимо оружие, любое, хоть какое-нибудь!
Арабелла бросилась в шатер, лихорадочно обшаривая каждый уголок, пока не отыскала кинжал, лежавший на груде мехов. Всадники были совсем рядом. Она откинула занавес и выглянула. Камал и его люди держались вместе, но незваные гости разъехались по сторонам, окружив их. Трое направлялись к Камалу; лица были скрыты куфьями — большими кусками белой ткани, перехваченными на лбу ремешками.
Арабелла потихоньку выбралась из шатра и встала за спиной Камала, совсем позабыв о том, что распущенные волосы ниспадают на спину, переливаясь золотом. Один из мужчин неожиданно что-то крикнул и показал на нее. Арабелла невольно сжалась.
Камал обернулся, и их глаза встретились.
— Нет, — покачала головой Арабелла, придвигаясь ближе. — Если умрем, так вместе.
К ее совершенному потрясению, мужчина снова крикнул, и на этот раз она разобрала свое имя.
— Арабелла!
Ее кинжал со звоном упал на землю.
— Адам! Камал, это мой брат, Адам!
И прежде чем Камал успел остановить ее, Арабелла метнулась вперед. Трое всадников натянули поводья, лошади встали, взметая облака пыли. Адам спешился и прижал к себе сестру.
— Боже мой! С тобой все в порядке?
Он с беспокойством изучал ее лицо, но Арабелла смеялась и обнимала его, не обращая внимания на застывших вокруг мужчин.
— О да, Адам, все прекрасно! Как ты тут оказался? Пойдем, ты должен познакомиться с Камалом.
Адам снял куфью, еще раз пристально оглядел красавицу сестру и разразился громким смехом.
— Ты поражаешь меня, Белла! Мне следовало бы знать, что ты никому не позволишь издеваться над собой и унижать.
Камал, в свою очередь, воззрился на красивого темноволосого мужчину, оказавшегося братом возлюбленной.
«Адам знает ее так же хорошо, как я, — подумал он, — и понимает».
Он не спеша направился к ним.
— Камал!
Камал замер и очень медленно обернулся к человеку, сидевшему на огромном черном жеребце. По спине прошел озноб. Мужчина ловко спрыгнул и остановился, пристально наблюдая за Камалом.
— Что же ты не приветствуешь брата?
Хамил медленно стянул куфью, не сводя глаз с Камала. Арабелла резко обернулась, не отпуская Адама.
— Его сводный брат Хамил? — прошептала она.
— Да, — кивнул Адам, — и мой друг.
Камал постепенно приходил в себя. Улыбнувшись брату, он даже нашел в себе силы сказать:
— У тебя родился сын. Теперь он больше не мой наследник.
Хамил много раз представлял эту встречу. Первые слова Камала словно благодатным дождем смыли неотвязные сомнения. Громко вскрикнув, он протянул руки. Братья обнялись, хлопнули друг друга по плечам и наперебой заговорили о чем-то.
Наконец они отстранились.
— Вижу, смерть выкрасила твои волосы серебром, Хамил. Думаю, однако, что тебя спасли не мои молитвы, а твое упрямство.
— А ты, братец, уже успел разорить меня?
— Ты вернулся как раз вовремя, чтобы спасти остатки состояния.
— Лелла! Она здорова?
— Да, но ужасно грустит. Твой сын настоящий красавец, Хамил.
— Какой странной бывает иногда жизнь, — вздохнул Хамил. — Зато я привез человека, который избавит тебя от этой женщины. Он утверждает, что она не покорится ни одному мужчине. Настоящая ведьма и к тому же слишком горда.
