Бренда Джойс - Преследование
— Ты доверяешь моему дяде?
Саймон метнул в нее острый как бритва взгляд.
— Это провокационный вопрос, Амелия.
— И все же?
Саймон расхаживал взад-вперед по спальне, не приближался к Амелии.
— Иногда доверяю — безоговорочно. А временами — нет, не доверяю.
Осознавая, что кривит душой, Амелия чувствовала себя виноватой и коварной одновременно, словно она предавала его.
— Но он — патриот, Саймон. И все мы — на одной стороне.
Он в изумлении уставился на нее.
Амелия выскользнула из кровати, придерживая простыню, которой обернула обнаженное тело. Саймон окинул ее многозначительным взором. Амелия подошла к нему.
— Все мы — на одной стороне, не так ли? — прошептала она.
— Это что, допрос?
Ее сердце оглушительно заколотилось.
— Нет. Почему ты ему не доверяешь? Я спрашиваю, потому что по некоторым причинам тоже не могу полностью доверять ему.
Саймон скользнул взглядом по ее груди, потом поднял глаза.
— Им движет одно наиважнейшее желание — победа в этой войне.
— Но ты разделяешь это амбициозное желание.
Он схватил Амелию за руку, которой она придерживала простыню у груди.
— Мое самое большое желание — уберечь от опасности своих сыновей.
Саймон потянул ее за кисть. Амелия отпустила простыню, и он на мгновение замер, наблюдая, как ткань спадает с ее тела. Потом посмотрел ей в глаза и холодно произнес:
— Теперь ты за мной шпионишь? Уорлок приказал тебе делать это?
Амелия покачала головой. Но она только что узнала ответ на вопрос, так интересовавший Лукаса и Уорлока. Главным для Саймона была не победа в войне, а безопасность его детей.
Это означало, что Саймон сделает все, чтобы их защитить.
— Ответь мне, Амелия, — резко произнес он, еще сильнее сжимая ее запястье.
— Я никогда не стала бы шпионить за тобой, — прошептала она. И это было ложью, потому что она только что занималась именно этим. Они оба прекрасно знали это.
Глаза Саймона вспыхнули. Амелия думала, что он сейчас отпустит ее и уйдет. Но он рывком притянул ее к себе и впился в ее губы жадным поцелуем.
* * *Погода для встречи с агентом стояла просто идеальная, подумал Саймон. Дождь лил как из ведра, темное ночное небо затянуло тучами, и разглядеть что-либо в этом ненастье было почти невозможно. Свернув за будкой сапожника на Дарби-Лейн, Саймон скакал вниз по переулку. Он тщательно изменил внешность, натянув ярко-рыжий парик и выбелив лицо асбестом. Ненастная погода позволила Саймону надеть плащ с капюшоном.
Тревожное напряжение сковывало Саймона. Он собирался встретиться с Марселем, который мог очень хорошо его знать. А еще у Саймона возникло странное ощущение, будто за ним следили всю дорогу от дома. Хотя он был крайне осторожен в своих передвижениях по городу и знал, что любая слежка исключена.
В конце переулка Саймон заметил двоих мужчин, тоже в плащах с капюшонами, прятавшихся от дождя под крышей ближайшего здания.
Его сердце отчаянно заколотилось. По-прежнему избегать встречи с Марселем было уже невозможно. На этой неделе Саймон дважды отправлял секретные сведения курьером, но Марсель настаивал на личной встрече. В итоге они условились о месте, причем Саймон позаботился о том, чтобы встреча происходила после наступления темноты и на улице, в неосвещенном переулке. Саймон не знал, что будет дождь. Сегодня ночью Господь Бог определенно был на его стороне.
Но это нисколько не ослабляло его страх.
— Ну наконец-то, — сказал один из мужчин, судя по речи — англичанин, выходя из-под крыши на проливной дождь. — Мы заждались, Журдан.
Саймон тут же выбросил из головы все личные переживания. Капюшон сполз с головы англичанина, и перед Саймоном предстали смутно знакомые черты: кудрявые русые волосы, бледная кожа, голубые глаза. Саймон остолбенел. Он не сомневался, что уже встречал этого человека — когда-то давным-давно.
Саймон не спрятался под крышу, а остался под дождем. Капюшон надежно закрывал его лоб и щеки, а под поднятым вверх воротником прятался подбородок.
— Это просто черт знает что — передвигаться по городу в такую погоду! — произнес он с французским акцентом.
— Вы так долго избегали нас, — сказал белокурый джентльмен, и его глаза сверкнули. — Не то чтобы я упрекаю вас…
Ни какой другой выпад не мог быть более очевидным, но Саймон всего лишь улыбнулся.
— Я не пляшу ни под чью дудку, подчиняясь только своим собственным желаниям, и, когда мы будем встречаться, как теперь, это будет происходить исключительно на моих условиях. Но я приношу свои извинения за то, что заставил вас ждать в такой дождь. С кем имею честь разговаривать?
— Трейтон, — ответил блондин. — Том Трейтон.
Сердце Саймона на мгновение остановилось, чтобы тут же заколотиться с новой, неудержимой силой.
Том Трейтон улыбался холодной враждебной улыбкой.
— Как поживает ваш дорогой кузен, Журдан? Тот самый кузен, который должен был встретить вас с распростертыми объятиями в своем доме?
Саймон собрался с духом, невозмутимо поведав:
— Сент-Джаст недавно потерял свою жену. Мне показалось неприличным злоупотреблять гостеприимством и бесцеремонно вторгаться в дом, погруженный в траур, хотя я и навестил его, чтобы принести свои соболезнования. Кузен очень любезно меня принял.
Саймон старался сохранять спокойствие, хотя в голове неотступно крутилась мысль: а что, если Трейтон следил за Ламберт-Холлом?
Трейтон скептически взирал на него, резко вскинув темную бровь.
— И вы, разумеется, обнаружили много общего? В конце концов, вы — кузены, и, в то время как он потерял жену, вы потеряли своих родителей, братьев и сестер, своих французских кузенов.
Саймону интуитивно не понравился этот странный намек — непонятно было, куда же клонит Трейтон.
— Я не хотел обременять его своими собственными потерями, — ответил Саймон, имея в виду резню в Лионе, в ходе которой погибла вся семья Журдана.
— Ну конечно же нет. Хм, я только сейчас осознал, что он — ваш единственный оставшийся в живых родственник.
Саймон в напряжении замер, не понимая, куда же так настойчиво клонит Трейтон. Но в этот момент человек, стоявший за Томом, сделал шаг вперед. Он был высоким и худым, с очень белой кожей и неприятными бледно-голубыми глазами. Саймон встретился с ним взглядом — и понял, что видит перед собой Эдмунда Дюка.
Саймон остолбенел. Он пришел сюда, чтобы встретиться с Марселем, под личиной которого, судя по всему, и скрывался Дюк. Крайне осторожно, старательно отводя глаза, Саймон склонил голову в приветствии:
