Тесса Дэр - Танец с герцогом
Амелия взяла платок, не произнеся ни слова, посмотрела на него, а потом развернулась и ушла.
Спенсер еще некоторое время стоял, ибо любое движение причиняло ему нестерпимую боль. Много времени прошло или мало, Спенсер не знал. Он вполне мог простоять так до полудня, если бы в дверь не постучался Эшуорт.
— Надеюсь, они здесь, — произнес он, — потому что нигде между Колфордом и Глостером их нет.
— Она здесь, — ответил Спенсер, — а он уехал.
— Так и должно было быть, — проворчал Эшуорт и прищурил глаза при виде запекшейся крови на сапогах Спенсера. — Когда вы сказали, что он уехал, вы имели в виду…
— Нет.
— Я вас не осуждаю.
— Это не то, что вы подумали. — Спенсер указал на пятна крови. — Моя кобыла упала. Пришлось… — Он выругался, глядя на квадрат света на полу. — Нужно вернуться и похоронить ее.
— Я еду с вами, — сказал Эшуорт. — Мне доводилось рыть могилы.
— Нет-нет. — Спенсер сжал переносицу. — Вы всю ночь не спали. Я не могу вас просить…
— А вы и не просили. Я сам предложил. К тому же мне уже доводилось не спать по ночам. — Он ударил сапогом по двери. — Любой друг поступил бы так же на моем месте.
— Так мы друзья?
— Уж точно не враги.
— В таком случае… — Спенсер вздохнул и провел рукой по волосам. — Я буду благодарен за помощь. — Он указал на стол с разложенными на нем картами. — А выигрыш заберите.
Брови Эшуорта сошлись на переносице.
— Нас прервали. Так что никто и выиграть-то не успел.
— Я первым вышел из игры. И проиграл все, что лежит на столе. Беллами так и не сделал ставку. У меня были отвратительные карты, с ними я в любом случае проиграл бы. — Он покачал головой. — Я хотел покончить с шуткой под названием «Клуб „Жеребец“» раз и навсегда, но, похоже, Харклиф еще недостаточно повеселился над нами.
— Думаете, Беллами найдет человека, повинного в его смерти?
— Думаю, он каждый раз находит его, смотрясь в зеркало. В этом-то и проблема. — Спенсер взял клочок бумаги и жетоны и протянул их Эшуорту. — Возьмите, Рис. Вы ведь верите в судьбу, не так ли? Наверное, так было предначертано.
В Брэкстон-Холл ехали долго. Экипаж двигался медленно из-за болезненного состояния Клаудии и сломанных ребер Спенсера. Он не поехал верхом. Ему показалось правильным побыть рядом с кузиной. К тому же не требовалось больше беспокоиться о том, что Джуно устанет.
Господи. Он так много потерял за последнюю неделю, что не знал, о чем горевать сильнее. Джуно, брак, невинность Клаудии… Виноваты были многие, но Спенсер винил во всем только себя. Амелия оказалась права. Если бы он вел себя более открыто с окружающими его людьми, многих потерь можно было бы избежать.
И все же он не знал, как начать жизнь с чистого листа. Большую часть пути они с Клаудией проделали в полном молчании, если не считать ничего не значащих реплик. Например, какой постоялый двор выбрать для отдыха и как долго продержится солнечная погода. Спенсер не хотел вызывать кузину на откровенный разговор до тех пор, пока она не будет к этому готова. У них впереди много месяцев. Так что они еще успеют все обсудить.
Они достигли дома на четвертый день. Было довольно поздно. Но летние дни долгие, и золотисто-серые сумерки никак не позволяли ночи вступить в свои права. Пока слуги вносили в дом багаж и готовили спальни, Спенсер приказал подать в библиотеку легкий ужин и пригласил Клаудию присоединиться.
К его удивлению, она согласилась.
