Джоанна Линдсей - Зимние костры
Бренна возвратилась с охоты раньше обычного, поскольку израсходовала все стрелы: долго не могла попасть в какого-то жалкого кролика. Увидев во дворе лошадь Гаррика, она застыла. Смешанные чувства боролись в душе, однако победил гнев. Как посмел он явиться сюда через семь месяцев после рождения сына?!
Бренна быстро вошла в дом и остановилась как вкопанная при виде открывшегося глазам зрелища:
Селиг сидел на коленях у отца, возле очага, и, громко смеясь, играл с застежками на плаще Гаррика. Гаррик удивился ее появлению, но Бренна ничего не замечала — она видела лишь счастливого, радостного сына и не смогла больше сдержать ярость, зная, что Селиг был лишен отцовской любви из-за ненависти к ней Гаррика.
— Тебе нравится имя, которое я дал ему? — неловко пробормотал Гаррик.
— Я приняла его, поскольку это единственное, что Селиг получил и получит от отца.
Гаррик осторожно опустил малыша на пол, и родители молча наблюдали, как он медленно ползет по соломенным подстилкам к игрушке, валявшейся под столом. Наконец малыш ухватил ее крошечными пальчиками, не сознавая, какое напряжение воцарилось в комнате.
Глаза молодых людей встретились, впервые за долгое время.
— Жаль, что ты застала меня здесь, Бренна. Больше этого не случится.
— Почему ты приехал?
— Посмотреть на сына.
— После стольких месяцев?
— Неужели ты действительно считаешь, что до этого дня я не видел его? Я бывал здесь не меньше раза в неделю, с тех пор как ты вернулась, стоило тебе отправиться на охоту. А пока ты жила в моем доме, я приходил к нему каждый день.
— Что?!
— Как только Селига накормят, я брал его на руки, прежде чем вновь отдать Лиле.
В глазах Бренны сверкнуло бешенство.
— И все скрывали это от меня?!
— Ты считала, что я могу причинить зло малышу, поэтому я старался видеться с ним втайне. Не хотел тебя расстраивать.
— Почему ты не сказала, что отец Селига приходит сюда?! — Бренна повернулась к кормилице, скорчившейся в углу и явно напуганной непонятными криками.
— Но у него есть на это право, госпожа. Хозяин не должен был скрывать любовь к мальчику.
Не успев задать вопрос, Бренна смертельно побледнела. Ответа она уже не слышала. Тщательно скрываемый секрет, что Бренна знает норвежский, был известен только Лиле, поскольку им приходилось как-то объясняться. Теперь же, из-за ее неразумного гнева, Гаррик все узнал.
— Я пойду, Бренна.
Она испуганно взглянула на него. Гаррик собирается оставить без внимания роковой промах, но ей необходимо все выяснить!
— Ты слышал, как я говорила на твоем языке! Почему не обвинишь меня в том, что я скрыла это от тебя?!
Гаррик пожал плечами:
— Ты достаточно долго пробыла в этой стране, чтобы понимать наш язык, Бренна.
Сегодня его почему-то никак нельзя было вывести из себя, и Бренна не могла больше выдержать этого:
— Меня обучили вашему языку еще до того, как привезли сюда. Знание оказалось моим тайным оружием против тебя, Гаррик, единственным, которого ты не смог отнять, хотя я им так и не воспользовалась.
— Знаю.
— Знаешь?! — От неожиданности Бренна широко раскрыла глаза.
— Твоя тетя рассказала мне давным-давно. Я хотел получше понять тебя, и она поведала многое из того, что пригодилось потом. Кроме того, когда ты болела, то в бреду говорила на обоих языках.
— Но почему никак и никогда не показал, что тебе все известно?
— Хотел, чтобы ты сама призналась, — не повышая голоса, ответил Гаррик. — И, как видишь, так и случилось.
— Только теперь это не имеет значения.
— Имеет.
Бренна была потрясена неожиданной нежностью этого всегда резковатого голоса. Гаррик шагнул вперед и оказался прямо перед ней. Взгляды их снова встретились, и в его глазах не было ни гнева, ни ненависти… Его руки обвились вокруг нее, притягивая все ближе… и сердце Бренны на мгновение замерло, словно перестало биться. Горячие губы прижались к ее губам, и обоих охватило жгучее желание. Все эти бесконечные месяцы разлуки Бренна старалась не думать о Гаррике, хотя вот уже почти год, как между ними выросла стена обид, непонимания и недоверия. Однако, Бренна так сильно хотела его, хоть и притворялась перед собой и другими, что совершенно равнодушна.?.
Гаррик продолжал прижимать ее к себе, не осмеливаясь пойти дальше из-за того, что Лила с нескрываемым любопытством глазела на них. Бренна хотела, чтобы это мгновение продолжалось вечно, но какой-то неотвязный дьявол я мозгу не давал забыть прошлое. Происходящее казалось сном, коротким сном…
Бренна уставилась на Гаррика затуманенными серыми глазами, пытаясь понять, откуда такая перемена.
— Что все это значит?
— Весна не за горами, Бренна. Отец дал слово, что отвезет тебя домой. — Он поколебался, пытаясь подавить свою неуместную в этот момент гордость. — Но я не хочу, чтобы ты уезжала.
— Тогда чего же ты хочешь? — Слабый огонек надежды загорелся в душе Бренны.
— Будь моей женой. Давай забудем прошлое и начнем все сначала.
Слова Гаррика звучали сладкой музыкой. Стать его женой… разве не этого она так страстно добивалась раньше… и даже уже готова была отказаться от своей мечты, так как Гаррик и слышать не желал об этом. Что произошло? Почему он так изменился?!
— Я нужна тебе, Гаррик, или ты предлагаешь мне это, зная, что я увезу с собой Селига?
— Я люблю сына и не стану этого отрицать.
— А меня?
— Я не стал бы просить тебя стать моей женой только из-за того, чтобы быть рядом с сыном. И хочу тебя, как никакую другую женщину на земле. — Он чуть крепче сжал ее руки. — Тысячу раз я пожалел о поспешном решении расстаться с тобой. Без тебя жизнь моя превратилась в кошмар.
— Ты любишь меня?
— Как ты можешь сомневаться… после того, что я сказал?
Радость и счастье Бренны не знали границ. Он любит ее и верит!
— Значит, ты наконец понял, что я говорю правду и что не пыталась убежать от тебя второй раз?
— Я готов забыть прошлое.
— Готов забыть?! Значит, все еще не веришь мне? — возмутилась Бренна.
— Ты клялась, что убила Седрика Боргсена, однако он жив, Бренна.
— Не может быть!
— Я сам его видел.
— Но… но он упал на мой кинжал, тот самый, что ты подарил мне. И не шевелился! Как он мог выжить после такого?
— Брось притворяться, Бренна! — резко оборвал Гаррик. — Я уже сказал, что согласен похоронить прошлое!
— Но ты не веришь мне! — вскричала она.
— Я знаю, почему ты ушла, Бренна, почему нарушила клятву. Тогда, в последний раз, я принудил тебя, взял силой, и такого простить нельзя. Я сорвал свой гнев на тебе и кругом виноват. Поэтому ты и скрылась, а потом вернулась, но не пожелала рассказать правду. Однако все это больше не имеет значения. Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы простить.