Они поели сандвичей, а потом девушка принялась за пирожные с горячим шоколадом. Когда же пришло время отправляться спать, Клаудия вдруг заговорила:
— Почитаешь мне? Как раньше, когда я была ребенком? — Она внимательно посмотрела в чашку с остывающим шоколадом. — Мне… мне очень этого не хватает.
Спенсер откашлялся.
— Конечно. Хочешь что-нибудь определенное?
— Нет. Выбери сам.
Спенсер выбрал Шекспира. Комедии, ибо, видит Бог, трагедий в их жизни было немало в последнее время.
Полистав страницы, он остановился на первом акте «Бури» и начал читать. Поджав под себя ноги, Клаудия положила голову на подлокотник дивана и закрыла глаза. Спенсер не мог сказать, слушает ли она его или уже заснула, поэтому продолжал читать.
Спенсер читал всю ночь, а потом укрыл Клаудию одеялом и оставил спать на диване. На следующий вечер Клаудия попросила прочесть свое любимое произведение — «Расселас» Джонсона. Спенсер помнил, как его кузина, будучи ребенком, с удовольствием слушала историю о сказочном абиссинском принце, который странствовал по свету в поисках счастья. Принцессы и пирамиды завораживали девочку. Интересно, помнила ли она, что в конце принц так и не обрел счастья, которого искал?
Когда Спенсер на мгновение прервался, чтобы отхлебнуть бренди и перевернуть страницу, Клаудия неожиданно села на диване.
— Что со мной будет?
Ну наконец-то. Ощутив благодарность, смешанную с тревогой, Спенсер отложил книгу.
— Есть несколько вариантов.
— И какие же?
— Я вижу три. Если ты хочешь выйти замуж, я подыщу подходящего человека. Хорошего мужчину с небольшим достатком, которому подобный брак выгоден. Он согласится растить ребенка как своего собственного и не станет настаивать на… — Спенсер заерзал в кресле, — рождении других детей до тех пор, пока ты не будешь к этому готова.
Клаудия посмотрела на свои ладони.
— Этот вариант мне не очень нравится.
Слава Богу, в этом их мнения совпадали.
— Если тебе дорога репутация, — продолжал Спенсер, — ты можешь разрешиться от бремени тайно. Ребенка отдадут в какую-нибудь семью, а у тебя будет дебют в Лондоне, ухаживания поклонников и, наконец, замужество. Иногда ты будешь видеть ребенка, но никогда не сможешь признать его.
— Ее. Я думаю, у меня будет девочка. — Положив руку на живот, Клаудия произнесла: — Продолжай. Ты сказал, что вариантов три.
— Есть и третий вариант, — тихо произнес Спенсер. — Ты можешь родить ребенка и оставить его себе. Ты будешь скомпрометирована, и твои шансы удачно выйти замуж практически сведутся к нулю. А уж о прелестях сезонов в Лондоне можно и вовсе забыть.
— Зато у меня будет ребенок.
— Да.
Спенсер замолчал, дав кузине время подумать.
Подавшись вперед и упершись локтями в колени, он сказал:
— Я знаю, выбор очень непрост. Твоя жизнь круто изменится независимо оттого, что именно ты выберешь. Но ты должна знать вот что. Какое бы решение ты ни приняла, я всегда буду поддерживать тебя. Морально и материально.
— Амелия тоже?
— Я… я не могу говорить за Амелию. — Господи, произносить ее имя вслух после стольких дней разлуки… Спенсер ужасно скучал по ней и готов был отдать что угодно, лишь бы она была рядом. Она бы знала, что сказать Клаудии, как успокоить ее. Как пересечь комнату и заключить девушку в объятия, не чувствуя при этом неловкости. Но Амелии здесь нет, и винить в этом некого, кроме самого себя. О чем он только думал, когда заставлял ее выбирать между ним и семьей? Любовь к семье была у нее в крови. Такова уж Амелия. Именно поэтому они встретились.
